– Ничего серьезного, – набычился Ральф, снова занимая круговую оборону. – И это не мешало ей работать.
– Бог с вами, мистер Гэстон, никто и не думал ставить под сомнение ее профессионализм.
Ральф украдкой вытер вспотевшие ладони о джинсы, и Барри догадалась, что он нервничает. Этот кругленький, обходительный мужчина стал похож на сердитого ежа. И куда подевались его обходительные манеры?
– Если мама была хороша, чтобы ухаживать за первой леди, значит, ей можно было доверить кого угодно! – резко бросил он.
– Абсолютно с вами согласна.
– Она была очень умелой сиделкой.
– Разумеется. А ей нравилось работать с доктором Алланом?
– Что вы хотите сказать? – снова ощетинился Гэстон.
– Просто интересно. – Барри ослепительно улыбнулась. – Вы же знаете, эти доктора такие самовлюбленные эгоисты! Послушать их, так они пуп земли. Интересно, а доктор Аллан тоже такой?
– Нет, от нее я ничего такого не слышал.
Барри мигом сообразила, что Ральф врет.
– Как я понимаю, ваша матушка одобряла те меры, которые принимал доктор Аллан в процессе лечения первой леди?
– Послушайте, миссис Меррит не больна. Ей просто требовался длительный отдых.
– Разумеется. Именно это я и имела в виду.
– Нет, – Ральф покачал головой, – вы имели в виду другое. Вы намекали, что моя мать могла не заметить, что ее пациентку лечат неправильно.
– Нет, нет, мистер Гэстон, я не имела в виду ничего такого. Тем более что сам президент отметил, как внимательно и заботливо доктор Аллан и миссис Гэстон относились к первой леди.
– Тогда в чем дело?
И правда, в чем?
– Просто обидно, что несмотря на все свои знания доктору Аллану почему-то не удалось спасти вашу мать.
– Он сказал, что сделал все, что в его силах.
– И вы ему поверили?
– А почему я, собственно, должен сомневаться? Он замечательный врач. И прекрасный человек. Он дал маме шанс, тогда как все остальные о ней просто забыли.
– Шанс?
– Да, возможность работать. – Он вдруг резким движением поднялся из-за стола. – Все, разговор окончен. Простите, мне… мне тяжело об этом говорить.
– Конечно. Я все понимаю. Простите.
Барри решила, что не стоит на него давить. Она и так вытянула из него больше, чем могла надеяться. Правда, теперь у нее было больше вопросов, чем ответов – получается, расследование еще не закончено.
– Я вам очень благодарна, что вы согласились побеседовать со мной. – Возле дверей она протянула ему руку и снова принялась благодарить. У нее не оставалось сомнений, что Ральф Гэстон, точно так же, как и вся нация, был одурачен человеком, олицетворявшем собой верховную власть в стране. – Пожалуйста, передайте мои соболезнования вашей жене. И еще раз простите за неприятности, которые я вам причинила.
* * *
Ральф Гэстон, стоя в дверях, смотрел, как Барри Тревис усаживается в машину. Дождавшись, когда она отъедет, он рысцой бросился к телефону.
Трубку сняли после первого же звонка. За всю его жизнь Ральф имел дело с федералами всего дважды – первый раз позавчера, во время поминок, когда один из них отвел его в сторону и объявил, что им нужно побеседовать наедине, и вот сегодня. И оба раза он нервничал так, что во рту моментально становилось сухо, а ладони покрывались липким потом.
– Вы велели позвонить, если заявится эта репортерша. Так вот, она только что уехала.
– Вы с ней говорили?
– Да, сэр. Я хотел было захлопнуть дверь у нее под носом, но потом вспомнил, о чем вы просили, и согласился. Старался держаться естественно, – отрапортовал он.
– Что она хотела?
– Извиниться. – Ральф подробно пересказал их разговор, после чего с готовностью нового рекрута ответил на все вопросы. – Она все расспрашивала, чем болела моя мать. А еще ее интересовало, как именно лечили миссис Меррит.
В трубке повисла зловещая тишина.
– Вы все сделали правильно, мистер Гэстон, – услышал наконец Ральф. – Президент Меррит признателен вам за помощь.
Ральф раздулся от гордости. Ведь полученный им приказ исходил непосредственно из уст Верховного главнокомандующего. Ему намекнули, что из-за нездоровой ревности к первой леди Барри ищет повода бросить тень на администрацию президента.
Эта самая Барри Тревис, сказали ему, ненавидит Белый дом, а, стало быть, является врагом нации. К сожалению, пока неясно, насколько далеко она способна зайти в своей подрывной деятельности, но после инцидента в Шинлине было решено принять все меры предосторожности. Именно поэтому президент просил тут же сообщить ему, если она появится в доме Гэстонов и попытается вытянуть из них информацию, которую может потом использовать в своих целях.
– Спасибо, сэр. Рад, что оказался полезным. Если я могу еще что-то сделать…
– Просто позвоните, если она появится у вас еще раз.
– Ну, это вряд ли, – уверенно сказал Гэстон. – Ее ведь вышвырнули с телевидения. И сюда она приехала не как репортер, а, так сказать, частным образом.
– Что-то с трудом верится.
* * *
Спенс, повесив трубку, повернулся к президенту.
– Звонил Гэстон. Этот олух все еще думает, что разговаривал с кем-то из федералов. Угадай, кто нанес ему визит вежливости?
– Проклятье!
Когда же это закончится? У него хватает дел и без этой настырной дамочки. Прямо сейчас его ждут на заседании Объединенного комитета начальников штабов – данные разведки, полученные из Ливии, иначе как тревожными не назовешь. А через пару недель предстоит обсуждать бюджет на следующий год. Сокращения, одобренные обеими палатами, затрагивают интересы самых разных групп, придется искать компромисс. И при этом всякий раз помнить, как его решение может повлиять на итоги следующих выборов.
Все эти вопросы требуют полной отдачи сил, однако в данной ситуации они отходят на задний план.
– По мне, так лучше сифилис, чем эта упрямая девка, – прорычал он. – Присосалась как пиявка.
– Мы ее успокоим. И ее, и Грея.
– Слишком рискованно, Спенс. О них ведь совсем недавно все газеты писали.
– И о Клите тоже. Только глухой не слышал, как он проклинал их на чем свет стоит. Случись что с ними, он будет первым, кого станут подозревать.
Какое-то время Меррит прокручивал в голове эту возможность. А что, неплохая идея! Одним выстрелом, так сказать, двух зайцев. Точнее, три, считая Клита. Люди Спенса следят за каждым шагом не только этой парочки, но полудохлого приятеля этой Тревис. Здорово было бы прикончить разом всех троих, мысленно облизнулся он. Только чтобы все было проделано чисто и аккуратно. Заманчиво, конечно, но… слишком рискованно.
– Нет, Спенс.
– Я знаю людей, которые возьмутся за дело. И произойдет это так далеко от Белого дома, что…
Меррит жестом руки остановил его.
– От Билла Йенси можно ожидать чего угодно, – сказал он, имея в виду генерального прокурора. – Я не могу рисковать. И потом, – ехидно добавил он, – сильно подозреваю, ты задумал это, чтобы избавиться от Бондюрана.
– Не спорю. Но таким образом мы одним махом решим сразу две проблемы.
– Это прекрасно, и все же нужно действовать осторожно. Главное, не допустить, чтобы они добрались до Ванессы.
– Не говори ерунды, Дэвид. Не можем же мы вечно держать ее под замком, да еще в Белом доме!
Президент и его подручный обменялись понимающими взглядами.
– Нет, не можем, – согласился Меррит. – Особенно если ее здоровье внезапно снова ухудшится.
Они снова переглянулись – эти двое уже давно привыкли понимать друг друга без слов. Спенс, кивнув, потянулся к телефону.
– Попрошу доктора Аллана немедленно приехать сюда.
Меррит выхватил у него трубку.
– Хочешь, чтобы у нас на руках оказалась еще одна жертва сердечного приступа?! Доктор уверен, что ты мертв. Нет уж, лучше я сам позвоню.
Глава 29
– Где тебя черти носят? – возмутился Грей, едва Барри переступила порог. – Ушла чуть ли не два часа назад, и с тех пор ни слуху ни духу.
– Зато узнала кое-что интересное, – бросила она. – Успокойся, все в порядке. За мной всю вторую половину дня таскался «хвост». Еле-еле от него избавилась. Боже, умираю с голоду! – Она сунула ему ключи от машины. – Купи что-нибудь на ужин, я пока приму душ, а после поговорим.
Часом позже все трое сидели в тесной кухоньке Дэйли вокруг стола, заваленного пластиковыми коробками, в которых продают еду на вынос. Включенный на полную громкость радиоприемник орал так, что звенело в ушах.
Барри все еще переживала, что заставила их волноваться.
– Не позвонила, потому что говорить по телефону рискованно, – оправдывалась она. – Вы не поверите, что мне удалось выяснить!
– Ральф Гэстон-младший рассказал что-то важное?
– Прямо он ничего не сказал. – понизив голос, она вкратце пересказала им свой разговор с сыном покойной сиделки. – Самое странное это то, что он постоянно твердил, что его мать прекрасно знала свое дело.
