Темный не стал уворачиваться – ушел глубже. На третий слой.
Момент истины.
Если раньше я не мог на втором слое найти свою тень, то сейчас я видел сразу несколько. Все были моими. Собрав их в кучу, я нырнул в них и оказался в измененном Таврическом Херсонесе.
Домов здесь не было – место оставалось руинами, зато какими! К каменным обломкам стен добавились еще более древние кучи булыжников. Местами из земли прорастали кварцевые шестиугольники, чуть дальше раскинулась песчаная дюна, а еще дальше над берестяным гнездом склонился огрубелый менгир. Похоже, на этой приморской территории отметились все существовавшие когда-либо цивилизации. Одному Сумраку известно, сколько живых созданий, Иных и простых, сложили здесь головы за «Херсонес наш».
Мой противник показался из-за каменной колонны. В обесцвеченном пространстве я выявил его не сразу. Фон Шелленберг стоял, разряжая в меня Доминанту. В исполнении Высшего ментального мага заклинание подчинения могло сделать много нехорошего, однако я все равно не купился – ограничился защитой от зондирования, внимательно глядя, что скрывал европеец за относительно слабой атакой.
Так и есть. «Плеть Шааба».
Огненный хлыст на третьем слое, казалось, достигал бушующих небес. Размах был столь же монументальным, сколь и медленным. Пустить в ответ «тайгу» оказалось намного быстрее.
Фон Шелленберг взвыл от боли, когда его окутала огненная сеть. Лишившись контроля, «плеть Шааба» раскрутилась над землей, задев пару колонн, где и повисла, чтобы с треском распасться на сумеречные атомы. Европеец пал на землю – «тайга» сворачивала его в кокон наподобие живой пеленки, пламенные жгуты стягивались в черные узлы, не желая останавливаться, явно стремясь разрезать свою жертву на квадратики. Уйти Инквизитору было некуда, кроме как на четвертый слой.
Лишившись добычи, сеть медленно поползла ко мне, теряя в интенсивности. Бесцветное пламя выглядело чужеродно.
– Гори, – сказал я, испепелив остатки сети. Закрыл глаза, закрылся ладонями от парящего облака, заменявшего в этом мире солнце. Сейчас облако не было видно – дикая пляска туч над местом Силы скрывала его, – но я знал, что оно где-то там, равнодушно смотрит на меня, и мои ладони отбрасывают тень на мое лицо…
На четвертом слое не было ветров, колонн и менгиров. Знакомая песчаная дюна разрослась до обозримых пределов. Здесь было тепло, но уюта в этом тепле было не больше, чем в недрах высохшего парового механизма. Верилось, что когда-то это место именно так и выглядело.
Изможденный фон Шелленберг сидел на песке, не пытаясь даже подняться. На продолжение боя у него тем более никаких сил не оставалось. Я и сам чувствовал, что мой лимит почти исчерпан.
– Я не вернусь, – сказал он. – Мне больше некуда идти.
– Есть та, кто тебя любит и ждет, – ответил я. – Не бойся. Я помогу.
Поведя пальцами в воздухе, я сотворил обилие ледяных песчинок, вливая в них «осколок льда». Усиленный во сто, в тысячу крат, способный остановить жизнь даже в маге вне категорий.
Песчинки закружились, принимая форму бокала для шампанского. Фон Шелленберг смотрел на него с жадностью.
– Ты должен был выпить тот кубок, – сказал я, отправляя ему сотворенный напиток. – Это твой шанс.
– Спасибо, – сказал фон Шелленберг, беря подношение.
– Отправляйся к ней.
Посмотрев мне в глаза, Высший кивнул. И отпил из кубка.
Он начал медленно оседать. Морщины на лице исчезли, на миг проявился некогда симпатичный облик, который он имел, видимо, до прихода в Инквизицию или вовсе до инициации. Кубок выпал из его руки и исчез.
Максим фон Шелленберг застыл на земле, превращаясь в быстро таящую глыбу льда. Вскоре небольшое озеро, которым он стал, просочилось куда-то вниз, в недра древнего города, оставив лишь тлеющую одежду. Да и ту быстро поглотили всепожирающие пески.
Я не стал задерживаться – открыл проход сзади себя, вошел на третий слой, откуда поднялся до второго, затем до первого и, наконец, вернулся в обычный мир.
Все остальные ждали меня тут. Веда обеспокоенно подбежала и коснулась своими губами моих, стирая все напряжение дня. Знакомый вкус перекрыл весь пережитый стресс.
– Все кончено? – спросила она.
– Да, – ответил я, жалея, что так рано оторвался от нее. – Вы все молодцы. Лина, как вы нас нашли?
– Ошейник Клумси стал испускать сильный аромат в Сумраке, – прощебетала девушка. – Неожиданно, правда? И так вовремя.
– Да, – проговорил я, глядя на Ведающую. – Неожиданно…
Лина сняла наушники с головы Кристины.
– Вставай, малышка, – сказала она нежно. – Ты уже проснулась, не надо притворяться.
Девочка, некогда бывшая Дитем Баланса, посмотрела на нас без страха.
– А где мама и папа? – спросила она и повернулась к Лине.
С лица девушки сразу исчезла улыбка. Лина обеспокоенно посмотрела на Веду, которая не находила слов. Морозко деликатно кашлянул.
Повернувшись, я пошел к дороге, ведущей на выход. Какое все же облегчение, что я Темный. Мне не нужно испытывать комплекс вины за чужие проблемы.
Глава 10
«БМВ» оставалась там же, где и была, теперь уже в качестве простого, хотя и все еще красивого авто. Ее темный цвет больше никогда не будет изменен. Открыв дверь, я посмотрел на приборную панель. Бортовой компьютер выключен, как и положено без Вероники.
– Эй, – позвала меня подбегающая Лина, – ты что, уже уезжать собрался?
– Да, – сказал я. – Работа закончена, ребенок ваш. Что еще надо? Дальнейшая работа с Кристиной – участь Светлых.
– Ну не надо так, – вымолвила Лина с легкой грустью. – У меня ни разу не было столько приключений за один день.
– Да, день был долгим, – глянул я на быстро темнеющее небо, столь привычное и знакомое. – А как ты…
– Выжила? – улыбнулась Лина. – «Растворяшку» помните?
Она вытащила свой листок, испещренный мелкими обозначениями.
– Амулет, – вспомнил я. – Ну конечно. Спасает от заклятья Знак Танатоса.
– Которое в месте Силы не работает. Но тогда, у того плохого Иного, оно сработало.
– Потому что он не был Иным, – закончил я за нее. – Мог творить магию, недоступную нам. И из всех атакующих заклинаний он выбрал именно то, от чего тебя спас амулет. Знаешь, Лина, хоть я и маг, но порою я встречаю действительно настоящие чудеса.
Она засмеялась и поцеловала меня в щеку.
– Кто инициировал Кристину? – спросил я. – Ты или твой парень?
– Он не мой… – Лина покраснела, всплеснула руками, смущенно улыбнулась. – Ну да, мы решили, что у нас что-то может получиться.
– Должно получиться, – сказал Морозко, приближаясь к нам. Он держал Кристину на руках. Казалось, девочка снова впала в транс.
– Все в порядке, просто легкий «Морфей», – успокоил он. – Она побудет под ним немного. Поспит в отеле, утром мы постараемся ей все объяснить. Баланс ушел и не вернется, пока Кристина жива и здорова. Иные живут долго.
– Ладно, это я ее инициировала, – сообщила Лина.
– Как это у тебя получилось? Ты же тут самая мелкая.
Лина снова показала свой листок, и на этот раз я обратил внимание на надписи.
– «Старый обряд инициации», – прочитал я, и Лина тут же свернула листок, спрятав его в кармашек полукомбинезона.
– Нет, читать не дам, – сказала она. – Профессиональные секреты Светлых. Скажу лишь, что мне понадобилось вот это. Просто ингредиент.
Она положила мне в руку пакетик из-под растворимого кофе.
– Сувенир на память, – сказала Лина. – Какое счастье, что больше не придется таскать с собой эту гадость.
Я смотрел на подарок, ничего не понимая.
– Удачи, Сергей, – произнес Морозко, и я запоздало кивнул ему.
– Да, давай, – сказал я, крепко пожимая его ладонь. – Ты классный малый. Извини, что раньше это не признал.
– Увидимся, – заулыбался парень и отнес Кристину к «газели». Через минуту машина выехала в ворота, Морозко бибикнул, и я помахал Светлым на прощание.
– Каково это? – послышалось сзади.
Веда стояла рядом, глядя на меня игриво.
– Что именно? – спросил я.
– Быть первым уровнем.
– Отлично, – признался я. – Ведь ты со мной снова разговариваешь.
– Шутник.
Подойдя к «ямахе», Веда положила наушники в сумку.
– Можно вопрос? – спросила она.
– Да. Конечно, можно.
Светлая волшебница подошла ко мне вплотную.
– Тогда, в театре… – вымолвила она и заколебалась.
– Что? – произнес я.
– Знал ли ты, что, инициируя меня, спасешь жизнь детям, а не обречешь их на гибель? Может, догадывался? Чувствовал, что так правильно? Хотя бы немного?
Ее глаза манили меня больше, чем бесконечная Сила, чем вся власть этого мира. Они просили, приглашали провалиться в них, обещая магию столь прекрасную, что сам Сумрак заплачет от зависти. Свет в глазах Веды умолял меня сказать «да», обещая простить обман и признать его по меньшей мере полуправдой; Тьма во мне требовала сказать «да», выпустить наружу столь сладкую ложь. Изначальные Силы благословляли наш союз, лишая воли оторваться друг от друга. Просто скажи «да», и эта волшебница снова будет твоей и останется ею уже навсегда, во веки веков, пока Сумрак не заберет вас.
