– Она сказала, что ты очень красивый и фотогеничный. Очевидно, у нее наметанный глаз первоклассного фотографа.
Я прикинулся, будто смущен комплиментом.
– Да, я вылитый Рок Хадсон[43].
Я, конечно, очень огорчился. Словно попал в клетку с табличкой «ОН ЛЖЕТ СВОЕЙ МАТЕРИ» и чувствовал, что теперь, возможно, никогда не смогу из нее выбраться.
Мама поцеловала меня в лоб.
– Я не хотела отрывать тебя от книги. Знаю, как ты любишь Хайнлайна.
– Хороший писатель. Но ты ничего не прервала.
– Я люблю тебя, Иона, – с этими словами она поднялась с кровати.
– Я тоже тебя люблю.
– Не забудь помолиться перед сном.
– Обязательно помолюсь.
– Крепкого тебе сна, мистер Хадсон, – пожелала она, прежде чем плотно закрыть дверь.
Я чувствовал себя грязнее грязи.
Интерес к «Звездному зверю» пропал полностью.
Я помолился, выключил свет, но сомневался, что меня ждет крепкий сон.
Я буквально слышал слова Фионы Кэссиди, произнесенные чуть ли не годом раньше: «Если ты любишь свою маму, то хорошенько подумаешь над моими словами. Я люблю резать. За полминуты могу сделать ей новое лицо».
В темноте что-то попало в мою левую ноздрю. На самом деле ничего не попало. Просто вспомнилось холодное острие лезвия выкидного ножа, которым она мне угрожала.
Что бы ни затевала Фиона Кэссиди, и Лукас Дрэкмен, и мистер Смоллер, и мой отец, и мисс Делвейн, при условии, что они что-то затевали, время реализации их плана стремительно приближалось. Ведьма с лиловыми глазами пришла в кафетерий «Вулвортса» не на ланч, а для того, чтобы похвалить меня моей маме, точно зная, что все эти комплименты мама передаст мне. Да только на самом деле комплименты служили угрозой, предупреждением о последствиях, к которым привела бы моя болтливость.
49
Эта часть моего рассказа основана на услышанном, как говорится, из вторых рук, но я полагаю, сомнений она не заслуживает, потому что источником информации служил мистер Иошиока, которому я доверял, как себе.
Примерно в то время, когда мама рассказывала мне о встрече с Евой Адамс в кафетерии «Вулвортса», мистер Ябу Тамазаки из «Дейли ньюс» сидел за кухонным столом в своей квартире, совсем в другой части города, над списком пассажиров круизного лайнера, на котором в октябре 1961 года миссис Рената Колшак отправилась, как потом выяснилось, в последний вояж.
Поскольку расследование он продолжал по собственной инициативе и против желания руководства, продвигался он медленно и с осторожностью. Задерживали его и некоторые версии, которые заканчивались тупиком. Наконец, затратив немало усилий, он вышел на сотрудницу компании, которая организовала этот круиз, мисс Ребекку Тримейн, ранее Ребекку Арикаву.
В 1942 году двенадцатилетнюю Ребекку забрали из дома приемных родителей и отправили в Детскую деревню, сиротский приют в Манзанаре. Годом позже ее изнасиловал девятнадцатилетний интернированный, член банды. Насильника отправили в лагерь с более строгими условиями содержания, где и предали суду. В 1944 году четырнадцатилетняя Ребекка вернулась к приемным родителям, Саре и Луису Уолтонам. Окруженная любовью, в теплой семейной обстановке, Ребекка переборола последствия психологической травмы и со временем вышла замуж.
По совету адвокатов круизная компания десять лет держала в архиве списки пассажиров каждого круиза. И хотя список имен, фамилий и адресов имел для компании важное значение: все эти люди рассматривались потенциальными клиентами новых круизов, – мистер Тамазаки, человек чести, сумел убедить Ребекку, что нет у него намерений причинить даже малейший вред ее работодателям.
В списке значились 1136 пассажиров. Мистер Тамазаки не ожидал найти в нем Лукаса Дрэкмена, и не нашел. Он искал подозрительное говорящее имя – сравнимое с Евой Адамс, или потенциально ложный адрес, или инициалы Л. Д. Так иной раз поступали умные, но самоуверенные преступники, оставляющие намек на свое настоящее имя.
Поскольку Рената Колшак бронировала каюту заблаговременно, в списке она фигурировала под номером 50. Продвигаясь дальше, мистер Тамазаки подчеркнул красным карандашом несколько фамилий, чтобы потом присмотреться к ним внимательнее, но, добравшись до номера 943, понял, что нашел нужного ему человека. Имя Дуглас Т. Атертон показалось ему знакомым. Интерес вызвал и адрес: город Чарльстон, штат Иллинойс, расположенный всего лишь в двенадцати милях от Мэттона, где Лукас учился в частной военной академии, которую успешно закончил.
Быстрая проверка материалов дела подтвердила, что тогдашнего и нынешнего ректора академии зовут Дуглас Т. Атертон.
Телефонный звонок в этот не столь поздний час не выходил за рамки приличия. Рискнув представиться сотрудником «Дейли ньюс», мистер Тамазаки попросил разрешения поговорить с ректором и получил ответ, что звонить ему надо в учебные часы. Пойдя на еще больший риск, мистер Тамазаки сказал, что ему необходимо задать важный вопрос, касающийся серьезного преступления, и он отнимет у мистера Атертона не более двух минут, после чего дежурный перевел звонок на домашний номер ректора.
– Заверяю вас, мистер Тамазаки, что я в одиночестве не путешествовал по Карибскому морю в октябре 1961 года или, если на то пошло, в любое другое время, – ответил ректор. – После свадьбы девятнадцатью годами раньше я никогда не ездил в отпуск без жены, – и ему не удалось изгнать из голоса нотки сожаления. – Более того, я бы никогда не отправился в двухнедельный круиз во время учебного года. Счел бы это нарушением дисциплины, учитывая, сколь многое, и не самое хорошее, может случиться в академии в мое отсутствие. – Не вызывало сомнений, что ректор не знал, что мать одного из бывших студентов исчезла с круизного лайнера через два с половиной года после того, как студент закончил академию. – Вам нужен другой Дуглас Атертон.
Мистер Тамазаки поверил ректору. Лукас Дрэкмен мог потешить свое чувство юмора, прикрывшись именем ректора, чтобы совершить убийство. И не вызывало сомнений, что его шутка понравилась тем, кто знал о совершенном преступлении.
Использование имени ректора, подкрепленное фальшивым удостоверением личности, не доказывало вину Лукаса Дрэкмена. Суд не стал бы рассматривать сие вещественным доказательством, потому что никто не смог бы подтвердить, что именно Лукас Дрэкман брал билет на это имя. Разумеется, если бы поступила информация о том, кто конкретно арендовал почтовый ящик, на который круизная компания высылала билет, шансы на обвинительный приговор Дрэкмену могли возрасти.
После того как мистер Иошиока получил эту информацию, они с мистером Тамазаки пришли к выводу, что, благодаря этой находке и при определенной удаче, молодой мистер Дрэкмен может понести заслуженное наказание, а с ним близнецы Кэссиди, Эрон Колшак и все, кто вел с ними дела, скажем, мой отец. Если бы это произошло, они перестали бы представлять собой угрозу мне, моей маме и мистеру Иошиоке.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
