— Натали, — тихо позвал Джон, обернувшись к ней. Она не могла смотреть ему в глаза. — Давай уедем. Ты, я и наши девочки. Мы и так многое вытерпели. Я сделал все, что мог. Остальное — слишком, правда. Даже для меня.
Он смог ее удивить. Слезы, душившие ее, непрошено покатились по лицу. Она заранее составила мнение о Джоне, не выслушав его. Ладно, хотя бы не убежала с истериками. Прогресс.
— Любимая, не плачь пожалуйста, — он вытирал ее слезы своими теплыми ладонями, а она не могла остановиться. — В Милане у меня роскошная квартира. Вид там невероятный. Дейзи пойдет в самую престижную школу, а для Мелани найдем лучших врачей. В квартире хватит комнат каждому ребенку. Ты разрисуешь там стены, а я полноценно возьмусь за банк Моретти. Меня давно Бальтасар уговаривает его возглавить. Никто нас не потревожит. Ни одна тень прошлого, обещаю тебе. Мы станем счастливы и сотрем из памяти весь этот кошмар. Каждое лето будем отдыхать в Палермо. Ты сведешь меня с ума своими короткими платьями, а я постараюсь уговорить тебя родить мне еще одного ребенка.
Джон говорил так быстро, так взволнованно, целуя ее губы так невесомо, так легко. Его голос уносил ее в летнюю сказку, где им было очень хорошо вдвоем. Она почти согласилась на уговоры своего Змея Искусителя. Он приоткрыл дверь в Эдем и протягивал запретный плод.
Дверь тут же захлопнулась, как только она вспомнила слова де Сантиса. Он позволит им быть счастливыми пару лет, но их семью неминуемо ждет гибель
— Джон, мы не можем вечно бежать, — прошептала Натали, гладя его по лицу. Он поморщился и выругался сквозь зубы. Не это мечтал услышать, но знал ее ответ заранее.
— Я не хочу, чтобы вы с Дейзи проходили через это, — поцеловав ее ладонь, запротестовал Джон.
— Мы уедем, любимый, куда только пожелаешь и начнем все заново. Потом. Ты сам говорил, что мы должны принять и исправить прошлое. Элизабет, как бы мне не хотелось это отрицать, во всем права. Мы с тобой столько лет страдали от нашего молчания и попыток всего избежать, а теперь прошлое уже коснулось наших детей. Это не может продолжаться вечно. Ты обещал мне тогда, когда требовал стрелять в себя, что мы все преодолеем и исправим. Что у нас есть шанс. Маленький такой, — она показала пальцами размер их шанса, как делал это Джон в тот страшный вечер в Палермо.
— Хорошо, Натали. Только потому, что я знаю, как это важно для тебя и через какую боль ты прошла, я буду бороться, — Джон целовал ее шею, особенно медленно и нежно остановился на ключице с татуировкой и шрамом. Его руки прошлись по ее ногам, пробравшись под короткую юбку.
Натали сама пересела к нему на колени, обхватив его бедра ногами. Она хотела Джона. Неистово. Невыносимо.
— Милая, там за дверью Элизабет и дети, — напомнил он, но сам уже сжимал ее ягодицы, вынуждая притиснуться еще ближе. Он хотел ее не меньше. Его слова, его руки, его губы делали ее желание почти нестерпимым. Она едва не плакала от разочарования. — Слушай, надо начать приглашать гостей. Ради них ты одеваешься куда сексуальнее.
— С тобой я обычно голая, — простонала Натали, обвив руки вокруг его сильной шеи.
— И то верно, — усмехнулся Джон, кусая мочку ее уха. — Обожаю, когда ты превращаешься в похотливую сучку.
— Что? — она возмутилась, но не так чтобы очень. Больше возбудилась, не понимая, как можно хотеть Джона еще больше.
— Потерпи. Награда будет вечером. Тебе понравится, обещаю.
На что он рассчитывал, когда раздавал подобные обещания? Натали, махнув рукой на обстоятельства, самозабвенно целовала губы любимого, пока он ласкал ее, кажется, везде и всюду.
Глава 35
— Я смотрю, вы уже все обсудили, — судя по хитрому взгляду Элизабет, она догадалась, чем они там занимались с Джоном.
Но гад сохранял видимое спокойствие. Вполне обыденно разговаривал с девочками и интересовался, как у них дела. Разве что подрагивали руки. Осознание, что она вызывает у него такое же предвкушение предстоящей ночи, грело душу.
— Мы с Джоном согласны, — объявила Натали, судорожно поправив прическу. Проверила юбку. Вроде на месте.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
— Чтоб меня так мужчины уговаривали, — хохотнула Элизабет и, перестав нарезать круги по гостиной, присела на диван. Джон отошел с девочками в их комнату. Они хотели что-то ему показать.
— Откуда ты знала его жену? — спросила Натали.
— Ох, Нэт, вы видимо слишком заняты физической стороной отношений и почти не разговариваете. Хотя оба скрывали свой брак, но Андерсены, де Сантисы и прочие причастные знали о существовании жены у Джона.
— Тогда зачем они держали в секрете свой брак? — любопытство брало верх, а Лиззи — прекрасный источник информации и сплетен о местном обществе.
— Насколько я знаю, Джессика сама просила об этом. Опасалась, что информация о браке помешает ее актерской карьере. Да и у Джона всегда хватало врагов. Мне кажется, причина та же, по какой он прячет Дейзи и Мелани. Любил и хотел защитить.
Натали рухнула на диван рядом с Элизабет. Посидела немного, но резко встала. Затем снова села, нервно взъерошив свои волосы.
— Да что ж вы все так реагируете на бывших? Какая разница, что там было в прошлом? Тем более секс — естественная потребность человека. Как в еде, например, — Элизабет сомневалась в адекватности Натали. Разговаривала с ней, как с несмышленым подростком.
— А как бы ты реагировала, узнав, что твой будущий муж был женат на умопомрачительно красивой актрисе? Или что он переспал с твоей подругой? А возле другой подруги находился года четыре рядом? И все эти женщины великолепные и прекрасные?
— Я бы себя чувствовала, как минимум, победительницей, — не сомневаясь ответила Элизабет. Ох, Натали всегда завидовала ее уверенности в себе. — А ты давно на себя в зеркало смотрела? Ты сама признаешь, что у Джонни хороший вкус.
Странно. Очень странно обсуждать любимого мужчину и его разборчивость в женщинах с одной из его бывших. Но Элизабет обладала беспечностью и способностью свободно говорить на любую тему без стеснения. И, кстати говоря, знала о проблемах в личной жизни Натали не меньше ее психотерапевта.
— У «ДжуСи» мы на предпоследнем месте как пара на свадьбе Алекса и Мишель, — Натали зацепилась за самый глупый довод. Не думала, что ее так сильно заденет чужое мнение.
— Это когда ты была дерганой «почти девственницей»? Не знаю как, но Джон раскопал настоящий клад в виде тебя. Даже я себя чувствую рядом с тобой невзрачной мышкой.
— Не поверю, — Натали вглядывалась в лицо подруги, чтобы найти маленькую толику лжи. Но нет. Лиззи говорила совершенно искренне.
— Джонни! — позвала Элизабет, тот выглянул в гостиную вместе с девочками. Три головы с разным оттенком светлых волос вызвали у Натали внезапную улыбку. — О, отлично. Все идите сюда.
Элизабет после «дайкири» раскрепостилась еще больше, чем обычно.
— Так, сейчас. Где тут свет и место хорошее, — Элизабет поднялась с дивана, отправив Натали к Джону и девочкам. Она жестом приказала им остаться сбоку от панорамной стены и навела на них камеру телефона. — Прекрасно. Да обнимитесь вы, что вы как неродные.
Джон рассмеялся, поняв замысел Элизабет. Он взял Мелани на руки, а Натали обняла Дейзи сзади за плечи. Джон притянул их обеих к себе свободной рукой
— У нас ведь и правда, нет совместных фото, — заметил Джон, украв у нее легкий поцелуй. Она зажмурилась от удовольствия. Фотосъемки и фотографии занимали отдельное место в жизни Джона. Натали не спрашивала почему, но его склонность очень даже импонировала ей. Он трепетно относился ко всем событиям и встречам, желая их запечатлеть в памяти.
— Так, девочки, теперь подойдите ко мне, я их сфоткаю вдвоем, — командовала Элизабет. Дейзи с любопытством заглядывала в экран смартфона, комментируя, где лучше свет.
Джон целовал Натали то в губы, то в висок, то просто обнимал, восторженно улыбаясь. Она таяла в его руках, как мороженое. Может делать с ней все, что угодно, когда перестает быть угрюмым ворчуном.
— Так, теперь фото без детей отправлю Джулс.
