Программой испытаний предусматривалось изучение материальной части пушек как артиллеристами, так и членами комиссии, тренировка орудийного расчета и комсостава в обращении с пушками в бою и на марше. Все это заняло немного времени. В следующем пункте значилось: небольшой дневной марш на конной тяге и небольшая стрельба.
В парк были поданы передки в конной упряжке из шести коней. Орудийные расчеты быстро и ловко подготовили орудия, набросили шворневые лапы станин на шворни передков и заняли свои места для похода. После команды "шагом марш" все восемь орудий побатарейно вытянулись в колонну.
Во главе колонны на конях ехала комиссия, за ней командир батареи пушек Ф-22, разведчики, связисты и, наконец, сами пушки, а в хвосте батареи ехал на коне я. Председатель комиссии предложил и мне ехать в голове колонны, но я поблагодарил за любезное приглашение и отказался. Место в хвосте батареи я выбрал потому, что, если случится что-либо с орудием и оно отстанет, я буду обязательно знать, что с ним произошло, тогда как в голове колонны о некоторых "мелочах" знать не буду. Я заранее примирился с тем, что придется поглотать пыли.
За нашей колонной шла колонна 76-миллиметровых пушек образца 1933 года. После небольшого перехода был дан привал, а затем председатель комиссии поставил каждой батарее огневую задачу. Командиры батарей отдали команды, и вот уже разведчики и связисты поскакали на конях вперед. Вскоре батарея остановилась, но ненадолго: прискакавший обратно разведчик доложил командиру, в каком месте выбраны командный и наблюдательный пункты, а также огневая позиция. Командир батареи, председатель и некоторые члены комиссии отправились на КП. Старший командир повел батарею на огневую позицию. С ним поехали некоторые члены комиссии и я. Меня интересовала и стрельба по цели, и работа материальной части пушек. Но результаты стрельбы я мог узнать и после ее окончания, а работу пушек надо было видеть самому. Потом мне никто не сможет рассказать того, чего я не увижу своими глазами. На позиции старший на батарее подал команду:
- Стой, с передков направо!
Батарея остановилась, орудийные расчеты спрыгнули с передков и зарядных ящиков, сняли хоботы станин, бросили их на землю, вынули стопор-валки из гнезд шворневых лап. Другие в это время откинули балку крепления по-походному, развели станины и установили орудия в указанном направлении, стараясь поставить их параллельно друг другу на равных интервалах и в одну линию.
С командного пункта начали поступать команды. Телефонист, сидевший рядом со старшим на батарее, принимал их, громко повторяя: "По батарее противника гранатой, угломер, прицел, уровень такой-то, первому орудию огонь!" Старший на батарее записывал и передавал команды командирам взводов и командирам орудий, те - орудийным расчетам. Как только орудие было готово, наводчик поднимал левую руку. Один за другим следовали доклады: "Первое готово", "Второе готово", "Третье готово", "Четвертое готово"...
Старший на батарее скомандовал:
- Первое!..
Наводчик дернул за спусковой шнур, прогремел выстрел, и гильза полетела из каморы к хоботу орудия. Старший на батарее произнес:
- Выстрел!
Телефонист сию же секунду повторил в трубку:
- Выстрел!
Наводчик поправляет наводку. Все готовятся к следующему выстрелу. Через некоторое время с КП передают: "Верно". Это значит, что снаряд по направлению цели лег правильно. Подается следующая команда. И так - до поражения цели.
После окончания стрельбы члены комиссии, находившиеся на КП, выехали к цели, чтобы определить степень ее поражения. Члены комиссии, находившиеся при батарее, передали председателю свои записи о работе орудий и орудийных расчетов. В итоге стрельбу оценили как отличную. Орудия поставили в парк, и члены комиссии их осмотрели. Состояние материальной части было нормальное.
На следующий день рано утром батарея приготовилась открыть огонь по танкам. Слева, на расстоянии 600 - 700 метров, показалась движущаяся мишень, затем вторая, третья...
- По танку, прямой наводкой, бронебойным, дистанция шестьсот метров, огонь!
Батарея работала слаженно, и через некоторое время последовала команда "стой". Огонь прекратился. Члены комиссии и я пошли к мишеням. Результаты оценили как отличные. По движущимся мишеням стреляли несколько раз, и каждый раз оценка была отличная.
Так и чередовались стрельбы и марши. В одну из ночей прошли сильные дожди, дороги развезло На следующий день выступили рано утром. Все шло нормально, только пушки на походе сильно забросало грязью. Когда прибыли на позицию и была подана обычная команда "Стой, с передков направо", орудийные расчеты, уже хорошо натренированные, бросились выполнять ее. Все было сделано молниеносно, кроме одного: на всех четырех орудиях не могли застопорить станины в разведенном положении. Члены комиссии этого не заметили, а наши слесари увидели тотчас же и показали красноармейцам: дорожная грязь везде набилась плотно и спрессовалась. Когда грязь счистили, станины легко раздвинулись до конца.
В отчете комиссия этого не отметила, но я в свою книжечку занес и вечером написал письмо на завод. Это был наш первый огрех. Плохо знаем службу пушки, поэтому и допустили такую ошибку
Стрельба шла нормально. Когда была подана команда "отбой", орудийный расчет четко выполнил свои обязанности, кроме правильного, который никак не мог застопорить лопату сошника,- лопата предназначается для связи пушки с грунтом во время стрельбы. Причина была все та же: на лопате напрессовался суглинок. Под руками ничего не оказалось, чтобы соскрести его, и бойцу пришлось действовать ногтями. Я был подавлен этим зрелищем, но помочь правильному ничем не мог. Лишь когда он счистил весь суглинок, ему удалось справиться с лопатой сошника.
И эта неприятность произошла оттого, что конструктор плохо знал службу орудия и работу правильного: при разработке хоботовой части он запроектировал плотное прилегание лопаты сошника к станине. На чертеже это хорошо смотрится. В КБ начертили, в цехе так точно сделали, а как будет на службе, об этом никто не подумал.
И об этом факте, также не замеченном комиссией, я написал на завод.
На следующий день по программе предстоял ночной марш, который завершался встречным боем. Поздно вечером батарея, а с нею вся комиссия и заводская бригада выступили в поход. Марш проходил спешно. Уже светало, когда мы подходили к месту встречного боя. Выглянул из-за верхушки леса громадный красный шар и стал быстро подниматься все выше и выше. Защебетали птицы, застрекотали кузнечики, налетели мухи и слепни и стали надоедать лошадям, которые как бы только что проснулись и замахали хвостами и головами.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
