Тетя Зина поперхнулась, откашлялась и, с интересом глядя на него, сказала:
— Так, так, так… Откуда ты, Сашенька, знаешь такие слова? Кто тебе их подсказал?
— Он был там, — бросила ей в спину мама, выходя из ванной. Она вытирала голову полотенцем. — Это он лишил тебя связи. Прошлым летом они с друзьями развалили бассейн в Хранилище.
Тетя Зина широко распахнула глаза и посмотрела на Сашку, словно видела его впервые.
Мама продолжила:
— А еще именно он прогнал твоего паразита, так что тебе не надо больше гадать, что произошло в тот день, просто спроси.
Она откинула назад волосы и, пользуясь моментом, пока тетя Зина приходила в себя, сказала Сашке одними губами: «Не вздумай рассказать ей о сделке!». Тот едва заметно кивнул и одновременно взял в руки сумки.
— Стоп, стоп! — воскликнула тетя Зина, хватая его за локоть. — Я хочу прямо сейчас подробного рассказа. Что тогда произошло? — требовательно спросила она. — За два года я сломала себе голову!
— Кажется, вы собирались для начала разгрузить сумки? — бросил Сашка через плечо, шагая к гостиной.
Тетя Зина отпустила его и недовольно произнесла, двигаясь следом:
— Ну и племянничка ты мне вырастила!
— А то тебе это незнакомо, — хмыкнула сзади мама, и они о чем-то зашушукались.
Остановившись посередине гостиной, Сашка бросил сумки на пол, расстегнул «молнии» и вытряхнул содержимое. Маскарад тети Зины окончательно перестал казаться маскарадом, когда под ноги ему вывалились несколько мечей в ножнах, три пучка коротких стрел, компактно сложенный арбалет и знакомые портупеи. Тут же лежали новые бриджи и три пары сапог, похожих на те, что были на тете Зине.
До Сашки дошло, что она не шутила, рассуждая об оружии: им предстояло всем этим воспользоваться и, может, даже кого-то убить. Его терпение лопнуло, и он исподлобья глянул на обеих женщин, застывших в дверях. Они тоже смотрели на него — одна с сочувствием, другая с ироничной улыбкой.
— Я всё еще жду объяснений, — мрачно сказал Сашка. — Подробных и без увиливаний. Иначе…
— Иначе что? — шагнув в комнату и усаживаясь на диван, усмехнулась тетя Зина. — Бросишь нас на съедение псам? — Она смерила его насмешливым взглядом. — Какой же ты боец тогда, Сашенька?
Сашка вспыхнул и огрызнулся:
— Не претендую!
Они с неприязнью уставились друг на друга, но тут мама, которая тоже села на диван, сказала:
— Расскажи ей, как умер Артист.
В глазах тети Зины вспыхнул интерес.
— Артист — это кто? — быстро спросила она.
— Альберт Викторович Стеклянников, — хмуро ответил Сашка. — Его убил ворон, как только я произнес ваше имя с фамилией.
Злорадно подметив, как от лица тети Зины отхлынула кровь, он волей-неволей досказал остальное. Заняло это не больше минуты, потому что похождения в Мариинском театре он опустил.
— А теперь про демона, — потребовала она, едва он закончил. — Как он выглядел?
— Как тень размером с человека. Улетал с визгом, — сказал Сашка угрюмо. — Ваша очередь отвечать на вопросы!
Однако тетя Зина его уже не слушала. Глядя сквозь Сашку, она прошептала с нежной улыбкой:
— Любимые твари Лавизуса… Ах он паршивец!
Она тихо рассмеялась, и у Сашки волосы зашевелились на затылке. Ему хорошо был знаком этот смех, он слышал его два года назад в ее подвале. От этого смеха хотелось бежать и прятаться.
На щеках тети Зины снова играл румянец, она посмотрела на Сашку как ни в чем не бывало.
— Что же, я твой должник, милый, — произнесла она со значением и повернулась к маме. — Мина, одевайся! Я сгораю от нетерпения увидеть Хавелока в суде! — Она опять рассмеялась, но не так страшно. — Предполагая, что он до него доживет.
Мама облегченно улыбнулась, и Сашке стало ясно, что ей было крайне важно заполучить сестру в союзники.
— Мина? — с подозрением спросил он.
— Она всё тебе расскажет, — пробормотала мама, выхватывая из кучи на полу портупею, выбор которой осуществила в мгновение ока по одной ей известным параметрам.
Она скрылась с портупеей в своей комнате, тетя Зина повернулась к Сашке.
— На лошадках ездить умеешь?
Тот молча кивнул.
— Тогда надевай бриджи, что я привезла, на тебя пойдут, а лошадей добудем по дороге. Да, надень хлопковую или льняную рубашку, другая быстро развалится.
— Это еще почему? — спросил Сашка, подцепив лежавшие на полу бриджи.
— Потому что в пределах Внешней Границы разрушается любая синтетика, — объяснила она.
Это было похоже на правду. На следующий день после посещения замка им с Андреем пришлось покупать новые плавки, а Сашке — еще и новые сандалии. Не пострадала только Маша, которая носила одежду из натуральных тканей. Вспомнив истерические вопли Хавелока в Хранилище, Сашка оглянулся в дверях.
— А как насчет человеческой психики? — поинтересовался он.
Поняв его с полувзгляда, тетя Зина усмехнулась:
— Со временем претерпевает некоторые изменения, да. Ты иди, иди! Придешь — узнаешь остальное.
Когда Сашка вернулся, мама с тетей Зиной стояли у окна и о чем-то спорили. За плечами у обеих висело по два меча в ножнах, из чехла на правом бедре торчало по пучку стрел. Небольшой арбалет на полу был уже разложен, тетива натянута.
Сашка понял, что они так или иначе ждали этого дня, готовились к нему и теперь просто делали, что должны, не сильно вдаваясь в раздумья. Его же от этой картины затошнило не хуже, чем тошнило его мать десять минут назад. Он гулко сглотнул и, подойдя к оставшимся на полу клинкам, вытянул их из ножен.
Первый был саблей весом значительно больше килограмма и потому сильно непривычной для Сашки, но два других оказались легче. Их матовое обоюдоострое лезвие с глубоким долом делало на своем протяжении два слабых плавных изгиба, в конце приводя острие против рукояти, головку которой закрывал кожаный колпачок.
На небольшом овальной формы щитке со стороны клинка была закреплена кожаная пластина, переходящая в ремешок, плотно намотанный по всей длине дужки. Кожа была старая, засаленная, и значит, этим оружием пользовались, в отличие от массивной сверкающей сабли.
— Мина, ты сама себя запугиваешь, — говорила тетя Зина тем временем. — Вспомни четвертый параграф: «Лишается гражданских прав в случае, если до совершеннолетия узнает о своем происхождении от кого бы то ни было с этой стороны…». Ни слова о его местных друзьях! Спасибо Вайларку, вставившему в последний момент такую оговорку, Лавизус сточил об нее все зубы.
Сидящий на корточках Сашка поднял голову.
— Мама, как тебя всё-таки зовут? — хмуро спросил он.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
