Забрав кольцо и расплатившись с мертвым некромансером столь неожиданным и извращенным способом, Осси пребывала в отвратительном настроении и расположении духа, а потому решила потратить часть своей жизни на то, чтобы привести в порядок свои чувства и мысли. А еще, если честно, она просто не могла уйти оттуда вот так, – не воздав должное мертвым, чей предвечный покой ей пришлось потревожить.
Бережно сложив останки бывших врагов в их последние пристанища, – а это было самое малое, что она могла сделать для тех, чье время ушло, – она зажгла арланский огонь[23] и, не оглядываясь, вышла из ситандры прочь.
И все равно на душе было гадко.
– Ты уже? – Вопрос был задан тоном – ни дать не взять – бабушка, внезапно обнаружившая у себя на кухне внучку, которую вроде, как только что послала на угол за зеленью. Похоже, что так скоро ларонна ее не ждала.
Причем, про кольцо, что характерно, – ничего не спросила. Ни слова. Хотя, конечно, с другой стороны, – два висевших на поясе у леди Кай жезла[24] говорили сами за себя. Причем, достаточно красноречиво. А где трофейный посох – там, понятно, что и кольцо. Так, что волноваться по этому поводу ей, действительно, не стоило.
– Уже, – буркнула Осси. – Как его звали?
– Мастер Зеир Тифетт.
– Понятно, – Осси присела у фонтана прямо на землю, вытянув ноги и облокотившись спиной о парапет. После принятия ледяной ванны все тело болело жутко. Впрочем, может, барахтанье в промерзлой трясине было тут и не причем, но, как бы то ни было, а спину все равно ломило, а руки и ноги выкручивало. Просто отваливались они. И кровушки, что примечательно, в обозримом пространстве взять было негде и не у кого…
Поймав себя на этой мысли, Осси ужаснулась и, чуть было, не подпрыгнула – настолько диким и чужим было это желание. Но ведь было оно… И возникло же… И хотелось… Пока она думала об этом, аж скулы свело – как хотелось.
Интесса покосилась на Ришшу. Не потому что… а просто так покосилась – не заметила ли… Похоже, что заметила, потому как смотрела та на нее пристально и не отрываясь, и даже волосы свои расчесывала медленней, чем обычно. Смотреть – смотрела, но молчала. И про кольцо, опять же, – ни слова. Будто и не интересно ей было.
– Ну, в общем… – Осси облизнула пересохшие губы, в очередной раз ужаснувшись какими же огромными стали клыки. – В общем, кольцо – у меня.
– Спасибо, госпожа, – склонилась ларонна. – Госпожа очень добра. Я не останусь в долгу…
– И хозяина твоего я видела, – Осси посмотрела на Ришшу – Даже говорила с ним…
Глаза у ларонны стали огромными. Просто невероятного размера. Видно судьбу некромансера она принимала к сердцу очень близко. Если, конечно, оно у нее было… Но так или иначе, а известие это ее потрясло, хотя еще совсем недавно интесса готова была поклясться, что кроме волос и собственной участи плакальщицу не волнует вообще ничего. Ошибалась, выходит…
– Он тебя помнит… И зла не держит… В общем… – Осси вздохнула, – он тебя отпускает.
Ларонна выронила гребень и закрыла лицо руками. Осси даже испугалась, что та сейчас снова начнет рыдать, а перстню (то есть, теперь уже – перстням) это опять не понравится, и они нанесут упреждающий удар… А потом Ришша опять станет ползать и канючить… И все начнется сначала…
Но ничего – обошлось. Видно, кольца в этих новых эмоциях плакальщицы ничего зловредного для себя не усмотрели, а поэтому и никак на них не отреагировали. Хотя когда ларонна справилась, наконец, с нахлынувшими на нее чувствами, убрала руки от лица и вновь потянулась за гребнем, глаза у нее были красные и от слез здорово припухшие.
– С ним… – видно было, что слова Ришше даются с трудом. – С ним все хорошо?
– Теперь да.
– Спасибо, госпожа, – еле слышно прошелестела плакальщица, и глаза ее опять наполнились слезами.
Осси кивнула: мол, всегда, пожалуйста, обращайтесь еще, и вообще – для того тут по Храму и хожу туда-сюда, чтобы всем угодить.
Разговор как-то сам собой угас. Умер, уснул и просто закончился. Не было что-то желания болтать, и все погрузились в свои собственные мысли – большей частью невеселые и печальные. И если у Ришши еще был повод для радости – возвращение домой стало более чем реальным, то леди Кай была просто мрачнее тучи.
Во-первых, жутко хотелось жрать. И это притом, что никаких приемлемых вариантов в голове не возникало, и приходилось тратить все больше сил, чтобы не смотреть на хрупкую нежную шейку ларонны – такую беззащитную, манящую и близкую.
Осси тряхнула головой, пытаясь прогнать наваждение. Вроде получилось, и она расслабилась, удовлетворенно откинувшись на бортик парапета. А расслабившись, тут же не удержалась, и глаза – ну, просто сами собой – устремились к маленькой впадинке на шее под роскошными волосами, которые плакальщица, как нарочно убрала в сторону… Да…Тяжела жизнь добропорядочного вампира…
Во-вторых… Во-вторых – было даже хуже, чем в – первых. Если с голодом еще пока можно было бороться и надеяться, что перетерпится-переждется и само пройдет, то с этим…
Пока Осси ерзала по плитам, пытаясь поудобнее примостить свои уставшие косточки, солнышко – такое милое и невинное, выползло из-за домов и теперь сияло во всей своей красе. Само по себе это было, конечно, неплохо, а плохо было то, что когда Осси шевельнулась и случайно подставила руку под веселый игривый лучик, то чуть не заорала от неожиданной и жгучей боли. Теперь на руке багровел приличных размеров ожог, а сама Осси, перебравшись в густую тень, расплескавшуюся в широкой и глубокой арке перед входом в очередное молельное заведение, чуть не плакала от обиды.
По всему выходило, что вампира в ней становится все больше, а вот привычной и любимой многими леди Кай – все меньше. В числе прочего это означало, что на солнышке ей теперь не показаться, и все дела придется отложить до вечера. То есть время, которого и так оставалось – не очень-то, сокращалось почти вполовину…
Было еще и в-третьих, и в-четвертых, но в сравнении с этой новостью, они даже не стоили упоминания…
День лениво тек своим чередом – солнце вяло ползло по небосводу, Ришша старательно укладывала волосы, предвкушая скорое возвращение в родные пределы и ожидая пока ее избавительница сможет вновь передвигаться по открытому пространству, а Мей валялся у фонтана и прогревал свои кости, ибо больше прогревать ему, как известно, было нечего. На зов леди Кай он не отзывался и к ней не шел, изо всех своих кошачьих сил демонстрируя независимость и суверенность. Короче, – показывал характер. Видно все-таки все кошки одинаковы, и мы только думаем, что владеем ими, а на самом-то деле…
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
