обстоятельствах, выступив против него или отказавшись подчиниться».
В России в силу ряда причин перехода от «гражданского строя» или «гражданского правления» к абсолютному попросту не было за отсутствием первого. Можно при желании считать Новгородскую и Псковскую республики находящимися под гражданским правлением, однако они были позже захвачены Москвой, так что сопоставление не работает. В других аспектах политики дело обстояло таким же образом. Скажем, ни Иван III, ни его сын не обращались к обществу за поддержкой своей политики усиления централизации; еще менее к этому был склонен Иван Грозный. Усиление единоличной власти великого государя шло путем подавления не «магистрата», а прав и свобод аристократии. Общий итог выглядел следующим образом: страна была спасена от развала, взамен чего получила деспотизм и холопство[393]. Комментарии по поводу этой ситуации должны быть сделаны, наверное, в другой работе.
Оттого-то в тяжелое время у государя всегда будет недостаток в надежных людях, ибо нельзя верить тому, что видишь в спокойное время, когда граждане нуждаются в государстве: тут каждый спешит с посулами, каждый, благо смерть далеко, изъявляет готовность пожертвовать жизнью за государя, но когда государство в трудное время испытывает нужду в своих гражданах, их объявляется немного. И подобная проверка тем опасней, что она бывает всего однажды. Поэтому мудрому государю надлежит принять меры к тому, чтобы граждане всегда и при любых обстоятельствах имели потребность в государе и в государстве, – только тогда он сможет положиться на их верность.
Если ограничиться только этой главой, то, следуя Макиавелли, государь должен полагаться на народ, а не на знать, по следующим причинам:
– государя к власти приводит либо знать, либо народ. В его интересах избавиться от зависимости от поддерживавшей его силы и не быть чьим-то ставленником. В случае с опорой на знать это невозможно. С опорой на народ – да;
– если государь опирается на народ, он фактически гарантирован от открытой внутренней оппозиции;
– от народных масс нет защиты, от знати защититься относительно легко;
– народ не будет выступать против опирающегося на него государя. Худшее, что может случиться – массы от него отвернутся. Однако политическая изоляция государя лучше открытой и враждебной оппозиции;
– добиться поддержки народа легко, поскольку для этого правителю следует вести справедливую политику и не допускать притеснений низов со стороны знати;
– народ легко идет на альянс с государем;
– дружба с народом – гарантия его поддержки в чрезвычайных ситуациях. Важное дополнительное обстоятельство – чтобы быть поддержанным народом в сложные политические моменты, государь должен обладать соответствующими качествами.
Глава X
Как следует измерять силы всех государств
В данной главе Макиавелли в основном ведет речь о новом государе, хотя его советы могут быть применены при защите любого правительства. Следует также выделить то обстоятельство, что флорентиец здесь, возможно, гораздо больше зависит от предыдущих авторов, исследовавших проблему государства и управления им, чем в других частях своего исследования[394].
Обратим внимание на тот элемент, который, кажется, остался незамеченным в предыдущих комментариях к «Государю»[395]: Никколо в этой главе книги ведет речь исключительно об оборонительной политике. Это придает материалу известную своеобразность, поскольку прежде (впрочем, и далее) в работе Макиавелли откровенно делал ставку на наступательную тактику.
Откуда такой переход в книге – остается только гадать. Возможное объяснение связано с тем, что идея этого труда по мере его написания начала эволюционировать. Косвенным доказательством гипотетической правоты этого предположения служит и то, что структура книги где-то с ее середины начала меняться. Она становится все более аморфной по сравнению с первыми частями; выбор тем все больше выглядит скорее дополняющим, нежели логически вытекающим одно из другого. Впрочем, у этого мнения есть и откровенные противники, утверждающие противное.
Изучая свойства государств, следует принять в соображение и такую сторону дела: может ли государь в случае надобности отстоять себя собственными силами или он нуждается в защите со стороны. Поясню, что способными отстоять себя я называю тех государей, которые, имея в достатке людей или денег, могут собрать требуемых размеров войско и выдержать сражение с любым неприятелем; нуждающимися в помощи я называю тех, кто не может выйти против неприятеля в поле и вынужден обороняться под прикрытием городских стен.
Вот, что писал о данной его идее Фридрих: «Макиавелли думает, что государь, обладающий огромными областями, изобилующими деньгами и народом, может собственной своей силой, без всякой помощи союзников, защитить себя от неприятельских нападений. Но я с ним не согласен и утверждаю, что, как бы ни был силен государь, при этом он не может противостоять многим сильным неприятелям и для него необходимо иметь помощь союзников. Когда даже богатейший и могущественнейший в Европе государь, Людовик XIV, оказался замешанным в наследственную испанскую войну[396] и когда он из-за отсутствия союзников и угроз со стороны многих королей и принцев, готовых притеснить его самого, не мог больше вести эту войну, то разве возможно государю, который слабее его, отважиться на то, чтобы одному устоять без сильных союзников?»[397]
Разумеется, во времена расцвета своего могущества древний Рим на отдельных участках своей экспансии периодически обходился без альянсов с местными государствами. Однако, если внимательно посмотреть историю этого могущественнейшего государства в истории Европы, то выяснится, что подобное поведение было почти всегда исключением. И даже всесильные вроде бы Соединенные Штаты в современное время предпочитают выступать в качестве инициатора альянсов, вместо того, чтобы стать страной, которая единолично навязывает свою волю во всех регионах мира.
Впрочем, Макиавелли почти наверняка не имел в виду, что сильный государь может не иметь союзников. Основная идея отрывка все-таки состоит в делении правителей и государств на две основные части. Принципиальное значение для данной главы по воле флорентийца имеют государи, которые не обладают достаточной силой для того, чтобы сразиться с неприятелем в поле. Именно этой категории и адресованы в данном случае максимы Никколо.
Что касается российского опыта, то буквальное следование известной максиме Александра III («У России есть только два союзника: армия и флот»), которую, к сожалению, в последнее время стали повторять все чаще, ведет к консервации отсталости и политическому самоубийству. Отсутствие союзников в свое время привело к постоянным поражениям в попытке добиться выхода к Балтийскому морю и к потерям в очень сложных взаимоотношениях с Польско-Литовским государством. И это притом, что Московское государство старательно искало союзников в Европе.
Ситуация изменилась только при Петре I, что привело к радикальному изменению расклада сил – если бы Карл XII не застрял со своей армией в Европе,
