черные пакеты?
– Черные, как везде, – кивнул Влад.
– Значит, преступник отсидит сеанс и станет выходить вместе с публикой. Какой сейчас идет фильм, кассовый?
– Во втором зале? Дайте подумать… Да, кассовый фильм, и на утренние и дневные сеансы билеты хорошо раскупаются, они дешевые. Со скидкой.
– Так я и подумал. Он будет двигаться вместе с публикой и, как все остальные, выбросит в самый крайний пакет свою коробку от попкорна и стакан от колы. И одновременно заберет упаковку с деньгами. Он сделает это незаметно, тут можно не сомневаться, и вместе со всей публикой выйдет из зала. И тогда нам его не взять.
– И что мы будем делать?
– Будем смотреть кассовое кино. Подготовьте мне пару ваших сотрудников. И еще крепкого парня для одной милой девушки.
– Для вас – это понятно, а кого еще вы собираетесь подключить?
– Небезызвестную вам Аню, – пояснил Илья, – она очень внимательная, глазастая девушка. Пусть тоже понаблюдает за залом.
– Но ее же надо проинструктировать, а сейчас уже почти полночь.
– Не волнуйтесь, наши отношения допускают звонки в неурочное время.
Фотографий Грека было всего две, те самые, которые Альберт Валентинович забрал после смерти своего друга Андрея Васильевича Донича.
– Интересный парень, – задумчиво проговорила Аня, рассматривая отсканированные и увеличенные фото, – такого невозможно не узнать.
– Боюсь, что здесь нас как раз ждет самая большая сложность. Насколько я знаю, Грек – большой мастер перевоплощения.
– Потому что бывший актер? – уточнила Аня.
– Потому что способный мошенник, – ответил Илья, – ему долгое время удавалось бегать от правоохранительных органов именно благодаря своим способностям к перевоплощению. Так что на сеансе он может быть хоть старушкой, хоть беременной девушкой.
– То есть надо обращать внимание на кого угодно, только не на красивого брюнета?
– Думаю, что да, – пожал плечами Илья, – не уверен, но полагаю, что он будет действовать именно так. Хоть он считает Влада идиотом, но не до такой же степени. Думаю, все же должен подстраховаться.
– И что, вы реально положите в мешок пол-лимона евро?
– Нет, конечно, да и нет у Влада таких денег. Во всяком случае, он так говорит. Настоящие купюры будут с обеих сторон пачки, внутри – муляж. В общем, сделаем обычную «куклу». Самое главное – вычислить Грека и задержать его.
– А задерживать его будешь ты? – как бы между прочим спросила Люба.
Илья кивнул.
– А если преступник будет вооружен?
– Пронести в кинотеатр огнестрельное оружие он не сможет, – пояснил Илья, – в «Апексе» на входе установлены металлодетекторы. Хотя если он готовился заранее… Мог пронести пистолет через какой-нибудь служебный вход и спрятать где-то… Но это вряд ли. Насколько я понял, Грек идейный аферист, а не головорез.
– Что значит вряд ли, – повысила голос Люба, – ты не уверен, будет ли преступник вооружен, и собираешься один производить задержание?
– Люб, ты уж меня перед Анькой так не позорь, а? Не до такой же степени я канцелярская крыса! Мы в конторе, между прочим, нормативы по рукопашному бою сдаем, как в полиции. Я что, по-твоему, не знаю, как преступника задержать, что ли? Тем более к процессу будет подключена охрана. И у Влада там не дедушки-одуванчики, у него контракт с серьезным агентством, так что не волнуйся.
– Легко сказать, не волнуйся, – буркнула Люба, – вы будете боевики разыгрывать, а я сиди тут как дура, жди вас.
– Ну, Любочка, у тебя сейчас только один боевик – это Мишенька. Другие тебе противопоказаны.
– Не ревнуй, подруга, – сказала Аня сочувственно.
Люба укоризненно посмотрела на нее.
– А ты предательница.
– Я не предательница, я помощница, – поправила Аня, – а помощников нужно кормить. Где завтрак? Мы же так на сеанс опоздаем.
– Так давно все готово уже, омлет остывает, – огрызнулась Люба и гордо удалилась на кухню.
– Не дразни ее, – серьезно сказал Илья, – думаешь, она не волнуется? Наше мероприятие лучше сейчас не обсуждать. Быстро поедим, и вперед.
Аня волновалась. Ей дали билет в последний ряд, но вычислять подходящего зрителя она начала гораздо раньше. В очереди за поп-корном, в холле. Редко кто ходит в кинотеатр в одиночку, но у Грека компании быть не должно, и этим он должен выделяться в толпе зрителей, если только не придумал себе какое-то оригинальное прикрытие. Такую возможность Илья не исключал, но считал все-таки маловероятной. Скорее всего, он будет один. Публика уже расселась по своим местам, но ни одного подходящего кандидата Аня так и не засекла. Судя по последнему сообщению от Ильи, сыщик продвинулся не дальше. По левую руку от Ани сидел охранник в цивильном по имени Сережа, усиленно изображал роль кавалера. Илья устроился в соседнем ряду с девушкой из кассы «Апекса» и старательно хрустел поп-корном. Свет погас, но никого, даже отдаленно подходящего на роль Грека в маскараде, Илья так и не заметил. Неужели он ошибся и шантажист вовсе не Димитракис? От этой пронзительной мысли Илья мгновенно вспотел. Неужели вся логическая цепочка оказалась неверной? А почему он, собственно, решил, что Грек вообще причастен к исчезновению Юлии? Только потому, что тот нарушает правила дорожного движения, находясь с Юлией в одном городе? А звонки Юлии на «левый» телефон, купленный на имя дочери Марины Новиковой, близкой подруги сестры Грека? Почему он решил, что они могут быть основанием для подозрений? А если все объясняется гораздо проще? Если Юлия после долгой разлуки встретилась со своим первым мужем и между ними вспыхнули прежние чувства? А что, если Агата Минкис просто-напросто помогала своему брату соблюдать тайну любовной связи с бывшей женой? Почему он не подумал об этом раньше? Почему не счел адюльтер достаточно веской причиной для соблюдения этой телефонной конспирации? Ведь, если вдуматься, у Юлии Донич не имелось никаких видимых причин сбегать от своего мужа. От этих мыслей Илье стало совсем нехорошо. Слишком давно у него не было сыщицких неудач. Он просто-напросто зарвался, счел, что его интуиция весит не меньше фактов и улик. Но даже если она никогда его не подводила, кто сказал, что так будет всегда? Какие у него основания считать себя непогрешимым? Провал версии с Греком означал, что он подведет человека, который ему доверился. И это в лучшем случае. В худшем Юлия Донич действительно может быть в серьезной опасности, но только его расчет оказался неверным, и тогда настоящий преступник может избавиться от нее, как от опасного и совершенно бесполезного теперь свидетеля. Илья взмок еще сильнее и уже собирался вскочить с места, как тяжелая штора, прикрывающая вход, качнулась и в зал вошли двое. Илья напрягся, нервы его были натянуты до
