Русские летописи также указывают, что русы есть часть сарматского народа. Густинская летопись начинается с того, что сообщает: «Розшедшемуся Словенскому народу в Сармации седеши комуждо на своем месте…»{405}.
Таким образом, мы видим, что сарматы, как и скифы, стали предками славяно-русского народа, с той лишь разницей, что ализоны-скифы преимущественно участвовали в этногенезе малороссов, а ализоны-сарматы — великороссов. Современные лингвистические и археологические исследования отмечают связь славянства со скифо-сарматским населением степей Причерноморья{406}.
Сарматы так и не создали единого государства, подобного Скифскому царству, и изначально состояли из нескольких крупных племенных союзов, самыми известными из которых были языги, роксоланы, сираки, аорсы и аланы{407}. Последние жили на Северном Кавказе, по крайней мере, до X в. по Р.Х. Их потомками сегодня являются осетины. Аланы сыграли большую роль в истории. Они господствовали в первом тысячелетии по Р.Х. в степях Ставрополья, а после нападения гуннов в 371 г. часть аланских племен, бежавшая из родных степей, дошла до Франции и Испании{408}.
Другой племенной сарматский союз, роксоланов, некоторые исследователи считают непосредственными предками русов. М. В. Ломоносов писал о происхождении русов от роксалан{409}. Именно роксоланы сыграли основную роль в разгроме скифов, отвоевав у них во II–I вв. до Р.Х. Причерноморские степи между Доном и Днепром. В следующем столетии они занимают территорию западнее Днепра и начинают совершать набеги на Балканы. Во II–III вв. по Р.Х. роксоланы воюют с Римской империей на Дунае.
На рубеже Христианской эры из общей массы скифо-сарматского населения Северного Причерноморья начинают все отчетливей выделяться славяно-русские племена. Некоторые сведения об этом процессе можно почерпнуть из сочинений римских авторов и донесений римской разведки.
«Еще в I в. до н. э. римский географ Страбон сообщал о племенах «росхолан» (роксолан), живших на пространстве от берегов Днепра до берегов Дона. Известный римский чиновник и историк Гай Плиний Секунд Старший (23–79 гг. н. э.) среди варваров также называл роксолан и венедов, живших севернее Понта Евксинского (Черного моря) за Дунаем. Военная разведка римлян начала исследовать Сарматию (Восточную Европу) еще при императорах Клавдии и Нероне — между 41 и 68 гг. н. э. Уже в 68 г. н. э., еще до постройки валов Траяна, роксоланы ворвались в Мизию и разбили там римлян. Известный римский историк Публий Гай Корнелий Тацит (сер. I в. н. э. — ум. после 113 г.), в прошлом военный и консул, называл и соседей роксолан, родственный им воинственный народ венедов, умевший хорошо сражаться в пешем строю. Но, пожалуй, наиболее яркую картину движения и расположения варварских народов Восточной Европы дал в своем «Географическом руководстве» римский географ Клавдий Птолемей (89-167 гг. н. э.). Он сообщал, что все свои сведения о Сарматии получил в войсках Восточного Легиона (части которого базировались в Таврии). Сообщения Птолемея относятся к 140 г. н. э. Среди других варварских племен Восточной Европы он называет сербов, саваров (северу) и борусков (скорее всего — самоназвание роского племени лесной и лесостепной полосы), живших восточнее Балтийского моря на Восточно-Европейской равнине. Названием, родственным имени этого племени, была обозначена греками и одна из крупнейших рек Восточной Европы — Борисфен (Днепр){410}, а также одно из древнейших поселений на киевских высотах у Днепра — Боричев. В начале III века на официальной карте Римской империи (Tabula Peutingeriana — Певтингерова карта) появились значительные надписи: по левому берегу Дуная — «VENEDI», а между Южным Бугом (Гипанисом) и Доном (Танаисом) — «ROXYLANI»{411}.
Однако распространение сарматских племен не ограничивалось Причерноморьем. Сарматы расселились далеко на запад и север, что, видимо, обуславливалось и продолжающимся отступлением «вечной мерзлоты» и других остаточных ледниковых явлений (например, болот и озер) все дальше на северо-запад, в район современных Карелии, Финляндии и Северной Швеции. Себастьян Мюнстер, немецкий ученый, в изданной им «Географии» (1528 г.) называет Балтийское море и всю северную Атлантику вплоть до Гренландии Сарматским морем: «Сармация весьма пространная область, которая многие народы и государства в себе заключает … Европейская Сармация к востоку рекою Танаисом и Меотическим болотом от Азии разделена, к западу Вислою, или скорее рекою Одером, к югу Венгерскими горами… к северу же Сарматским морем окружена, которое около Норвегии до неведомой земли Гренландии простирается»{412}. Татищев причисляет к сарматам все так называемые «угро-финские» народы вплоть до Северного Ледовитого океана{413}, первыми среди них называя собственно финнов.
Заселение Севера Европейской части России началось практически сразу после прихода сюда скифов, не позднее VI–V вв. до Р.Х. Геродот пишет, что выше савроматов, первоначально поселившихся в междуречье Дона и Волги, примерно в 200–300 км к северо-востоку от Азовского моря, жили будины («в 15 днях пути от Меотийского озера», т. е. примерно в 500 км).
«За будинами к северу сначала простирается пустыня на семь дней пути, а потом далее на восток живут фиссагеты — многочисленное и своеобразное [многолюдное и особое] племя. Живут они охотой. В тех же краях по соседству с ними обитают люди по имени иирки. Они также промышляют охотой… Над иирками к востоку живут другие скифские племена. Они освободились от ига царских скифов и заняли эту землю»{414}.
Современные историки располагают фиссагетов (тиссагетов){415} между средним течением Волги и Уралом (от современного Волгограда до Уральска), а иирков — на правом берегу реки Урал (по линии Уральск — Оренбург). Отделившиеся от сколотов скифы, как явствует из сообщения Геродота, жили где-то между Уфой и Самарой вплоть до Камы на севере.
Эта группа племен, лесных охотников и рыболовов, стала основой этногенеза т. н. «угро-финских» народов. Во всяком случае, именно иирки считаются предками угров (венгров-мадьяр){416} и, соответственно, гуннов.
Территория расселения фиссагетов, иирков и «освободившихся» скифов совпадает с районом распространения т. н. Ананьинской культуры в регионе средней Волги и Камы. Она названа так по имени деревни Ананьино в Вятской губернии, где были открыты первые типичные места захоронений. Культура принадлежит периоду от VI до II в. до Р.Х., то есть совпадает хронологически со скифским владычеством в черноморских степях. Судя по ее остаткам, люди, которые создали ее, были в основном охотниками и рыболовами. На стоянках найдено большое количество орудий охоты и рыболовства, включая гарпуны. Обнаружены зерна конопли, которые скифы Северного Причерноморья использовали как наркотическое вещество{417}. Люди Ананьинской культуры вели оживленную торговлю мехами, экспортируя их далеко на юг. Среди украшений ананьинской культуры типичны бронзовые ожерелья и браслеты, представляющие головы животных, а также кожаные ремни с бронзовыми пластинами и пряжками. Некоторые из них напоминают греко-скифское искусство, демонстрируя особо близкое сходство с предметами, обнаруженными в греческой колонии в Ольвии, в устье реки Днепр. Изображение животных и птиц соответствует кавказскому типу. Бронзовые ножи относятся к минусинскому типу, в то время как железные ножи схожи с произведенными в области Кобан. Очевидно, что ананьинские люди поддерживали коммерческие отношения с различными регионами, а само Ананьино было перекрестком важных международных торговых путей. Волжский водный путь, соединяющий Ананьино с Кавказом, был, возможно, важнейшим. В дополнение к этому греческие купцы использовали также сухопутную дорогу из Ольвии на среднюю Волгу{418}.
Регион распространения Ананьинской культуры был третьим районом формирования славяно-русского народа. Тесная связь с савроматами и особенно с Кавказом, откуда поступали железные изделия, дает возможность говорить об особой роли мосхов в развитии этой группы племен. Во всяком случае, нет ничего невозможного в том, что халибы-мосхи, двигаясь с Северного Кавказа через земли сарматов и фиссагетов вверх по Волге, пришли в бассейн Москвы-реки, основав там будущую столицу России.
Картину широкого расселения многочисленных «угро-финских» племен (чье происхождение от саков-скифов, а, следовательно, от ариев, не подлежит сомнению) описал в своей «Истории…» Татищев. По мере изменения климата в лучшую сторону Вятка, Сев. Двина, побережье Белого моря, Карелия и Финляндия были заселены уграми, пермяками, вотяками, карелами и финнами{419}. Матвей Меховский называет народы этого региона скифами: «… на Северо-Востоке, в конце Северной Азии находятся народы и области, именуемые собственно Скифией, подвластные московскому князю, и покоренные первоначально Иваном, князем Московским, а именно Пермь, Башкирия (Baskird), Черемиссия (Czermeissa), Югра и Корела…»{420}
