Каждое его слово заставляло моё дыхание учащаться, а сердце стучать всё сильнее… и, конечно, я сразу забыла о том, что он сказал про ошибку, и то, что я не могу от него почему-то забеременеть.
В ту ночь Нуаршан, действительно, ещё не раз заставлял умолять о снисхождении и выкрикивать его имя. В дỳше, куда он отнес меня, чтобы мы помылись; на кровати в разных позах… Я наслаждалась им, этим отпущенным только нам временем, а он — мной. Он испивал меня до дна, потом снова наполнял до краев, и я витала в облаках от блаженства, сгорала в его руках от страсти и утопала, в накрывающей меня с головой, сладкой неге…
Никаких лишних слов больше не было.
Только наши чувства и эмоции.
Только мужчина и женщина, желающие друг друга, познающие тела друг друга, каждую его клеточку и потаенные места, растворяющиеся друг в друге, и более — ничего…
Уже под утро, когда первые лучи солнца стали робко окрашивать в розовато-желтый оттенок темно-синее небо, а звезды неохотно тускнеть, я полностью обессиленная, с блаженной улыбкой на устах замерла рядом с мужчиной, закинув ему на бедро ногу, а голову положив на плечо. Нуар же ещё, как по мне, был бодр, но и его сморило, и уже минут через десять мы оба крепко спали…
Однако слово «Ошибка!», молнией пронесшееся в моей голове, внезапно разбудило меня, заставив вздрогнуть и распахнуть глаза.
Повернув голову в сторону окна, убедилась по солнцу, которое ещё не показалось из-за толстых, темно-зеленых листьев пальм, что ещё довольно рано, и проспала я мало, снова прижалась к мужчине, с мыслью уснуть. Но, будто набат, слово «Ошибка» снова и снова мелькало в моей голове, и я задрожала. Даже в горячих объятиях Нуара, под тонким одеялом мне внезапно стало невыносимо холодно…
Аккуратно, чтобы не потревожить его сон, я немного отодвинулась. Поставив руку, приподнялась и убедилась, что мужчина крепко спит. И вид его расслабленного, умиротворенного лица заставил меня улыбнуться уголками губ. Нуаршан был прекрасен. Черные татуировки на мускулистом теле, сильные мышцы, накаченные руки, тонкие длинные пальцы с кольцами, красивое лицо… И белоснежные волосы, растрепавшиеся, ещё немного влажные, на темно-бордовой шелковой ткани — это было воистину волшебное зрелище. Хотелось прикоснуться к нему, провести пальцами по полным губам, погладить по шелковистым волосам, ощутить крепость его мышц под бархатистой, покрытой золотистым загаром кожей, забитой татуировками. Но… «Ошибка» — так мужчина сказал в отношении того, что он совершил. Да, не я ошибка, а только его решение переспать со мной было ошибкой. Но разве от этого могло мне стать легче? Нет.
Осторожно убрав руку Нуара со своего плеча, при этом замерев, когда он недовольно поморщился, я перекатилась на другой бок и всё также аккуратно доползла до края кровати, и спустила ноги на пушистый ковер.
Как бы не хотелось остаться, но я должна уйти. Именно сейчас. Чтобы не смотреть ему в глаза, когда он будет говорить, что его ошибка больше никогда не должна повториться… Все его прошлые пассии, судя по всему, проводили с ним только одну ночь… и, возможно, поэтому он и назвал это «ошибкой». Нет у нас будущего, а деловые отношения могут быть запросто разрушены. И сейчас, сегодня, я бы не хотела из уст Нуара это слышать.
Я бы хотела, чтобы эта прекрасная ночь и осталась такой же волшебной и чудесной. Навсегда. В моей памяти навечно сказочной. Поэтому мне надо уехать до того, как он проснется… А ещё я должна всё тщательно обдумать. Успокоиться. Чтобы принять любую правду. Я буду сильной. Даже если нам и не суждено больше будет провести вдвоем ночь подобно этой, я хочу и дальше быть рядом с ним. Пускай мне будет больно видеть его с другими, но у меня будет шанс, хотя бы мизерный, быть когда-нибудь вместе. Ведь без Нуара у меня уже нет будущего. Ну а если все мечты и чаяния так и останутся лишь моими фантазиями, и это единственная наша ночь, то я всё равно буду рядом с ним… пусть и как исполнительный работник.
Но для того, чтобы мне это было легче пережить, не расплакаться и с достоинством всё принять, сейчас я должна уйти…
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
Нехотя поднявшись, я на цыпочках обошла кровать, подобрала его футболку с пола и, надев её, подошла к тумбочке, на которой приметила, когда мы возвращались из ванной, ключи от своей машины.
Уже когда я, стараясь не греметь, подняла связку, краем глаза увидела, что на меня, не мигая, внимательно смотрит из-под полуопущенных ресниц Нуар.
Вздрогнув, я отшатнулась и нервно сглотнула. Как я его разбудила? Я ведь всё делала настолько тихо, что сама себя практически не слышала!
— И куда ты собралась? — спросонья его голос был таким же хриплым, как и во время занятий любовью, и я, сдержав судорожный вздох, прикусила губу.
— Мне… надо, — уклончиво ответила я, отводя взгляд. — Ты откроешь мне ворота?
— Надо? — его черная бровь взметнулась вверх, но больше ничего в выражении его лица не изменилось. Словно на нем застыла очередная маска.
— Да, — я кивнула и, обхватив себя руками, постаралась дышать более глубоко, размеренно, чтобы унять дрожь в теле.
— Объяснять, куда ты так спешишь и что тебе там срочно «надо», я полагаю, ты не собираешься?
Я отрицательно мотнула головой, так и не посмотрев на него.
— Извини… но мне правда надо! — отчаяние прозвучало в этот момент в моем голосе.
— Что ж, раз надо, — совсем безэмоциональным тоном ответил он на мой жест. — То не буду сейчас удерживать тебя и задерживать.
И я не выдержала и опрометью рванула к двери, которая должна была вести в коридор. Когда я её настежь распахнула, вдруг что-то пикнуло, и Нуаршан процедил:
— Ворота открыты.
— Спасибо, — прошептала я себе под нос…
И зачем-то обернулась. Мужчина уже поднялся и стоял рядом с кроватью, смотрел на меня.
В предрассветных лучах солнца он был ещё более загадочен и красив. Позади него было окно, и свет очерчивал его мощную фигуру, подчеркивал каждый её изгиб, а белоснежные волосы, через которые просвечивали лучи, переливались разными цветами. Он был словно самый настоящий ангел. Но взгляд его холодных, серебристых глаз, в которых не было сейчас и оттенка голубого, ясно давал понять: внутри этого ангела заключен настоящий дьявол. Падший ангел… вот, наверное, кто он такой.
Едва не ударившись об угол дверного косяка, я вылетела, как пробка, из его комнаты, чтобы больше не видеть его, не слышать.
Я так хотела остаться! Вернуться, броситься в его объятия… но смятение и паника подгоняли меня всё сильнее. Отчаяние и невообразимый страх руководили мной в тот момент, не разум и не мысли.
Забежав в свою комнату, я надела брюки, туфли, схватила сумочку и телефон, попутно отметив, что бокал, который я думала, разбился, спокойно стоит себе на перилах… «Интересно, и как он успел его подхватить, ничего не видя?» — была моя последняя мысль, когда я буквально убегала из дома мужчины…
Сев в машину, завела мотор и, не пристегиваясь, продолжая сжимать в руке телефон, рванула с места. Ну-у… рванула для моей «старушки» — это понятие относительное, особенно относительно дорогих автомобилей Нуара… Но поехала я на предельной скорости и, проехав ворота, резко ударила по тормозам…
«Я должна вернуться, объяснить ему всё!» — вопило и орало моё «сердце». «Ты не выдержишь, если он отвергнет тебя сегодня! Ты пока ещё слишком слаба!» — кричал в ответ разум…
Все были правы. А я, как обычно — нет. Но страх после Вити, его слов, всё ещё был силён, и он победил…
И уже не сдерживая слез, я убрала ногу с педали тормоза, и машина медленно покатилась с горки вниз к шоссе. В сторону дома. Снова я сбегаю от того, кого так сильно люблю…
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
Глава 38
До дома по практически пустым дорогам я долетела быстро и, припарковавшись, ещё минут десять сидела в тишине, утирая слезы.
Возможно, я только что совершила самую большую ошибку в своей жизни, решив фактически сбежать от Нуаршана. Вероятно, он не собирался ничего говорить плохого про ошибки, и что у нас нет будущего. Но страх… как же он мне надоел, этот проклятый страх! И ненавижу Витю, за то, что он только укрепил его во мне, удобрил, и тот превратился практически в постоянный кошмар. Быть брошенной, униженной… И если от мужа, которого, как я сейчас уже понимаю, я никогда и не любила по-настоящему, такое было слышать больно… То из уст Нуара это было бы окончательным приговором. Особенно сегодня после такой волшебной ночи!
