— смертельно ранен; Лолордо бросился было вдогонку за киллерами, но его арестовали. Немедленно собралась толпа зевак, запрудившая всю улицу; её пришлось рассеивать конной полицией.
Полиция заподозрила Джо Лолордо в сговоре с убийцами: во-первых, он остался жив, а во-вторых, был братом Паскуалино (Пата) Лолордо, сменившего Тони Ломбардо во главе Сицилийского союза. Но газетчики обратили внимание, что у Джо и у Аля Капоне один адвокат. Алю убийство Ломбардо было невыгодно. На основании собранных улик полиция пришла к заключению, что убийство Ломбардо — месть бруклинских гангстеров за убийство Йеля, а стрелял в него Энтони Карфано, который занял место Фрэнки. «Братва» же решила, что Ломбардо «подставил» Питер Риццито, человек Айелло; 27 октября он был пристрелен Патом Лолордо с друзьями из дробовиков возле собственного дома.
Айелло якобы неделю бродил возле дома Пата Лолордо, добиваясь встречи, а когда она, наконец, состоялась, предложил заключить мир. Однако к тому времени он зашёл слишком далеко. Что бы ни пообещал ему Лолордо, все понимали, что это только отсрочка казни. Озлобленность и жажда мести с обеих сторон смешивались с деловыми интересами: Лолордо владел винокурней в Норд-Сайде, и Морану это не нравилось.
В ноябре Аль Капоне, Гас Уинкелер, Фред Гетц и Брайан Болтон, Луис Кампанья и Фред Бёрк, а также политики Дэниел Серрителла и Билл Пачелли (член палаты представителей штата Иллинойс) провели три недели в «Убежище», обсуждая за тарелкой спагетти с фрикадельками очень важный вопрос: как убить Багза Морана. Все понимали, что Моран — голова, и если её отсечь, Айелло, Зута и все прочие сразу перестанут трепыхать крылышками. «Аль Капоне “Лицо со шрамом”, известный чигакский гангстер, был привлечён сегодня на север Висконсина охотничьим сезоном; его манит в лес желание подстрелить оленя», — жизнерадостно сообщала газета «Айронвуд дейли глоуб» 7 декабря 1928 года. (Чикагским журналистам Аль сообщил, что едет с родственниками и друзьями в Хот-Спрингс, штат Арканзас). Неделю спустя сезон закрылся, и «О-Клэр лидер» подвела его итоги: «Губернатор Циммерман... подстрелил своего двухсотфунтового оленя близ Лоретты, в глубине чащи округа Сойер. Алю Капоне из Чикаго, который провёл на охоте несколько дней, видимо, не посчастливилось, поскольку никаких сообщений о его трофеях нет». Просто Аль готовил западню для другой дичи...
Отношения внутри преступного мира осложнялись враждой между итальянцами: северяне не хотели иметь ничего общего с южанами, сицилийцы презирали калабрийцев, а Аль Капоне, считавший себя американцем, потому что родился в Бруклине, был для них всего лишь неаполитанцем. Мафиозным боссам не нравилось, что в дела Сицилийского союза в Чикаго вмешиваются «посторонние». 5—6 декабря 1928 года была предпринята попытка объединить мафиозные силы Америки и начать, наконец, жить «по понятиям»: в Кливленде, штат Огайо, в отеле «Статлер» собрались 27 человек, в основном члены банды « Мэйфилд-роуд», возглавляемой Джо Порелло, сплошь сицилийцы. Ни Капоне, ни Торрио, активно поддерживавшего связи с мафиозными боссами на Восточном побережье, на встречу не пригласили. Чикаго и Гари представляли десять человек, включая Лолордо, Джо Джунту и Фила Бачино из Чикаго-Хайтс. Назначение Лолордо главой чикагского отделения Сицилийского союза было утверждено официально. Айелло тоже там был; как считается, именно он и стукнул в полицию, которая всех арестовала за ношение огнестрельного оружия без разрешения (Порелло пришлось вносить залог за своих гостей, которых приговорили к пятидесятидолларовому штрафу). Почему-то Айелло думал, что таким образом прокладывает себе дорогу наверх...
В декабре «капониты» взяли под контроль все «точки», торгующие спиртным, которые ранее крышевались мелкими бандами «нордсайдеров», и таким образом вторглись во владения Морана. Новый комиссар полиции это только приветствовал. Макгёрн подружился с членами банды «Сёркус», контролировавшими район Западной Чикаго-авеню (их штаб находился в кафе «Сёркус»). Моран допустил просчёт, заявив их лидеру Клоду Мэддоксу, что они при любом раскладе будут работать на «нордсайдеров» — при живом Мэддоксе или при мёртвом. Разумеется, в ирландце взыграла кровь, и он предпочёл объединиться с Капоне. Кроме того, «капониты» хотели держать игорный бизнес и собачьи бега во всём Чикаго, а Моран пытался пробиться в другие области рэкета. Война между «саутсайдерами» и «нордсайдерами» достигла кульминации.
Сразу после Рождества, 28 декабря 1928 года, чернокожий пианист Эрл Хайнс сделал себе подарок на 25-летие — открыл в Чикаго кафе «Гранд Терес» («Большая терраса»), где выступал с собственным большим оркестром (28 человек!); в те времена это был венец карьеры джазмена. По словам историка джаза Стэнли Дэнса, «Эрл Хайнс и “Большая терраса” были для Чикаго тем же, чем Дюк Эллингтон и клуб “Коттон” для Нью-Йорка, только зажигательнее». Выступления оркестра Хайнса транслировали по радио в прямом эфире; Чикаго превратился в джазовую столицу Америки. Контролировал это кафе Капоне; вместо пианино на сцене вскоре появился белый рояль «Бехштейн» за три тысячи долларов. «Аль пришёл туда однажды вечером, созвал весь оркестр вместе с шоу-группой и сказал: “Мы хотим, чтобы вы знали нашу позицию, — рассказывал позже Хайнс в одном из интервью. — Мы хотим, чтобы вы просто занимались своим делом. Мы обеспечим вам какую угодно защиту, но вы должны быть, как три обезьянки: ничего не слышу, ничего не вижу, ничего не скажу”. Мы так и делали. Я слышал много всего о том, что они собирались предпринять, но ни разу никому об этом не рассказал. Иногда приходила полиция... искала “стрелочника”. Они спрашивали: “Эрл, о чём они говорили?” ...но я отвечал: “Не знаю, нет, вам это на меня не повесить”, — потому что у них была привычка печатать фотографии людей, сообщавших им информацию, в газетах, а на следующий день их находили где-нибудь в озере, плавающих с цепью на ногах, — вы понимаете, о чём я».
Однако первыми ударили «нордсайдеры». 8 января 1929 года Пат Лолордо принимал в своём доме троих гостей и пил с ними вино и виски за здоровье присутствующих. Джо Айелло звонком предупредил, что подъедет позже. Вдруг все трое достали пистолеты. Раздались выстрелы; Лолордо упал на пол, ему подложили под голову подушку. В комнату с воплями ворвалась его жена, готовившая ужин на кухне; убийцы же спокойно ушли. Служанка-негритянка после рассказала полиции, что это были не итальянцы. Судя по её описанию, грех очередного убийства взяли на душу Пит Гузенберг, Фрэнк Фостер и Джеймс Кларк. Вдова же вначале уверяла, что одним из стрелявших был Джо Айелло, но потом отказалась от этих слов. Прокурор выписал ордер на арест братьев Айелло и Джека
