Он стал рыться в карманах и, к моему неописуемому ужасу, протянул мне какое-то кольцо. Слава Богу, не обручальное… то есть, ничего хорошего и в этом, конечно, не было. Пока я судорожно пыталась найти нужные слова, Масик сделал шаг вперед и хотел схватить меня за руку. Тут я очнулась от шокового состояния, стукнула своего новообретенного «жениха» по руке так, что кольцо покатилось по лестничной площадке и разразилась темпераментным монологом, начисто забыв, что нужно говорить медленно и спокойно. Если честно, почти орала:
— Не трогай меня! Ты меня достал! Ты сумасшедший, никуда я с тобой не пойду! И вообще я замужем, я тебе тысячу первый раз говорю, что у меня есть муж, я его люблю! Не хочу тебя больше видеть, отстань от меня, сделай так, чтобы я тебя долго искала и не нашла! Не думала я тебя ни к кому ревновать, хоть к Анне, хоть к Ханне, хоть к Марье Иванне! Мне по барабану, наконец, с кем ты встречаешься и что ты вообще делаешь! Убирайся и никогда больше не приходи!
— Анна! Она меня любит, а не мужа! А он её где-то прячет. Но я найду её и убью! Ты ещё увидишь! Ты ещё пожалеешь! — Масик, в свою очередь, разорался так, что даже начал слюной брызгать. — Мы все равно будем вместе! Анна! Я убью твоего мужа! И мы опять будем вместе!
Кому он это кричал? По-моему, он уже принимал меня за другую — за эту самую красотку Анну. А может быть, за кого-то еще.
Вдруг Масик сорвался с места и, продолжая что-то выкрикивать, помчался вниз по лестнице. Я обессилено привалилась к себе и, не веря собственным ушам, слушала удаляющиеся прыжки и крики, а потом внизу гулко бухнула входная дверь. И наступила тишина.
Удивительное дело! Ни одна дверь в подъезде не открылась, никто не поинтересовался, что за странные, дикие звуки несутся с седьмого этажа. На редкость нелюбопытный народ пошел, право.
Очнувшись, я поторопилась скрыться за спасительной дверью своей квартиры — мой дом, он, как ни крути, действительно моя крепость, — чтобы уже оттуда в случае чего вызвать милицию. Пока отпирала дверь, под ногу мне попало что-то твердое. Кольцо! Я подняла его, машинально сунула в карман (не валяться же ювелирным изделиям на лестничной площадке!) и укрылась в спасительной тишине и одиночестве своих апартаментов. Только заперев за собой дверь, я обнаружила, что обе сумки у меня висят на одной руке, причем их ручки чуть ли не вросли в мою многострадальную ладонь. Как я при этом исхитрилась что-то делать руками — уму непостижимо. Действительно, возможности человеческого организма в экстремальных ситуациях изучены ещё далеко не до конца.
Отдышавшись и восстановив кровообращение в кистях рук, я прошла в кухню к окну и начала рассматривать злополучное кольцо. К счастью, его скорее можно было бы отнести к разряду бижутерии, нежели к драгоценностям: такие перстни, получше или похуже, десятками продают на московских художественных ярмарках или вернисажах. Красивый, большой зеленый камень, без граней, с каким-то тонким рисунком. И что мне теперь делать с этой «ювелиркой»?
Лучше всего, конечно, просто вернуть… Черт, дело в том, что это — далеко не просто. Встречаться с ним ещё раз — таких потрясений я больше не выдержу, спасибо, не надо. Позвонить его маме? Как бы не факт, что и она оценит ситуацию адекватно. Ладно, подожду, может, успокоится мой неизбывный…
Тут мне померещился какой-то шум на лестничной площадке и я на цыпочках прокралась к двери. Заглянула в глазок — никого. Нервы, нервы. Но вообще-то после таких сюрпризов нервы могут не выдержать даже у суперхладнокровного удава. Ладно. Оставлю кольцо пока у себя, покажу Андрею, посоветуюсь. Может быть, он его и вернет? А что, мысль интересная.
Но ещё интереснее ничего не рассказывать, а просто надеть это кольцо на сегодняшний вечер — заметит Андрей или нет? Порой у меня складывалось впечатление, что ему было совершенно по барабану, во что одета его подруга, удосужилась она подкраситься и сделать прическу или несколько дней сидит дома немытая и нечесаная, заканчивая очередной перевод. Ну, умытая, конечно, и причесанная, но так, для порядка. Вот Павел, кстати, сразу замечает, если на его Милочке появляется что-то новое или меняется цвет лица. Любит… А — Андрей?
Решено! Проверю сегодня же, кто я ему: любимая женщина или портянка. Надену черную водолазку и зеленую юбку. Прекрасный фон для этого кольца, Галка обязательно заметит и одобрит. Кстати, пора начинать собираться, иначе моя пунктуальная подруга с меня шкуру сдерет — и будет права.
Я лихорадочно начала собираться: перекладывать те продукты, которые предназначались для дома, из сумок в холодильник, а остальные — складывать покомпактнее, наводить на себя марафет и писать Андрею записку о том, где я буду находиться в ближайшие несколько часов, чтобы он меня не потерял. Он стал такой рассеянный, что иногда даже меня в этом деле переплевывал. Впрочем, понять было можно: убийство тети Тани оставалось нераскрытым, у Павла — трагедия на личном фронте.
Когда до приезда Галка оставались считанные минуты, оба друга явились, как снег на голову, и объявили, что намерены весь вечер просидеть тут и поработать головой, а не ногами. А поскольку, кроме головы, им ещё требовался телефон, то они очень резонно рассудили, что нечего звонить по бешено дорогому мобильнику, а следует воспользоваться пока ещё практически бесплатным домашним телефоном.
— Да и есть очень хочется, Наташенька, — довершил объяснения Андрей.
У меня буквально опустились руки.
— Мальчики, сейчас за мной приедет Галка. Мы же собрались устроить «девишник». Я не успею…
— Ладно, — вздохнул Андрей, — сейчас сбегаю в магазин…
— Не надо! — быстро сказала я. — Продукты закуплены в невероятных количествах, холодильник ломится. Я приготовить не успеваю…
— Да что ты, в самом деле, Андрюша, — недовольно сказал Павел, — неужели два мужика при наличии продуктов помрут с голоду? Все приготовим за несколько минут. А Наташа пусть едет, в конце концов, мы же не предупредили…
— Ты настоящий рыцарь, Пашенька, — восхищенно сказала я. — Если бы не Андрей, я бы тебя, ей-богу, полюбила бы смертельной любовью. На всю жизнь.
— Тогда это не надолго, — усмехнулся Павел. — Ты бы меня своими шуточками за месяц бы на тот свет отправила. Так что все к лучшему.
В этот момент раздался звонок в дверь. Галка прибыла секунда в секунду, как самолет компании «Эр-Франс».
— Есть какие-нибудь новости? — спросила она с порога у наших Пинкертонов. — Наташка, чашку кофе! Полжизни не пожалею, иначе до вечера не доживу. Ноги гудят и вообще… Мальчики, не обращайте внимания, понимаю, что веду себя неприлично, но похожу босиком… Так есть новости?
— Кое-что… — начал было Андрей, но Павел его перебил:
— Пока — ничего определенного. Вот поработаем сейчас, помозгуем, сделаем несколько телефонных звонков. Тогда, может быть… Вечером заедем за нашими дамами, если будут новости — сообщим. А нам кофе будет?
— Будет, — ответила я и стала собирать на стол.
Когда все расселись, я вспомнила про кольцо, демонстративно положила руку на стол и поиграла пальчиками. Андрей, естественно, даже ухом не повел.
— Откуда у тебя это кольцо? — услышала я голос подруги.
Молодец Галка. Хоть она заметила. Но что за странная постановка вопроса: неужели мне никто и подарить не может?
— Когда тетя Таня успела его тебе подарить? Какое счастье, что хоть оно у тебя осталось!
Я онемела. При чем тут тетя Таня?
— При чем тут тетя Таня? — спросила я уже вслух.
— Как при чем? Это же Тарасовское кольцо. Второго такого же не может быть, потому что не может быть никогда. Сними. Я посмотрю поближе.
Я протянула ей кольцо.
— При чем здесь Тарасов? — попытался тоже разобраться в ситуации Андрей. — Он же, если не ошибаюсь, архитектор, а не ювелир.
— Так я же и рассказываю. У тети Тани надвигался юбилей, хотелось подарить что-нибудь особенное, вот Тарасов и достал у знакомых художников. Так почему и когда тебе его тетя Таня подарила? Вы вроде бы не особенно с ней близки были…
— Она мне его и не дарила, — выдавила я из себя первую фразу признания.
— Тогда где ты его взяла? — резко спросила Галка.
В комнате внезапно воцарилась гнетущая тишина, как перед грозой, все смотрели на меня, а я словно онемела. В голове металась только одна мысль: опять я во что-то вляпалась. Что же это за судьба у меня такая?! В кухне с резким щелчком включился холодильник и в тишине этот звук прозвучал как пистолетный выстрел.
— Мне его подарил Масик, — почему-то шепотом сказала я.
… … …
В машине у Галки по дороге к Елене мы долго молчали. Потом я тихо сказала:
— Гал, а Гал! А может, ты сама Лене про кольцо скажешь, а? Я боюсь. А вы все-таки сестры, хоть и двоюродные. Скажешь?
