— Директор старой оперы, — ответил ей незаметно приблизившийся Януш Беззаботный. — Ищет таланты. А иногда делает их. Операция несложная, но, знаете ли, специфическая… Господа… Госпожа Кисленьких… Позвольте попрощаться. Искренне надеюсь увидеть вас на новогоднем приеме.
Каролина протянула руку, король, вернувшийся в свое королевство, сдержанно к ней приложился и откланялся. В окно видно было, как он идет по перрону. Немедленно присоединившаяся к нему охрана уже вручила господину корзинку со спелыми вишнями, и тот рассеянно одаривал ими всех встречных.
— Удивительной судьбы человек, — сказал Бессмертных, и все с ним согласились.
— Поезд отправляется! — провозгласил обер-кондуктор. — Дамы и господа, отправление поезда через пятнадцать минут!
— Жаль, что стоянка так коротка, — вздохнула Каролина. — Должно быть, и останавливались лишь ради того, чтобы Януш мог сойти…
На перроне началась какая-то суматоха, постепенно переместившаяся в поезд.
— Господа, вы не видели ребенка? — спрашивала дама в синем платье. Запыхавшийся усатый коротышка, очевидно, муж, молча вытирал лоб платком. — Такого, в матросском костюмчике?
Опрашиваемые пожимали плечами.
— Поезд ведь сейчас отправится! — в ужасе вскричала дама и обратилась к мужу: — Сделай же что-нибудь!
— Господа, вы не видели ребенка? — уныло обратился тот к Бессмертных и компании. — В матросском костюмчике?
— Бегал тут какой-то мальчик… — неохотно сказал Ян.
— Мальчик?
— Какой мальчик? — в один голос спросили супруги.
В вагоне-ресторане появился проводник. На буксире он тащил искомое дитя, заливавшееся слезами, но не выпускавшее, тем не менее, порядком обсосанный леденец.
— А-а-а… — надрывалось оно. — Дядя обещал мороженого-о-о! И лошадку-у-у-у!! И кораблики-и-и-и!!!
— Какой дядя, что случилось?! — кинулась к ребенку мать.
— Ма-ма-а-а! — провыло прелестное дитя. — Я не феноме-е-ен!! Дядя сказал, я не феноме-е-ен!!
— Что, почему не феномен? — ничего не поняла та.
— Потому, что я девочка-а-а! — пояснило существо. — Мама-а-а!! Хочу быть мальчиком, мама, хочу быть феноменом, дай, мама, хочу-у-у-у!..
Проводник поспешил исчезнуть.
Пол Топорны привычно заполнял приговор.
— Дэвид, ваше мнение? — поинтересовался он неожиданно.
— Похищение? — неуверенно выдал тот.
— Ну, скажете тоже! — расстроился Бессмертных. — Причем здесь похищение? Впрочем, незаконная смена пола, о которой вы явно хотите сказать, тоже сюда не подходит. А вот как этот господин так быстро установил, что этот юный монстр — девочка?
— Незаконный медосмотр без присутствия родителей или опекуна, отягченный злоупотреблением доверия путем заманивания леденцом, — отчеканил Дэвид, сообразивший, чего от него ждут. — Дело… э-э…
— Дело Анны Загребски и Шарля Красивеньких, — пришла на помощь Каролина. Память у нее была феноменальная. — Он тоже любил леденцы.
— За что и поплатился, — хмыкнул следователь. — Сидеть в подвале поэтессы и декламировать ее стихи в принудительном порядке… Хватило бы и одного часа! А он сколько отсидел?
— Два года, — вздохнула госпожа Кисленьких. — Теперь, как увидит книги — плачет, а рифмованные строки и вовсе вызывают у несчастного припадок! Тем не менее, по освобождении он предложил злоумышленнице взвеситься и затем сочетался с нею законным браком. И даже поймал!
— Вот вам подвальный синдром во всей красе, — поучительно сказал Бессмертных.
— Зато живут, — усмехнулась Каролина. — А что касается наказания…
Договорить она не успела: в вагоне-ресторане снова появился проводник, и вид у него был самый печальный.
— Господа, — провозгласил он. — С прискорбием вынужден сообщить, что сегодняшний показ киноленты не состоится.
— Вышел из строя проектор? — спросил кто-то.
— Никак нет, — вздохнул проводник. — Тапёр только что скончался. А без музыкального сопровождения…
— Ну вот, — огорчился Дэвид. — Сегодня же должны были показывать продолжение ленты о кровососе!
— А отчего он умер? — поинтересовался Немертвых.
— Фельдшер считает, что это сердечный приступ, — сообщил проводник негромко. — Тапёр выглядел совершенно здоровым, а потом вдруг схватился за грудь, захрипел, упал и умер… Никто не успел ничего предпринять!
— Хм, — сказал доктор. — Интересно.
— Думаете, это по нашей части? — приподнял бровь следователь.
— Кто знает, — вздохнул Немертвых. — Но я бы взглянул…
— Признайтесь, Теодор, вы просто заскучали, — хмыкнул тот. — Но если вам угодно, то давайте посмотрим. Дэвид, идемте с нами!
Они в сопровождении офицера суда и оперативников направилась к выходу. Адвокат остался любезничать с Каролиной под строгим присмотром Вит-Тяя.
Позади громко возмущалась госпожа Приятненьких, сегодня поражавшая окружающих изумительным цветом лица и бьющей через край энергией.
— Безобразие! — говорила она и стучала ложечкой по краю креманки с подтаявшим мороженым. — Неужели даже на экспрессе такого класса нет запасного тапёра? Чем мы должны заниматься вечером? Почему мы не можем посмотреть интересную картину? Я считаю, это происки каролевской военщины, которая стремится загнать прогрессивных культурных людей в каменный век, превратить их в необразованное тупое стадо, которым так просто управлять! Но нет!..
Окончание пламенной речи оборвала закрывшаяся дверь вагона.
— Сюда, пожалуйста, — сказал проводник.
— Да мы уж знаем дорогу, — отмахнулся Бессмертных.
Путь к санитарным купе в самом деле был известен, занимал он совсем немного времени, а фельдшер встречал гостей у входа.
— Наконец-то! — воскликнул он. — Тут такое… такое…
— Что случилось, уважаемый? — поинтересовался следователь. — Неужели тапёр ожил?
— Никак нет… — выдавил фельдшер. — Он как лежал, так и лежит… А у доктора Упертых кто-то почти всю кровь выпил!
Дэвид от неожиданности поперхнулся и закашлялся. Ян участливо постучал его по спине.
— Не хотите же вы сказать, — подозрительно сказал Бессмертных, — что у нас завелся кровосос?
— Не знаю, господин! — повинился фельдшер. — Но только доктор Упертых еле-еле дышит…
— А как вы вообще обнаружили… хм… следы злодеяния? — спросил Немертвых.
— Так идемте же скорее, я покажу! — засуетился тот.
Кое-как втиснувшись в санитарное купе, все уставились на прочно зафиксированного на койке больного. Вид у него действительно был более чем бледный, а на шее запеклась кровь. Той же кровью было запятнано и постельное белье.
— Хм, судя по всему, — произнес Немертвых, присмотревшись как следует, — произошло это не только что и даже не час назад, а, пожалуй, еще ночью. Точнее можно установить, нужно только поработать.
— Повезло ему со свертываемостью крови, — заметил Бессмертных. — Не то так и умер бы, бедолага.
— Согласен, — кивнул доктор. — А посмотрите-ка, Руперт, очень примечательно, не находите?
— О, весьма! — согласился следователь, перегнувшись через койку и разглядывая шею больного.
— Что, что там? — жадно спросил Дэвид. За плечом патрона он почти ничего не видел.
— Погодите, — велел Бессмертных и обратился к фельдшеру: — Скажите-ка, сам Упертых никак не мог навредить себе?
— Что вы! — воскликнул тот. — Он ведь пристёгнут честь по чести, ассистентки его лично проверяют и вечером, и утром, и кляп вот на месте…
— Хм, но если бы девушки пришли проведать своего наставника сегодня поутру, то обнаружили бы это безобразие намного раньше, не так ли?
— А не было их сегодня, я еще удивился, — сказал фельдшер. — А сам я лишний раз не стал подходить: господин Упертых так тихо спал… ну, то есть это я подумал, что он спит. А с ним это в последнее время редко бывает, всё буйствует, мычит и мечется. Я и подумал, что полегчало ему…
— А он в это время пребывал в глубоком обмороке от потери крови… — протянул следователь и посмотрел на фельдшера так, что тот чуть не провалился сквозь землю. — Но где же были его ассистентки утром? Дэвид, у вас есть идеи?
— Есть! — радостно выпалил тот. — Господин Мягко-Жестоких ведь сказал, что утром беседовал с ними! Вот поэтому, наверно, они и не пришли к господину Упертых!
— Неужели вы наконец начали подмечать детали? — хмыкнул Бессмертных, впрочем, вполне довольно. — Да, верно, говорил он такое… Итак, что мы имеем? Сам себе нанести рану пациент не мог… Теодор, путы достаточно прочны?
— Вполне, — изрек тот. — Несмотря даже на то, что больные intelligenza иногда обретают непомерную силу и могут вырваться из ремней… Вы же не думаете, что потом он самостоятельно пристегнулся обратно?
— Да, действительно… Так, ассистентки не заходили сюда. Кто у нас по соседству? — поинтересовался следователь.
