понравиться? — не понял я. — Визит сюзерена — это всегда честь и радость.
— Ну да, так оно и есть, — засмеялась Ленка. — Пойдём. Тем более, у них здесь и нет никого почему-то.
— Здесь никого нет, потому что они вон туда залезли, — объяснил я, осторожно огибая странно трепещущий куст, потянувшийся ко мне веткой с маслянисто выглядящими шипами. — Зачем сторожить, когда можно в сторонке залезть в удобный кустик, и там обжиматься в своё удовольствие, верно, ростки?
От развесистого куста, стоящего чуть подальше, донеслось чувство паники.
— Росток, иди сюда, проводишь нас, — распорядился я. — А подружка твоя пусть бежит к старшим и предупредит, что барон с баронессой пришли в гости.
Из куста с хмурым видом вылез паренёк лет шестнадцати, а второй клубок эмоций начал быстро удаляться от нас. Жаль, что она не показалась — я так ни разу и не видел женщин лесных, если, конечно, не считать Старой Ондатры. Хотя какая там женщина? Тискаться в кустах с подростком взрослая женщина не станет, а на малолетку смотреть неинтересно.
— Я вас пропустить не могу, — мрачно заявил парень.
— Тебе в морду надо дать, что ли? — удивился я.
— Чё это в морду? — с опаской возмутился он, отступив на шаг.
— У Осоки порядок такой установлен, — просветил его я, — у них, чтобы в лес зайти, надо часовому в морду дать. У вас тоже такой обычай?
— Нет у нас такого обычая, — парень на всякий случай отступил ещё немного.
— Значит, не придуривайся и веди нас, — приказал я. — Или мы просто в табло тебе дадим и сами дальше пойдём. Может, забредём куда-нибудь не туда — неудобно получится, как раз с тебя ведь за это и спросят.
Росток немного поколебался, но в конце концов пришёл к правильному решению и двинулся в лес, постоянно оглядываясь на нас. Мы с Ленкой с интересом озирались вокруг. Посмотреть и в самом деле было на что — изменений по сравнению с нашим единственным прошлым визитом было немало. Хотя после того, как мы посетили лес Осоки в Рифеях, здешний лес воспринимался совсем иначе. Для человека, никогда не бывавшего в таком лесу, он выглядел волшебным, но по сравнению с рифейскими лесами, которые изменяли столетиями, этот выглядел жалким подражанием. Ну, ничто не делается мгновенно, посмотрим, чего они добьются лет через двести-триста.
На полянке, оказавшейся концом нашего маршрута, нас уже ждала привычная компания — Ворон со старейшинами Росомахой и Бобром.
— Зачем вы пришли? — немедленно потребовал ответа Ворон.
— Появилось дело, которое надо обсудить, — рассудительно ответил я, с удобством устраиваясь на одном из пеньков, которые здесь явно выполняли роль стульев. — К чему эти глупые вопросы, Ворон? Ясно же, что я по делу, а не просто по вам соскучился. Кстати, здравствуйте, как поживаете?
— Мы не разрешаем входить в наш лес посторонним, — упрямо сказал Ворон, не отвечая на приветствие.
— Я барон, и в своём баронстве вхожу куда хочу, Ворон, — мягко сказал я. — Никаких разрешений для этого мне не нужно. А кстати, отчего вы так не любите посетителей? К Осоке мы свободно приходили, и Старая Ондатра ничего против не имела. А к вам, кроме барона и баронессы, никто и не ходит, но вы почему-то волнуетесь. Вы что-то прячете или чего-то боитесь?
— Ничего мы не боимся, — огрызнулся сбитый с толку Ворон.
— Вот и хорошо, что не боитесь, — одобрительно заметил я. — Вы, я вижу, на границе леса очень специфические кустики начали высаживать. В принципе, я не против, но если крестьяне начнут умирать, я вас накажу и заставлю их выкорчевать. Лучше используйте что-нибудь достаточно неприятное, но не летальное. И заодно потом сообщите мне, где находится нормальный вход — вряд ли вам понравится, если я через эти кусты в лес войду.
Ворон постепенно багровел, слушая это, но едва он открыл рот, чтобы выпалить что-то возмущённое, Росомаха остановил его жестом.
— А что вы делали у Осоки, барон? — с интересом спросил он, совершенно проигнорировав моё заявление насчёт кустов.
— Драгана Ивлич нас покинула на некоторое время, и попросила меня взять на себя протекцию лесных племён в Рифеях.
Росомаха с Бобром с недоумением переглянулись, а потом Росомаха с осторожным недоверием спросил:
— Вы хотите сказать, что способны выполнить условия этой протекции?
— Вы как-то очень уж витиевато выразились, — иронически хмыкнул я. — Так прямо и спрашивайте — в моих ли силах искоренить какое-нибудь племя? Ну а зачем бы Драгана просила меня её заменить, если бы не была в этом уверена? Впрочем, Старая Ондатра всё-таки устроила какую-то глупую проверку, правда, в результате ей пришлось умолять не убивать её людей. Так что Ондатра в это поверила, да и остальные тоже, а вот верите ли вы — не так важно. Вам я оказываю протекцию исключительно в рамках своих обязанностей как владетеля земель, а для этого, слава богам, никого искоренять не нужно.
Лесные дружно уставились на меня, в эмоциях у них бушевала буря. Они сомневались и предпочли бы мне не поверить, но даже Ворон понимал, что я не стал бы так беспардонно врать, к тому же случайный человек вряд ли что-либо слышал про лес Осоки и Старую Ондатру. Неизвестно, что они думали, но в конце концов и они поверили — пусть неохотно и с сомнениями, но достаточно, чтобы серьёзно задуматься. Вот и замечательно — пряников они получили уже немало, но без кнута пряники как-то плоховато работают.
— Но что мы всё о неприятном? — легко сказал я. — В кругу друзей найдутся и более подходящие темы. Вот, к примеру — вы в состоянии выполнять селекционные работы с животными и растениями? Или даже не просто селекцию, а что-то ближе к генетической модификации? Я знаю, что рифейские племена это могут, но они даже за плату не хотят делать ничего сверх договорённостей с Драганой. Ну, вы сами знаете обычаи ваших родственников.
Лесные опять начали переглядываться, а потом Росомаха ответил:
— Кое-что умеем. До людей Ландыша нам далеко, врать не буду, но и у нас есть люди, которые в этом разбираются. Зачем вам это, барон? Хотите помочь своим крестьянам?
— И это тоже было бы неплохо, — кивнул я. — Но это
