извиняешься? Значит, твою душу не покрыла Тьма?
— Похоже, что нет.
— Где ты была?
— Убегала от Ф’хтагна по Междумирью.
— Ты умеешь путешествовать между мирами? — воскликнула Гиль. — Этого не может быть! Айур не течёт в тебе!
Я пожала плечами и приняла более удобную позу, попросту развалившись на песке, как морская звезда. Пошевелив руками и ногами, я создала песчаного ангела.
— Вскоре займется рассвет, ты не можешь больше здесь оставаться. Уходи, — голос Гилль звучал беспощадно.
— Мне некуда идти, и ты это прекрасно знаешь.
— Значит, кайю террна, — задумчиво протянула Гилль. — Хорошо, ты можешь идти за мной. Мы укроем тебя в Башне, но взамен ты должна поклясться, что не съешь никого из нас, и не обратишь.
— Клянусь, — легкомысленно ответила я.
Гилль невольно усмехнулась.
— Нет, это делается совсем не так.
Она протянула ко мне руку. В её ладони сиял маленький шарик света, который причинял мне боль своим сверканием.
— Призови пламя Тьмы.
— Но я не умею.
— Кайю террна умеют это. Просто представь, как нечто маленькое и невесомое отделяется от твоей души, и выходит наружу через руку.
Я прикрыла глаза. С трудом нащупав внутри себя угасающий источник Айур, я с усилием представила, как на моей ладони расцветает тёмный цветок.
Открыв глаза, я увидела, что вокруг моих пальцев обвились острые стебли шиповника. Гиль протянула мне руку, и пожала ей руку. Ощутила острую боль, пронзившую моё тело. Я сжала зубы, чтобы не закричать, а вот Гилль тихонько охнула, ощущая такие же страдания, как и я.
— Таков путь, — сказала Гилль.
— Таков путь, — повторила за ней я.
— С возвращением, сестра. Твой кайю всегда желанен в Ковене Вереска. И пусть ты превратилась в сестру ночи, ты всё равно нам дорога. Я буду думать, как освободить тебя от этого проклятья. Поищу в библиотеке Ковена… хотя у меня есть идея получше. Проведи меня в Архив Восьми Миров, там точно есть ответ на все наши вопросы.
— Я могу попасть туда лишь во сне.
— Даже так ты сможешь провести меня. Тебе нужно лишь дать мне свою ладонь, а дальше Айур всё сделает сама. Идем же, ночью твои силы многократно возрастают.
— Значит, днем ты становишься сильнее? Значит, днем я не буду сражаться с тобой за звание магистра.
Только произнеся эти слова, я поняла, что что-то здесь не так. Как будто некто иной говорил моими устами. Гилль тоже ощутила чужое присутствие. И нахмурилась.
— Что с тобой не так? Что еще ты таишь в себе?
— Не знаю, спроси у моего варакси.
И только теперь я поняла, что назойливый писк в голове полностью пропал. Я не придавала этому значению, но теперь серьезно обеспокоилась.
— А ты тоже слышишь этот безумный писк в голове, когда разлучаешься со своим фамильяром?
— Нет.
Она вновь подозрительно посмотрела на меня. Затем смахнула с моего плеча золотую пыльцу, упавшую в её ладонь.
— Похоже, это вещество разъедает тебя до кости. Мне это пригодится, мало ли, вдруг ты сорвешься с цепи.
А это высказывание не понравилось уже мне. Что она себе позволяет?
— Идем, сестра. У нас мало времени. Вскоре рассвет, и ты будешь уничтожена. Поспешим в укрытие.
Она пошла к Башне, не оставляя следов. Её шляпа покачивалась на голове в такт шагам, босые ступни двигались уверенно, ведьма практически скользила по поверхности песка. Я посмотрела назад, но увидела, что я следов не оставляю вовсе.
Мы поднялись по винтовой лестнице, и подошли к воротам башни. Гилль нажала на неприметный элемент мозаики, и двери широко распахнулись. Я вновь оказалась в атриуме башни, откуда была с позором изгнана в свое время. Атриум уже начинал светиться розоватыми рассветными оттенками. Я не понимаю, что это за магия: если атриум находится в глубине башни, как сюда проникает свет?
— Скорее, тебе опасно находиться здесь. Поторопимся.
Гилль отвела меня в ту же комнату, где я находилась, пока училась магии Айур.
— Располагайся, — бросила она и расстелила мне постель. Сама же села на край кровати.
Я легла, и веки сами собой смежились, как вдруг я ощутила сильный укус в шею. Я резко распахнула глаза, и ощутила аромат ужаса, исходящий от Гилль. Её прозрачные глаза помутнели, выдвинулись глазные зубы. С губ капал какой-то яд. Через мгновение Гилль бросилась на меня, и мы начали бороться за жизнь. Если честно, мне хотелось свернуть ей шею, но умом я понимала, что её тело кто-то захватил. Так я убью не самого монстра, а Гилль.
Я ловко вывернулась из-под тела Гилль, и, используя свою огромную упыриную силу, помяла её под себя, крепко ухватив её запястья одной рукой и придавив ноги бедрами. Левой рукой я дала ей пощечину, раз, другой, третий.
— Ты должна прийти в себя! Гилль, ты достаточно сильна, чтобы сопротивляться! Вернись обратно, ты нужна здесь!
Глаза Гилль, всё ещё мутные и неживые, смотрели сквозь меня куда-то вдаль. Я схватила кувшин с водой для умывания и плеснула ей в лицо. Пару мгновений глаза Гилль оставались бессмысленными, но потом она заморгала, вытерла лицо и, по всей видимости, пришла в себя.
— Что это было? — прохрипела она, вытирая рот.
— Какой-то демон захватил твое тело. Вот только зря он использовал яд, на меня такое теперь не действует.
Гилль приняла сидячее положение и разрыдалась. Она ревела, как ребенок, громко и надрывно. Я осторожно обняла ее, и теперь гладила по голове, утешала. От этого Гилль разрыдалась еще сильнее.
— Ничего страшного, Гилль, ты наверняка знаешь чары от подселенцев. Проведи ритуал, защити себя. И всё наладится, поверь. Я буду рядом и защищу тебя.
— Они воспользовались тем, что я была беззащитна после сложного ритуала!
— Да, я понимаю тебя, ты не виновата.
Вдруг Гилль захрипела, из ее рта пошла густая зеленоватая пена, девушка завалилась набок и забилась в конвульсиях. Я с отчаянием наблюдала за ней, не зная, что делать. И тут произошло нечто, что заставило меня сомневаться в собственном здравом уме.
Глава 27. Поиски себя
Онемев, я наблюдала за ней, как сморщилась и сползла её кожа, обнажая не мышцы, но нечто принципиально иное. Черный торс был покрыт ворсом, длинные членистые конечности бились в агонии, гибкий хвост-метасома оканчивался ядовитой иглой, переднюю часть чудовища занимали мириады фасеточных глаз. Божечки-кошечки, это помесь скорпиона и паука! Не дожидаясь, когда мерзкое создание вылупится из останков Гилль, я сбежала.
По щекам текли слезы ужаса, и тоски по Гилль, которую я знала ничтожно мало. Девушка испытала ужасную смерть.
Я
