Чирик, отойдя в дальний угол, справлял малую нужду. Братья вполголоса обсуждали достоинства какой-то новой автомашины.
Через несколько минут Саша пришел в себя. Он постарался ничем не показать этого, выгадывая себе маленькую передышку и надеясь неизвестно на какое чудо, но Циклоп все понял, подошел к Саше, рывком за волосы задрал его голову и затушил сигарету о лоб. По сравнению со всем испытанным ранее это уже было мелочью, и Саша лишь дернул головой, пытаясь освободиться от захвата. Мутный взгляд скользнул по стенам амбара и с трудом остановился на Циклопе.
— Я не стучал, — с трудом выдавил Саша. «Бригадир» несколько секунд смотрел на него, потом выпустил голову и сунул руку обратно в карман. Когда он заговорил, голос звучал спокойно и даже сочувственно:
— Послушай, Зуб, пойми одну вещь. Нам известно, что ты стучал ментам. Такие, как ты, и в ментовке есть, так что все их секреты мы отлично знаем. Соображаешь? А ты у них даже по бумагам проходишь. Я сам копию видел, — абсолютно убежденно сказал Циклоп и соврал: он лишь с чужих слов знал содержание рапорта, который Ковалев написал и подсунул одному из людей Серого. — Толстого Вову операм ведь ты сдал? Ты! А то взяли бы они его так быстро, да еще с «мокрым» стволом на кармане. Так что, как говорят твои друзья, запираться бесполезно, лишь чистосердечное раскаяние смягчит твою участь. Если расскажешь все, как оно было, то обещаю: я тебя пристрелю. Будешь молчать или врать — я тебя все равно правду говорить заставлю, только перед этим запарафиню и собственные кишки глотать заставлю. Если не веришь, можешь попробовать проверить. Понял? Не придуривайся, давно уже очухался… Меня интересует, на чем тебя менты «подцепить» смогли и кого еще кроме Толстого Вовы ты вложить успел. Кого еще из-за тебя, падла, менты возьмут. Понял? И давай быстрей, у нас времени мало!
— Я не стучал, — прошептал Саша и заплакал.
— Не п…и, — равнодушно посоветовал Кочин-младший и звякнул ключами от машины.
Слезы текли по лицу Саши все сильнее и сильнее. Опустив голову, он давился рвотой и выбитыми зубами, стянутое веревками изломанное тело сотрясалось рыданиями, а разорванные губы, пуская кровавые пузыри, бормотали, как молитву, три все тех же заветных слова. После первого же удара Циклопа «Колобок» куда-то исчез, и теперь Саша остался один, чего не случалось с ним уже много лет. Он не знал, что ему делать. Было страшно. Так же страшно, как и в дождливый летний вечер пятнадцать лет назад.
— Я не стучал, — продолжал шептать Саша.
— Ты просто вкладывал, — усмехнулся Кочин-старший и поморщился: боль в запястье была довольно ощутимой.
Циклоп снова закурил и, опустив голову, обошел вокруг столба, к которому был привязан Саша. Весь опыт двадцати проведенных за решеткой лет уже не просто говорил, а прямо кричал о том, что здесь что-то не так. Остановившись перед Сашей, Циклоп опять схватил его за волосы, задрал голову и посмотрел в глаза.
Увиденное заставило его отшатнуться.
Со своего места Ковалев не мог ни видеть, ни слышать происходящего в амбаре, но этого и не требовалось. Даже минимально развитое воображение давало возможность представить ход идущего там диалога. Костя курил, поглядывал на слоняющегося вокруг машин бандита в черном костюме и все чаще смотрел на часы. Отбросив окурок, Ковалев поднес к глазам бинокль. Весло в очередной раз подошел к манящим его дверям амбара, постоял около щели, ковыряя землю носком кроссовки, потом вернулся к машинам и сел за руль одной из них.
Тихо запищал радиотелефон. Вздрогнув от неожиданности. Костя поспешно поднес трубку к уху и ответил. Звонил Петров.
— Алло, Костик! У меня все в порядке, минут через пять уже будем. У тебя как?
— Нормально. Пока все без изменений.
— Они все внутри?
— Один топчется снаружи. Длинный, худой, светловолосый. В черном спортивном костюме. У него, по-моему, рация есть. Оружия не видно.
— Понял. Напомни, какие у них машины. Костя продиктовал данные бандитских машин, а потом друзья попрощались и прервали связь.
Доставив Костю на место, Дима отправился в местный РУОП и сообщил, что, согласно поступившей информации, «бригада центровых» похитила человека — возможно, своего бывшего бойца, — вывезла за город и пытает в заброшенном амбаре. Через несколько минут дежурный взвод СОБРа уже сидел в своем автобусе, а оперы занимали места в машине Димы и руоповском «форде». Завывая сиренами, колонна помчалась через город.
Весло сидел на водительском месте своей машины и, прикрыв глаза, слушал магнитофон. Плавная мелодия, сопровождаемая характерными женскими стонами и шепотом, настраивала на волнующие мысли, далекие от окружающей обстановки.
— Не спи, солдат, замерзнешь, — рявкнул над самым ухом незаметно подобравшийся Чирик.
Весло вздрогнул и обернулся. Чирик уже ковырялся в открытом багажнике машины. Раскидав какие-то тряпки и ключи, он выволок большую канистру с бензином и потащил ее в амбар.
— Да пошел ты…— лениво пробормотал Весло ему вслед, а потом вылез из машины, с хрустом потянулся, захлопнул крышку багажника и сел на место.
Песня уже закончилась, и магнитофон с шипением мотал пустую ленту. Наклонившись к бардачку, Весло искал там другую кассету и поэтому проморгал момент, когда около машины появились двое мужчин в камуфлированной форме и черных масках с прорезями для глаз. Один из них держал в руке пистолет и, когда Весло, выронив найденную кассету, остолбенело уставился на него, жестом предложил выйти из машины и вести себя тихо.
Весло все-таки попытался схватиться за рацию, но одеревеневшие пальцы слушались плохо, да и не особенно он старался, понимая, что все равно не успеет, и дергаясь скорее для самоуспокоения. Так и получилось. Весло царапнул ногтями по кожаной подушке сиденья в сантиметре от рации, получил увесистый удар по шее и был извлечен из машины. Оказавшись на твердой земле, он резко развернулся, подсек ногу милиционера с пистолетом и успел вдохнуть полную грудь воздуха, чтобы хотя бы криком оповестить соратников. Тяжелый ботинок с рифленой подошвой врезался ему между ног, навсегда поставив крест на мыслях о потомстве. Тоненько хрюкнув, Весло завалился на траву, — удар рукоятью пистолета по голове лишил его возможности наблюдать дальнейшее развитие событий.
Из перелеска выскочили еще несколько собровцев в камуфляже и масках и оперы в обычных костюмах. Пригибаясь к земле и подстраховывая друг друга, они добежали до амбара и оцепили его. Двое бесшумно вскарабкались по стенам и замерли около окон, направив стволы автоматов внутрь помещения.
Командир взвода приблизился к полуоткрытым воротам, заглянул в амбар и, мгновенно сориентировавшись в ситуации, дал команду, после чего первым влетел в помещение.
— Стоять, суки, милиция!
Рев нескольких здоровых глоток, черные маски вместо лиц и вид оружия сделали свое дело. Завизжав и прикрыв голову руками, Чирик метнулся в угол, зацепился ногой за канистру с бензином и растянулся на полу. Кочин-старший чисто механически спрыгнул с ящика, принял боевую стойку и подбежавшего к нему собровца встретил хлестким ударом ноги в голову. Удар был выполнен идеально, но имел один решающий недостаток: вместо прикрытого черной маской виска пятка протаранила пустоту, а коленная чашечка опорной ноги жалобно хрустнула, соприкоснувшись с металлическим прикладом автомата. Лишенный возможности сопротивляться, старший брат повалился на пол. Более благоразумный Кочин-младший сам упал между ящиками, сцепив руки на затылке и лихорадочно соображая, убрал он гранату из машины или она так и осталась лежать в тайнике.
Каким-то образом уловив изменение общей обстановки, Саша поднял трясущуюся голову, растянул разорванные губы в некое подобие улыбки и забормотал:
— Я не стучал…Я не стучал… Яне стучал…
Циклоп задумчиво посмотрел на приближающиеся фигуры в пятнистой форме, потом перевел взгляд на привязанное к столбу тело, вспомнил проведенные за решеткой годы, оценил свой возраст, добавил к нему новый срок и сделал выбор.
В заднем кармане его брюк лежал маленький дамский пистолет, красивая шестизарядная игрушка с никелированным стволом и рукоятью из слоновой кости. С громким протяжным выдохом Циклоп выдернул ее из кармана и даже успел сбить в нижнее положение флажок предохранителя. Сжимающая оружие рука только начала выпрямляться в направлении подбегающего опера, когда откуда-то сзади и сверху ударил выстрел. Пуля пробила ему спину, изменила траекторию движения и, многократно отразившись от ребер, разорвала весь кишечник и легкие, после чего замерла, войдя в поврежденную циррозом печень.
— Готов, — констатировал опер, остановившись над телом Циклопа и разглядывая блестящий, похожий на игрушечный пистолет. — Красивая штука…
Саша взвизгнул и забормотал что-то совсем неразборчивое, дергая связанными руками и пуская кровавую слюну. Левая половина его лица была неподвижна, но зато правая беспрерывно дергалась, а взгляд безумных глаз метался по всему амбару…
