Теплые ладони коснулись ее плеч. Джон дурманил Натали, проведя горячий след поцелуев по ее шее.
— Проснулся, а тебя нет, — сонно пробормотал он в ухо, посылая волну мурашек по спине и груди.
— Не могу уснуть. Неспокойно как-то, — поделилась Натали. Слова эксперта не шли из головы.
— Эксперт прав, Натали. Ты — лучшая партия для меня.
Читал ее мысли. Опять. Как он это делал?
— Перед тем, как мы начали строить отношения, я принес этот план отцу, чтобы он не трогал тебя. Как видишь, не помогло, потому что я собственными руками убил Чезаре. Сейчас мне плевать на домыслы других. Знаю, что ты — женщина, которую я очень сильно люблю. Я до сих пор не понимаю, чем я тебя заслужил.
— Ты ничего не сделал, когда Чезаре обидел Мишель. Но убил его, не задумываясь, как только он приставил пистолет ко мне.
Натали обернулась, проведя руками по рисунку мышц на его мощной обнаженной груди. Его глаза вспыхнули и посветлели.
— Не больно много выгоды от меня. Всего лишь заполучил внимание снобов и рост акций. Мне кажется, все привилегии от нашего союза только у меня. Мне сделал предложение выйти замуж самый сексуальный и горячий мужчина, отвечающий взаимностью на мою любовь. Я внезапно стала мамой двух замечательный девочек. Ношу ребенка под сердцем. С материальной стороны у меня тоже все в ажуре. Я праздно живу в роскошном пентхаусе на Манхэттене и меня катают на «Бугатти». Ах да, и Хелен кормит пирогами.
Джон тихонько посмеивался, но внимательно слушал. Правда очень тесно прижался к ней, демонстрируя свое внезапное желание. Ну, надо же! Не только он мог соблазнить словами. Натали неплохо научилась у него. Но забыла, что имеет дело со своим Змеем Искусителем, который никогда не позволит ей оставить за собой последнее слово.
— Милая, с тобой я получаю много больше.
— И что же? — она обратила внимание, как понизился его голос и прикусила губу в предвкушении. Он наклонился к ее уху и прошептал:
— Вселенную.
Глава 33
Суббота обещала стать прекрасным днем. Джону никуда не нужно торопиться. Никакой школы и безумных сборов с утра. Первый совместный выходной, когда можно спокойно провести время вместе.
Натали оставалось лишь терять рассудок от нежности Джона. Он погружал ее в приятные воспоминания о моментах, которые они прожили в Палермо. Как же она скучала по этой размеренности и спокойствию. Она забывала обо всем в его руках и могла позволить себе ни о чем не думать, согреваясь теплом любимых глаз. Ей особенно нравились занятия любовью с утра, когда много сил и так хорошо просыпаться утром рядом с Джоном. Он ласкал ее в лучах рассветного солнца. Его волосы сияли золотом, а кожа блестела от испарины их разгоряченных тел. Ее руки исследовали каждую мышцу на его спине, груди и руках. И чем глубже он двигался в ней, тем сильнее ее пальцы впивались в его гладкую и горячую кожу.
Натали мечтала продлить это утро до бесконечности. Джон вернулся к ней из своего мрачного состояния и снова открыто и очень медленно занимался с ней любовью, желая не только брать, но и отдавать. Невозможно. Невыносимо. Неправильно любить мужчину так сильно. Натали терялась в их отношениях. Если Джон проявит свой суровый характер, она никогда не станет прежней собой, потеряется, растворится в нем полностью, забудет себя.
Как же… чертовски приятно… плевать на все.
Их сказку разрушила внезапно ворвавшаяся реальность. Завершился режим «не беспокоить» на телефонах, установленный Джоном еще во время отпуска. Посыпались сообщения с какой-то сумасшедшей скоростью, отвлекая их от процесса. Потом начались и звонки.
— Милая, мне нужно посмотреть, кто звонит, — Джон с сожалением на лице прервал их соитие. Надев брюки, брошенные на пол ночью, прошел в угол спальни к креслу и кофейному столику, на котором остались их телефоны.
Они так и не дошли до конца. Натали дышала и пыталась совладать с собой, едва не плача. Надежда на продолжение разлетелась в дребезги, когда в спальню пролезла маленькая голова Мелани. Пришлось закрутиться в одеяло и прекратить лежать в соблазнительной позе.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Джон, видя состояние Натали, откровенно веселился. Невыносимый! Как будто для него это не так важно.
— Пойдем, Мелани. Натали нужно немного прийти в себя.
— Почему меня никто не предупредил, что взрослая жизнь такая жестокая? — простонала Натали, изнывая от желания. Она сжала подушку Джона.
— Нэтти, я жил в такой агонии с момента нашего знакомства до того, как увез тебя в Палермо, — поддел он, издеваясь.
— Ненавижу тебя, — пробормотала она в подушку.
— Поверь, после ожидания ощущения гораздо ярче.
Вот ведь зараза! Натали бросила в его ухмыляющуюся физиономию подушку, но он успел закрыть дверь.
Натали кое-как успокоилась. На телефон попеременно приходили сообщения с поздравлениями, с ожиданием приглашения на свадьбу. Родные просили прийти их всех на ужин в воскресенье в особняк Лагранжей. Натали мстительно улыбалась. Джону предстоит серьезное испытание.
Но ее особенно насторожило сообщение на голосовую почту от Элизабет. Она просила встретиться сегодня днем, чтобы обсудить важные вопросы.
Дейзи.
Натали тут же вспомнила, события вчерашнего вечера после интервью.
— Что ты чувствуешь? — спросила она Джона. Девочки уже давно заснули, но Джон попросил Натали поговорить с ним в его кабинете. На низком стеклянном столе у софы лежал запечатанный конверт из медицинской лаборатории. Джон не хотел его вскрывать без Натали. Она присела рядом с ним на диван и обняла за плечи, надеясь передать хотя бы частичку своей уверенности.
— Надежду и страх. И еще чувство вины, что если девочки часть — меня, то я сознательно отдалялся от них, пока у меня не появилась ты.
Джон взял конверт в руки и резким движением вскрыл.
— Стоп. Девочки? — запоздало спросила Натали. Она ничего не говорила о Мелани.
— А ты не обращала внимание на то, как они похожи? — как бы между прочим поинтересовался Джон, раскрывая бумагу.
— Обращала. Но ты ведь говорил, что у вас с женой все было сложно.
Джон поморщился.
Вообще-то к покойной жене ревновать архи странно. Но Натали ревновала. Сложно-то сложно, но супружеский долг, судя по всему, Джон выполнял исправно. Она поборола жгучее желание выхватить результат анализа ДНК и порвать на мелкие кусочки. Не знать, что там. Ведь это ничего не изменит в ее отношении к девочкам.
— Ты была права.
Она прикрыла глаза.
Перед ней ярко вспыхнули другие воспоминания.
Натали вела расследование о пропаже мальчика, Эдди Грина. Родители полностью и открыто содействовали следствию. На их лицах невыразимое горе. Едва держались. Но Натали, не взирая на обстоятельства, считала отца мальчика причастным к исчезновению. Она провела ему допрос, во время которого он упал в обморок. Пришлось вызвать скорую и отбиваться от толпы негодующих среди других агентов. Мать Эдди обвинила ее в бесчеловечности.
— Он причастен, — уверяла Натали Айзенберга и Ройса. Плевать ей на другое мнение. Главное спасти Эдди. — Если мы поторопимся, то мальчик выживет.
— Лагранж, при всем уважении к тебе как к агенту, ты несешь бред, — Ройс, как всегда, нуждался в очень весомых доказательствах. — То, что он — брат наркодиллера, которого мы посадили неделю назад, не значит, что он может похитить своего сына.
— Послушай, Ройс. Ты занимаешься организованной преступностью, я ищу людей. Давай каждый будет делать то, что у него хорошо получается. Мне до одного места на мафию и наркотрафик. Неважно, кто эти люди, если под угрозой жизнь ребенка.
— Тебе до одного места, а потом вытаскивай тебя! — поддержал Айзенберг. — Смотри, Натали, выкинешь что-то в своем стиле, я за себя не отвечаю.
— Да пошли вы, оба! — Натали показала средний палец и вышла из помещения для наблюдения допросной, так сильно хлопнув дверью, что она слетела с петель.
Мимо шел Майкл, живо заинтересовавшись происходящим.
— Нэт, да ты горячая штучка, — присвистнул он, ловя дверь, чтобы ее не ударило по спине.
