— А сейчас?
— Сейчас я снова увидел смысл в музыке, мне захотелось выступать, играть на сцене перед толпой. Записывать песни. Кей однажды вернется, и я буду рад его возвращению, но ждать его больше нет смысла, желания и времени. Так что мы должны сосредоточиться на главном и сделать так, чтобы группа «DARK.NET» стала не менее популярной. Верно, крошка?
— Боюсь, что от меня мало что зависит…
— О, Мила, боюсь, что от тебя о-очень многое зависит, — прорычал Нуаршан, опрокинув меня на диван, а сам навис сверху. — О-очень многое…
— И что же? — когда он начал внезапно щекотать меня, я расхохоталась и попыталась вырваться, но куда там вырваться из сильных рук мужчины.
— Чтобы я вместе с остальными не сдох от переутомления и голода, — начал насмешливо перечислять Нуар. — Ездить с нами с концертами. Говорить постоянно о том, как у нас всё клево получается…
— Это я могу, хоть сейчас. У вас действительно получается всё сногсшибательно! А кормить тебя…
— Кормить подождет, — он отмахнулся и, перевернув меня кверху другим местом, задрал край футболки, и нежно погладил по ягодицам, — сейчас нам нужно вот о чем подумать.
— О чем? — хрипло и уже возбужденно от такой нехитрой ласки пробормотала я.
— О, нет. Это бесспорно чудесно, — он как-то сразу догадался о том, что я имела в виду, — но нужно как-то немного разнообразить в эти пару дней наш отдых. Иначе мы с таким рвением, как сегодня, сотрем себе всё, причем напрочь, и будем потом вместе грустить. Сильно грустить.
— А что, с тобой такое уже бывало? Это, вообще, возможно?!
— Когда я был молод… что-то подобное один раз со мной было. Это, признаюсь тебе, крайне неприятно. Но не суть. Вернемся к нашей теме. Итак, чем бы нам дополнить наш досуг?
— Я думала, что ты будешь песнями заниматься…
— Что… все два дня?! Я больной, что ли? Нет, нужно что-то другое, чем можно было бы заняться вдвоем… Ну сходим в ресторан, ну, может, в клуб… А ещё? Я как-то не силен в познаниях о том, куда все ходят, чем обычно занимаются. Был бы я один — вставал, собирался, ехал на работу, к примеру…
— Даже в выходной?
— В последний год я только так и делал, — Нуаршан задумчиво постучал по моим округлостям пальцами, отбивая странный ритм. — После работы ехал к знакомым, друзьям или просто на обед. После — опять на работу и уже потом в клуб. Цеплял там… в общем-то, и всё на этом. Нет, бывало ещё выбирался с кем-нибудь на разные мероприятия, тусовки. Смотрели фильмы, путешествовали, посещали выступления молодых «талантов», — последнее слово он произнес с нескрываемым презрением. — Но сейчас-то есть всего два дня. А так бы мы с тобой слетали куда-нибудь. Хотя… — он снова задумался.
— А может, тоже кино посмотрим? — предложила я, пока Нуар размышлял.
— Кино? Не-е, в кино не хочу…
— Да не в кино, а кино, фильм. Правда, я у тебя телевизора не видела, — я сразу приуныла от этой мысли. А так было бы хорошо лежать с ним, в его объятиях и смотреть что-нибудь. Только Нуаршан и я.
— А это мысль! Долго, что ли, купить? Но кино — это так… Фильм в день, больше я точно не осилю…
— Можно…
— А! Я придумал! Всё, решено! — подскочив, попутно беря меня на руки, мужчина стремительным шагом чуть ли не добежал до кухни, где на столе он оставил свой телефон, и, опустив меня на стул, разблокировал экран.
— Так что ты придумал-то? — я привстала, чтобы разглядеть, что он там ищет, но ничего было не разобрать — он с такой скоростью листал поисковик, что для меня все сливалось в одну кучу.
— Давненько, когда я был… — он поморщился. — Что-то сегодня день ностальгии по молодости у меня, не к добру это. Старею, что ли?.. Ладно, не важно. Так вот, когда-то давно я любил играть в игры на приставке. Я знаю, что это до сих пор популярно не только у нас, но и у вас…
— У нас? У вас?
— Забудь! — он развернул телефон в мою сторону. — Вот эту хреновину возьмем и… кое-кто тряхнет стариной!
— Я не против, — я рассмеялась, глядя на его довольное лицо.
— Хорошо, что не против. Ведь ты будешь со мной играть. Одному — скучно.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
— Я не умею!
— А я что, умею, думаешь? Я лет… даже не знаю сколько, в руки джойстик не брал. Да и что там такого сложного? — он нажал на какую-то ссылку и приблизил ещё ко мне телефон, а сам извернулся так, чтобы и ему было видно, что там на экране. — Видишь — всего-то несколько кнопок.
Белоснежные шелковистые волосы скользнули по моей щеке, и я не смогла удержаться. Моя рука сама потянулась к голове Нуаршана, в желании прикоснуться к ним…
Но мужчина, заметив это, нахмурился и перехватил мою ладонь. Вмиг слетела с него вся веселость, а глаза снова опасно сверкнули.
— Не стоит, Мила.
— Тебе не нравится, когда к твоим волосам прикасаются? — высказала я своё предположение.
— Не в этом дело. Но лучше больше не спрашивай в чем причина. Я в отличие от Кея умею отлично врать, но делать этого не люблю. Так что, чтобы не пришлось тебе лгать, просто считай, что не нравится.
— Что же ты скрываешь? — прошептала я и, когда он отпустил ладонь, нежно прикоснулась к его щеке.
— То, что тебе лучше никогда не знать, — мужчина стал вдруг таким, каким я уже привыкла его видеть. С саркастично изогнутыми губами, холодным взглядом и абсолютно серьезным.
— Хорошо. Я не буду спрашивать. Но, если вдруг тебе самому захочется поделиться, я с радостью тебя выслушаю, — второй рукой обхватила его лицо, заставляя посмотреть мне в глаза.
— Вот только тебе то, что я расскажу, точно не понравится, крошка. Так что надейся, что такого глупого порыва у меня никогда не будет. Иначе наши отношения по твоему желанию, а не моему, сразу и прекратятся.
— Ты так уверен в том, что я испугаюсь твоих тайн и секретов?
— Я абсолютно в этом уверен, — он не шутил, он говорил это всерьез. Но я уже сейчас знала, какова бы не была его тайна, чтобы он не скрывал — я, узнав это, по своей воле его никогда не покину. А то, что он захочет оттолкнуть меня — вот это очень даже возможно.
Поняв, что тема слишком «тяжелая», и не доставляет мужчине никакого удовольствия, я попыталась перевести разговор на другую:
— Слушай. У тебя чёрные брови, а волосы — белые. Но я никогда не видела у тебя темных корней. Ты их так часто подкрашиваешь, или они действительно белые?
— Нет. На самом деле они чёрные, — по какой-то причине и этот вопрос оказался ему неприятен, и я нахмурилась, не понимая, что с ним происходит. Или это я так умудряюсь попасть прямиком в «неудобные» темы? — Я покрасил их только один раз. Есть специальная краска…
Нуар провел ладонью по своим волосам, о чем-то то ли думая, то ли вспоминая, и его лицо исказилось от сильной затаенной боли. После чего он, резко отвернувшись, уже нейтральным голосом спросил:
— Ну что мы с тобой готовить-то будем? Мясо обязательно, а к нему?..
Эпилог. Мила
Я видела, что Нуаршана сейчас что-то сильно тревожит. И, видимо, это воспоминания о прошлом. Его тайны, секреты, которые, как он думает, заставят меня отвернуться от него. И я, соскользнув со стула, подошла к нему. Обняв за талию, спросила как можно более веселым и непринужденным тоном:
— Ты что, собираешься мне помогать?
— Конечно! Я ведь обещал что-нибудь тебе приготовить, чтобы ты тоже почувствовала разницу.
Нуаршан, повернувшись ко мне, широко улыбнулся, и я бы поверила, что он уже обо всем забыл, вот только его глаза сейчас не могли меня обмануть. Словно взгляд человека, который совершил что-то настолько ужасное, что это буквально терзает его на части.
А ещё я поняла, что должна сделать всё возможное, чтобы помочь ему забыть обо всём плохом. Не потому, что обязана этому удивительному мужчине многим, даже жизнью… Нет. Потому, что люблю его. Нуаршана необходимо спасти. Дать надежду, показать путь к светлому будущему. Я уверена, что Нуар его заслуживает. Возможно, когда-то он действительно совершил нечто ужасное, но он достоин прощения и ещё одного шанса… Я постараюсь сделать так, чтобы он смог сбросить свои маски и быть самим собой. Если он даст мне время, и наши отношения не закончатся так же внезапно, как и начались…
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
