Что-то с этими липовцами неладно. Не могут прийти в себя после бойни в поселке? Возможно… Но верится в это слабо.
* * *
На первых же шагах пришлось остановиться – дорогу преграждала расселина, в которой покачивался на волнах ближний буй. Преодолевали ее в несколько этапов, на большом плоту. За один раз он вмещал лишь парочку пассажиров, да и то с трудом, а путь туда-сюда занимал у него чуть меньше десяти минут, так что потеряли около часа.
Дальше Муса гнал безжалостно – видимо, боялся не успеть до места встречи с носильщиками. По рифам и без груза тяжело бродить, а с тяжелой корзиной вообще экстрим, так что Макс по сторонам особо не поглядывал – в основном под ноги. Но понял, что идут они почти строго на восток или, возможно, чуть уклоняются к северу. Хотя в точности наблюдений уверен не был – известным ему методом, с помощью часов, в этом мире вычислять направления на стороны света не получалось. Оставалось лишь по солнцу – на глазок, очень приблизительно, если дело было не в полдень.
К вечеру Макс узнал причину, по которой выступили в столь странное время: добрались до высокой, по местным меркам, скалы. Идеальное убежище от диксов. Она будто треугольный стол вздымалась из воды на добрые три-четыре метра. Вершина почти идеально плоская, края обрывистые, нависающие над водой. Лишь в паре мест кое-как можно забраться, да и то без груза – корзины коллективными усилиями затаскивали.
Наверху обнаружился большой закопченный очаг. Рядом с ним, придавленные плоскими камнями, серели стебли крупного дровяка – их сюда явно не сегодня принесли. Видимо, это место уже давно используется как промежуточный пункт при походах к Большому острову.
Муса, осмотревшись, обрадованно указал на восток:
– Идут!
Взглянув туда же, Макс рассмотрел вереницу крошечных фигурок, шагающих к скале. Пересчитал – четверо. Все понятно: носильщики возвращаются.
Муса, помахал им рукой, повернулся к Дине, указал на очаг:
– Ты давай ракушки свои запекай на всех. И быстрее – как стемнеет, огня не должно быть. Костер на открытом месте ночью издали можно разглядеть, нельзя его оставлять.
Только сейчас Макс узнал, что в корзине у Дины были живые мидии, для сохранности переложенные мокрыми водорослями. Долго они вряд ли протянут, так что все правильно – надо сейчас прикончить. Приятно будет поесть горячего: даже свежие печеные моллюски деликатес сомнительный, а холодные так вообще…
Когда носильщики добрались до скалы, ужин уже был на подходе. А спустя минут пятнадцать пришлось спешно заливать очаг водой – тьма, как это всегда здесь бывает, опустилась внезапно.
* * *
Диксы, увы, ночью не появились. А жаль – расхрабрившийся Макс на это надеялся. Без оружия они бы все остались под этой скалой – даже их сила и ловкость не поможет быстро взобраться наверх. Видимо, не настолько они разум потеряли, раз не суются в заведомо гиблые дела. Из разговоров он уже знал, что к поселку твари наведываются частенько – самых любопытных иногда удается ранить копьем, ударив через завал на баррикаде. Но такое случается все реже и реже – диксы будто знают, что добыча недоступна, и предпочитают не рисковать. Разве что свежие, неопытные часто попадаются. Но обычно лишь по лаю собак можно догадаться, что они неподалеку.
Носильщики ушли на рассвете, не дожидаясь завтрака: их накормят уже в поселке, куда они доберутся к обеду. Дина испекла остатки живых мидий, их запили водой – больше горячей пищи не будет. Дальше придется питаться всухомятку: разжигать костры на подходе к Большому острову – затея более безумная, чем делать это под стеной порохового склада.
С огнем, кстати, проблем не было – надобность в трении палочками друг о друга или прочих извращениях не возникала. Зажигалки с новичками попадали сюда нередко, в поселке был приличный запас – так что для экспедиции одной не пожалели.
* * *
Макс, приловчившись к неудобной корзине и ритму, задаваемому Мусой, начал втягиваться в походную жизнь – шагал уже не бездумным роботом, неотрывно уставившимся под ноги. Успевал теперь смотреть по сторонам, прислушиваться к коротким разговорам товарищей, сам иногда бросал слово-другое.
Посмотреть было на что – помимо все тех же мелей и рифов встречались вещи поинтереснее. Для начала уткнулись в глубокую расселину. Муса не стал ее обходить, пояснив, что это невозможно: у нее, похоже, нет конца. Макс заподозрил, что это та самая, вдоль которой он продвигался в первый день своего пребывания в новом мире.
Преодолевали ее вплавь, груз перетаскивая с помощью парочки жердевых плотиков, припрятанных в укромном месте. Обошлось без приключений – акулы не появились. Точнее, на мелководье, уже после переправы, заметили одну, но совсем уж несолидную – не больше полутора метров. На зрелище с интересом полюбовались все: такие рыбы в окрестностях поселка не водились. Если и появлялись, то надолго не задерживались – Анфиса умела отваживать конкурентов.
А еще в этих местах частенько встречались островки. Иногда даже приличные – самый большой, по прикидкам Макса, не меньше трехсот – четырехсот метров в длину и шириной чуть поскромнее. Рядом с ним, примерно в полукилометре, виднелась еще парочка клочков суши – каждый размером с футбольное поле. Настоящий архипелаг.
Обширные водные поверхности, наоборот, стали редкостью – рифы топорщились как ежовая шкура, лишь местами виднелись залысины мелей и неглубоких провалов. Даже там, где не было скал, коралловая поросль подступала к поверхности почти повсюду. Макс до этого подумывал над проектом постройки бамбукового плота с целью притащить в поселок побольше ценного сырья, но теперь понял: затея сомнительная. Даже узкую байдарку провести через здешний хаос вряд ли получится – настоящий лабиринт. Хотя сейчас время между приливом и отливом – при высоком уровне воды будет чуть попроще. Но все равно затея нереальная.
Шагать было трудновато – уж лучше по колено в воде брести, чем по камням неровным скакать или осторожно переступать через коралловые нагромождения. Неугомонный Снежок ухитрился подвернуть ногу. Несерьезно, но теперь заметно хромал, а Муса, отругав его и выделив обидный подзатыльник, распределил часть груза пострадавшего по другим корзинам.
Но Снежок все равно плелся позади, в компании с Диной. Та почему-то стала заторможенной, погруженной в какие-то нерадостные размышления, вздрагивала от любого шума и вообще выглядела очень жалко – будто птенчик, выпавший из гнезда. Макс попытался поинтересоваться причинами плохого самочувствия, но получил нелюбезный ответ, после чего циничный Олег посоветовал оставить ее в покое – дескать, дело в регулярном женском недомогании. Вот как только пройдет, сразу милой и проворной станет.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
