В китайской семье рабыни прислуживают женщинам. Из них получаются отличные горничные, но для этого им нужно уметь делать прически и макияж. Кроме того, нередко рабыня носит госпожу, если у нее маленькие бинтованные ноги, на спине. Удивительно, какое расстояние в сельской местности рабыни способны пройти рысцой с хозяйками на спине. Это прекрасные няньки, с любовью относящиеся к своей работе.
Рабы всецело находятся в распоряжении хозяев, причем последние иногда прискорбно злоупотребляют своей властью (но насколько я знаю, во всех респектабельных китайских семьях к рабам относятся вполне вежливо). Однако этого не скажешь о рабынях, служащих у небогатых людей как «прислуга, отвечающая за все». Из таких семей рабы нередко сбегают из-за грубого обращения и тяжелой работы. Доказательством этого утверждения служит собранная мной коллекция китайских объявлений. В отсутствие общедоступных газет они представляют важное средство информирования людей о происходящих событиях. К ним относятся и объявления об ушедших от хозяев рабах, содержащие подробное описание внешности беглецов и обещание вознаграждения за их поимку. Автор одного из объявлений, описывая наружность сбежавшей рабыни, замечает, что ее лицо похоже на кошачью морду. Я неоднократно слышал на улицах больших китайских городов, как глашатаи рассказывали о внешности таких беглецов и предлагали вознаграждение за их поимку. Следует заметить, что глашатаи при этом не звонят в колокольчик, а бьют в гонг. Гонг подвешен на жерди, которую он несет вместе с помощником. К гонгу прикреплен бумажный флажок, где разборчивым почерком изложены подробности дела.
Когда уходят рабыни, хозяйка нередко прикрепляет принадлежавшую беглянке одежду к ручному жернову и вращает его, четко произнося имя сбежавшей. Если эта нелепая церемония не дает результата, хозяйка направляется в храм Сяньфэна, или Полководца. Она молит его о помощи и привязывает к ноге коня идола кусок бечевки, чтобы ему было чем связать рабыню.
Нет ничего удивительного, что в обществе, где существует рабство, распространено похищение детей. Особенно это касается девочек, которых похищают и увозят далеко от дома, чтобы позже, когда они вырастут, продать их в рабство или содержателям публичных домов. Закон суров для похитителей детей. Иногда женщин, похищавших девочек, прогоняют по улицам, стегая плетью. Мальчиков похищают так же, как и девочек, и продают на севере Китая. В некоторых случаях – нет нужды рассказывать о них подробно – людей, обвиненных в похищении мальчиков, казнят. Главе банды отрубают голову, второго по старшинству казнят через удушение, а других, признанных виновными в меньшей степени, ссылают на пожизненную каторгу. В северных провинциях, и особенно в городе Тяньцзине, который, кажется, представляет собой настоящий китайский содом, очевидно, не действуют и суровые законы, введенные из-за гнусностей, ради которых совершаются похищения.
В императорском дворце в Пекине на постоянной службе находятся евнухи, занятые в гареме императора. Главный евнух, которого назначает сам император, обычно пожилой человек. Он пользуется большим доверием и носит звание цзун-гун, что означает «глава сераля». Это должностное лицо пользуется привилегией получать необходимые приказания лично от императрицы. Фактически по отношению к китайской императрице он занимает то же положение, какое занимал Гафах по отношению к царице Есфири, как мы узнаем из Писания. В то же время другие евнухи (а их очень много) подчинены ему, подобно упомянутым придворным скопцам (Есф., 4: 5). Если император отправляется в храмы на поклонение, его сопровождают евнухи и вместе с ним преклоняют колени перед жертвенниками.
Курильщики опиума
Привилегия бывать в императорском гареме позволяет евнухам совещаться с государем, и, добившись его расположения, они иногда получают возможность сделать карьеру. Так, в 1868 году один из этих несчастных весьма неблаговидным способом занял высокое положение{64}. Но его ожидало внезапное падение, как случалось и с людьми поважнее. В конце концов он был казнен обыкновенным палачом.
Во всех китайских семьях, входящих в «первый десяток тысяч», существует близость между хозяином и слугами, с одной стороны, и хозяйкой и служанками – с другой. Слуги нередко делают предложения, касающиеся благосостояния семьи, и во многих случаях с ними обсуждают серьезные дела. Когда я в первый раз столкнулся с этим, то был крайне удивлен. В одно из моих многочисленных посещений уездного города Хэюань правитель уезда, узнав, что один из моих спутников – английский врач, пригласил нас в свою резиденцию. Он сообщил нам, что хочет получить от иностранного врача консультацию о здоровье зятя. Когда мы пришли к нему, нас сразу проводили в гостиную. Хозяин пригласил нас сесть и отведать угощение. Едва мы успели сесть, как вошел хозяйский зять, двадцатишестилетний молодой человек изможденного вида. С ним, к нашему изумлению, пришли, кажется, вообще все слуги этого семейства. Я решил, что они вышли посмотреть на заморских гостей. Но когда правитель уезда начал с нашим спутником разговор о состоянии здоровья зятя (молодой человек был курильщиком опиума), старшие слуги и рабы наперебой стали выдвигать серьезные предложения относительно лечения больного. В дальнейшем я узнал, что такие сцены в китайских семьях не редкость. Подобная свобода в общении хозяев со слугами всегда была характерна для восточных людей. Когда царь Давид, услышав о смерти сына, перестал поститься и плакать, слуги тут же спросили его: «Что значит, что ты так поступаешь?» (2 Цар., 12: 21). Маленькая пленная израильтянка предложила своей сирийской хозяйке, чтобы Нееман попросил «пророка, который в Самарии» вылечить его от проказы (4 Цар., 5: 3). Более того, когда этот прославленный полководец игнорировал полученные от пророка наставления, слуги даже стали спорить с ним. Когда Одиссей вернулся домой после многолетнего отсутствия, его целовали все слуги.
Курильщик опиума
Можно сказать, что в Китае рабство существует в ограниченной форме по сравнению с тем, что практиковалось в Британской Вест-Индии и в Соединенных Штатах. Пожив в стране, где существует рабство, даже умеренное, любой поймет, насколько оно разлагает и унижает. Гомер не преувеличивал, говоря, что раб всего лишь наполовину человек.
Глава 11
Праздники
Как правило, в Китае народные праздники посвящены божествам. Вместе с семейными торжествами праздников набирается очень много. И хотя у китайцев нет воскресенья, то есть выходного в конце каждой недели, мне кажется, мало народов, у которых было бы больше дней отдыха (а может быть, таких народов и вовсе нет). Перечень праздников следует начать с Синь-цянь, или Нового года, – китайской вакханалии. Поскольку в Китае началом года считается ближайшее к пятнадцати градусам Водолея новолуние, а через этот знак солнце проходит в январе, Новый год празднуют в конце этого месяца. Обычно торжества занимают от одной до трех недель и начинаются за несколько дней до конца старого года. В этот период все, кто только может, предаются удовольствиям, и только мандарины занимаются самыми неотложными делами. Для других наступает время суматохи и волнения, которые все возрастают по мере приближения последнего дня года. «Купцы и лавочники спешат закрыть счета и собрать долги; и плохи дела того, кто не может закончить год с положительным балансом. Розничные магазины полны покупателей, поскольку продавцы намерены как можно скорее распродать свои товары, а покупатели – купить необходимые им вещи с большой скидкой. Вероятно, в конце года на покупки тратят очень много денег. Часто магазины не закрываются допоздна, и можно видеть, как продавцы лихорадочно получают деньги и быстро делают расчеты по сделкам, боясь, что заря нового года застигнет их в то время, когда они еще не успеют правильно свести баланс». В частных домах слуги всецело заняты уборкой. Вымытые полы застилают коврами. Старые свитки и амулеты снимают и вешают на их место новые. Столы и старинные деревянные кресла, обычные в китайских домах, покрывают красной тканью, на которой вышиты цветы. Храм предков украшают цветами и флагами. В последний день года по обеим сторонам входных дверей наклеивают полоски красной бумаги{65} с иероглифами, означающими удачу, богатство, счастье и т. п. На самих дверях вешают изображение двух китайских генералов, которые, кажется, служили императору, правившему более трех тысяч лет назад. Этот император не мог уснуть, потому что ему привиделось, будто по ночам во дворец являются злые духи. Как некий министр ни убеждал его, что это не так, тот не желал верить. В конце концов император велел двум генералам сторожить ворота в «колдовские» часы, после чего вновь смог спокойно спать, поэтому сейчас они считаются духами ворот (мэнь шэнь), и в Новый год их изображения всегда вывешивают на дверях. Бедные люди, которые не могут купить такие лубки, прикрепляют к дверям листы бумаги с именами этих генералов. За несколько дней перед Новым годом, обыкновенно двадцать восьмого или двадцать девятого числа двенадцатого месяца, празднуют так называемый Туань-цянь. Люди всех слоев общества в этот день благодарят бога – покровителя дома за то, что он в течение года охранял жилище и всех его обитателей. В конце моления устраивают обед, на котором присутствуют все живущие в доме. В богатых семьях это пиршество крупнее по масштабу. Оно начинается двадцать седьмого числа и продолжается до последнего дня года. В этот вечер с шести до девяти часов мальчики в возрасте от восьми до тринадцати-четырнадцати лет ходят по улицам, выкрикивая «май-мэн», что значит «продаю глупость» или «продаю лень», чтобы в следующем году быть мудрее. Этот обычай распространен в Кантоне, а также в провинциях Хунань и Хубэй. С восьми додевяти часов респектабельные люди посвящают время суеверию, которое называется цзянь-тин, или гадание по зеркалу. Тот, кто хочет увидеть знамение, кладет на пустой очаг решето, а на решето – тазик и зеркало, затем потихоньку выскальзывает на улицу и внимательно прислушивается к словам первых случайных прохожих. Если они скажут что-нибудь хорошее, гадающий делает вывод, что в будущем году его будет сопровождать успех. Простонародье называет это суеверие чун-цзя-тоу – встреча счастливой головы.
