отцом. За месяц перед его рождением. Помнил, каким потерянным и чуть ли не несчастным тогда был.
Наконец Митя позвонил и радостно сообщил — родился мальчик, крупный, все с ним в порядке. И с Катей все хорошо.
Костя не сразу после выписки Кати с ребенком навестил счастливых родителей. Пришел, когда страсти улеглись. Познакомился с сыном своих друзей в отсутствие Мити, был рад, что увидел Катю без свидетелей, поздравил ее.
Катя, уставшая, но по-домашнему жизнерадостная и милая, встретила его с улыбкой. Санечка танцевал от радости.
— Папа, ты пришел посмотреть на братика? У меня теперь есть братик.
— Да, поздравляю и тебя с рождением брата! Как вы его назвали?
Сын пошел с ним в ванную комнату и говорил-говорил:
— Мама хочет назвать его Романом. А дядя Митя хочет дать простое имя — Алеша. Я тоже придумал. Его можно назвать Кирилл, и я его буду звать так — Кир. У меня есть друг в нашем доме, его так зовут. — Сыну нравилось четко выговаривать букву «р».
И вот Костя видит новорожденного, еще безымянного. Он не спит, шевелит маленькими ножками и ручками, вертит головкой. Такой крошечный!
Подошла Катя, спросила:
— Смотришь, на кого похож? Еще ни на кого… будет меняться.
— А Митя как считает?
— Конечно, считает, что на него.
— А дедушка его видел?
— О, он первым прибежал!
После обеденного кормления оба брата уснули. И они смогли поговорить: давно не виделись.
— Так какому имени отдадите предпочтение?
— Пусть решает отец. Он счастлив от одного только выбора. Всех спрашивает, столько красивых имен перебрал.
— Но ты хочешь в честь Митиного отца.
— Да, если Тамара не назвала своего сына в его честь, то нам сам бог велел.
— Тебе нравится Роман Никитич, знаю.
Сидели рядом с кроваткой малыша и тихо говорили.
— Катя, ты выглядишь счастливой. В последний наш разговор ты вполне понятно была расстроена. Помирились с Митей?
— Да мы не ссорились. Просто я уже по-другому чувствую, наверно, стала другой. И он такой чужой… Несмотря на то, что старается вернуть прежние отношения.
— Будь с ним помягче. Он страдает от вины перед тобой.
— Костя, ты уже во второй раз просишь за него. Больше не проси.
Катина резкость удивляла. Такая категоричная Катя была ему незнакома. Он так и заметил:
— Да, Катя, ты стала другой.
— А какая я была? Кроткой? Всегда виноватой перед всеми и каждым? Да, ее больше нет.
Помолчали. Но Катя решила, что надо еще что-то добавить к сказанному.
— Я теперь не даю себя в обиду. Потому что я теперь одна. И меня некому защитить.
— Катя, ты не права. — Хотел сказать о Митиной готовности защищать ее, но остановился. Решил, пусть сами разбираются между собой, а он скажет за себя. — Ты забыла обо мне.
— Ну, да… Как-то упустила тебя… Как ты думаешь, почему?
— Ты — мать моего сына. Забыла?
— Ох, Костя… Я знаю, кто я и кто ты. Ты прежде всего — сын своих родителей, отец Санечки. А я для тебя — не родной человек. Так… Вынужден со мной общаться, потому что мать твоего сына. Так же теперь будет обстоять дело и с Митей. Он, правда, утверждает, что любит меня. А я уже не верю этим его словам.
— Означают ли твои слова, что мне остается сказать тебе, что люблю тебя… чтобы быть тебе родным человеком?
Катя усмехнулась:
— Кроме этого, нужно еще, чтобы я поверила тебе.
— Однажды ты поверила.
— Когда? Когда ты мне признался и я тебе поверила? Не припомню что-то.
— Ты тогда была очень больна. Поэтому не помнишь. Но я-то помню — ты поверила.
Катя внимательно разглядывала его. Костя не отводил своих глаз от ее недоверчивых глаз.
— Ты говоришь о моих снах? Тебе Митя рассказывал?
— Это были не сны. Это действительно был я, и я тебе говорил, что люблю тебя.
— И говорил, что все помнишь? Что будем вместе — ты, я и Санечка? — Увидела его утвердительный кивок. — Да ты обманывал меня?! Боялся, что я умру?!
Костя молчал — оправдываться не было смысла.
— И я тебе поверила? Вот дура!
Санечка зашевелился во сне. Катя замолчала. Она по-настоящему разозлилась. Все время воспринимала тот важный для нее разговор с Костей не как реальность, а как сновидение. Такое сладостное, такое желанное… И Костя был не прежний, а настоящий, к которому вернулась память. Значит, он солгал… пожалел ее. Это была ложь. Спасительная, но ложь…
Косте не оставалось больше ничего, как с сожалением попрощаться. Катя его не провожала.
Пришел Митя с целым свертком покупок: купил по составленному Катей списку. Был в последнее время возбужден, радостен. Старался не обращать внимания на холодность Кати, верил, что вернется период их жизни, похожий на послесвадебные дни. Заметил Катино настроение, спросил:
— В чем дело? Я сделал что-то не так?
— Да нет. Приходил Костя. Поздравлял, вот цветы принес.
— Но ты расстроена. Что-то случилось?
— Ничего особенного. Просто не хочется говорить. Прости. — Занялась делами, расставляла принесенные Митей покупки. Чтобы не продолжались его расспросы, завела другой разговор.
— Митя, как твои дела с Романом Никитичем? Он продолжает наказывать тебя… финансово?
— Да нет. Говорит, что хотел припугнуть меня. А что? Почему ты спрашиваешь?
— Да ты сейчас так растратился…
— Катя, ты никогда не просила ни о чем, чтобы я тратился. Я рад, что ты впервые попросила… Ведь я готов для вас с детьми на все, сделать все, что захотите. Только скажи! — С раскаянием вспомнил, сколько просьб Милы, очень даже недешевых, выполнял.
— Митя, я теперь знаю о твоих возможностях жить безбедно. Но мне ничего не нужно покупать. Не хочется ничего, на что потрачены не принадлежащие тебе средства. Хочется по-настоящему ценить подарки. Если же задумаешь порадовать, лучше всего подходит мне и детям то, что не требует каких-то денежных затрат.
— Вот так задачу задала! Чем же тебя порадовать? — Подошел к ней, обнял. — Вот это не требует денег…
Катя, терпеливо вынеся ласку, отстранилась. Пожалела, что так неудачно выразилась. Ох, уж эти мужчины! Даже такой человек, как Митя, не понял, что имела в виду другое — хотела от него усилий других — ума, изобретательности, а главное, души.
Митя засобирался, сказал, что у него дела, Катя его не задерживала. А он отправился к другу, чтобы в числе иных поводов для встречи узнать, что между ним и Катей произошло.
Глава 38
Митя застал Костю за книгой о детском творчестве. Тот объяснил, что Санечке нравилось делать кормушки для
