Она бросила взгляд в зеркало: одежда помялась, глаза покраснели, веки припухли. Лицо бледное, волосы обвисли. Ну и плевать.
Анника взяла сумочку и карточку-ключ от номера, открыла дверь и направилась к лифту. Палас заглушал звук ее шагов, небольшие золотистые настенные светильники освещали коридор. Когда раздался звонок мобильного, она на мгновение остановилась, чтобы достать его из сумки. Взглянув на экран, она сбросила вызов и зашла в лифт.
Спустившись на первый этаж, она сразу же заметила Вивеку Та сидела в кресле, даже не сняв пальто. Увидев Аннику, она сразу же встала и пошла ей навстречу, но остановилась, не дойдя нескольких метров, будто не понимая, чего от нее ждут.
– Анника, я приехала сразу, как только смогла. Что случилось? – Она обеспокоенно смотрела на покрасневшее лицо дочери. – Почему ты здесь? Может быть, присядем и поговорим в ресторане?
Анника молча кивнула. Вивека пошла вперед и быстро выбрала столик. В это время в ресторане народу было немного. К ним подошел официант в белой рубашке и бабочке.
– Мне только чашку чая, – сказала Анника. Ее голос звучал хрипло.
– Разве ты не возьмешь что-нибудь поесть? Тебе обязательно нужно что-нибудь съесть, чтобы зарядиться энергией. – Вивека повернулась к официанту. – У вас есть какие-нибудь бутерброды или еще что-нибудь легкое?
Официант показал ей меню с закусками. Анника не чувствовала никакого аппетита, но все же сделала заказ:
– Мне, пожалуйста, бутерброд с сыром, если они у вас есть.
Вивека решила взять то же самое. Официант выглядел недовольным.
– Ну, рассказывай же. Я так разнервничалась, когда ты позвонила. Что с тобой? С детьми ничего не случилось?
– Нет, по крайней мере напрямую – ничего.
Анника посмотрела в окно. На улице все еще было холодно, но солнечный весенний вечер соблазнил стокгольмцев распрощаться с зимней одеждой. Было заметно, что многие мерзнут и спешат забежать в открытые допоздна магазины или торопливо спускаются в метро.
– Том прогнал меня.
– Том? Прогнал тебя?
Вивека замолчала и пристально посмотрела на дочь.
– Анника, что между вами произошло?
– Это все моя вина. Я влюбилась в мужчину у нас в фирме.
Так странно было говорить об этом Вивеке. Анника уже настолько давно не поверяла маме никаких секретов, что казалось едва ли не более естественным поделиться этой новостью с официантом, который в этот момент как раз подошел и поставил перед ними чашки. Вивека молча ждала, пока он уйдет.
– Так ты изменила Тому?
Анника поколебалась. Она была бы рада ответить отрицательно, сказать, что они с Рикардом не зашли так далеко. Но ведь это лишь вопрос терминологии, в тонкостях которой едва ли кто-то сможет разобраться, кроме самой Анники. Поэтому она вздохнула и ответила:
– Да.
– И как долго это продолжалось?
– Несколько месяцев. Мы несколько раз ходили в ресторан. Собственно, все было не так уж серьезно.
Какая ложь! Для кого, интересно, это не было серьезно? Для нее? Для Тома? Для детей? Для Рикарда? Аннике стало стыдно за попытку увильнуть от ответственности.
– Точнее, конечно, это было серьезно. Просто все не так уж далеко зашло.
– В смысле? Ты не спала с ним?
Ну конечно, кто бы сомневался, что Вивека назовет вещи своими именами! Того и гляди спросит, какие позы они практиковали. Аннике захотелось остаться одной. Что, собственно говоря, делает здесь ее мама? Аннике ведь уже не семь лет, и речь идет не о ссадине, которую надо заклеить пластырем.
– Ну, это вопрос терминологии. Но в общепринятом смысле – нет.
Невероятно, но вдаваться в подробности Вивека не стала.
– Но ты влюбилась, вы встречались, и Том об этом узнал?
– Да. – Анника с вызовом посмотрела на мать.
– А я-то думала, что у вас с Томом прекрасные отношения.
– Они и есть прекрасные.
– Э-э, тогда бы ты вряд ли увлеклась другим мужчиной.
Анника хотела было возразить, но слова звучали уж больно знакомо.
– Но это не значит, что я не люблю Тома, – начала она неуверенно. – Просто тот, другой, пробудил во мне что-то. Какие-то чувства, о которых я даже не догадывалась, а мне их не хватало. – Она искала точные слова. – Что-то… Сильное. Что-то, что обжигало, требовало впустить в мою жизнь.
– Страсть. – Вивека произнесла это слово тихо, будто бы про себя. Потом посмотрела на Аннику – Но почему ты так долго избегала ее?
– Я не избегала ее! – Аннику охватила злость. – Я замужем семь лет, у нас двое детей. И откуда, черт побери, взяться страсти? Из раковины с грязной посудой? Ты тоже не особо-то нам помогала, между прочим! – Она чувствовала, что уже не может остановиться. Отчаянно хотелось переложить вину на кого-нибудь еще. Нет, не одна она виновата в том, что случилось! – Когда ты в последний раз соглашалась посидеть с детьми? А? Когда вызвалась хоть немного разгрузить нас? Да никогда! Никакой помощи мы от тебя не видели. Ты все время так чертовски сильно занята своими делами, что даже не заметила, что у нас семья разваливается.
– Это несправедливо! – возмутилась Вивека. – Я много раз пыталась помочь, но ты же так кичишься своей самодостаточностью! Своей идеальной семьей и идеальным домом.
– Ты это о чем? – Анника не понимала, что Вивека имеет в виду.
– Всякий раз, когда я оставалась с детьми, что-нибудь, по-твоему, было не так. То они едят не ту еду, то слишком долго смотрят телевизор, то неправильно одеты. Я никогда не забуду тот раз, когда Андреа еще была маленькая и я вывезла ее в коляске на прогулку в парк, чтобы ты могла выспаться. Не прошло и двадцати минут, как ты вылетела следом за нами и накинулась на меня за то, что у ребенка шапка съехала набок. Ты это помнишь?
Анника сглотнула. Неужели такое было?
– А как ты вечно забирала у меня детей, если я пыталась посадить их к себе на колени или подержать на руках, когда они были маленькими?
– Не было такого, – заспорила Анника.
– Еще как было. И ты всегда придумывала отговорки: то они расстроены, то у них насморк, то еще что-нибудь. Как будто ты боялась, что они полюбят меня!
– В жизни не слышала ничего нелепее.
Аннике хотелось встать и уйти из ресторана.
Она ждала слов утешения, а не этого. Но Вивека не дала ей сбежать и продолжала говорить уже более спокойным тоном.
– Возможно, ты делала это не нарочно, но я действительно всегда чувствовала, что ты мне не рада. Я часто скучаю по детям, но трудно постоянно выслушивать критику. Как будто я ни на что не гожусь. Поэтому, естественно, тут ты права, я не так часто появляюсь у вас, как, наверное, должна была бы. – Вивека замолчала, посмотрела на Аннику умоляющим взглядом, потянулась к ней и накрыла ее руку своей. Мамина ладонь казалась неестественно горячей. Да и вообще казалось неестественно, что она лежит на руке Анники. – Не хотела тебя расстраивать, но, по-моему, твои обвинения несправедливы.
