числе копия справочника шифров британского торгового флота, действительного с 1 января, и аналитическая записка глав штабов, согласно которой в случае войны с Японией Британия не сможет удержать Гонконг, Малайю и Сингапур. Записка, тут же переданная в немецкое посольство в Берлине, была в зашифрованном виде отправлена в Берлин, где ее вручили японскому военно-морскому атташе. Сумка с «Автомедона» стала большим успехом немецкой разведки и раскрыла Японии уязвимость британцев в Юго-Восточной Азии.
Не только секреты «Автомедона», но и британская атака на Таранто успокоила и вдохновила Японию. Успешное применение авиационных торпед тут же подметили в Токио, где главнокомандующий японским объединенным флотом адмирал Исороку Ямамото усмотрел возможность покончить с военно-морским могуществом США ударом по флоту, стоявшему на якоре в Пёрл-Харборе, как это сделала Британия. Это была операция Z. Уже на следующий день после атаки на Таранто ее планирование получило приоритет над всеми военно-морскими проектами. Один американец тоже обратил внимание на роль авиационных торпед в победе при Таранто. «Успех британской воздушной атаки против стоящих на якоре кораблей, — записал министр военно-морских сил США Фрэнк Нокс, — говорит о том, что необходимо немедленно принять меры предосторожности для защиты Пёрл-Харбора от возможной внезапной атаки в случае начала войны между Японией и Соединенными Штатами». «Главная опасность, — добавил Нокс, — будет исходить от торпедирования с воздуха».
В концлагере Дахау, расположенном к северу от Мюнхена, в самом сердце Баварии, 11 ноября состоялась первая массовая казнь. Ее жертвами стали пятьдесят пять польских интеллигентов, ранее депортированных из Кракова в Германию. В Париже 11 ноября некоторые французы возложили венки к Могиле Неизвестного Солдата, а на улицах для поминовения погибших в обеих войнах собрались группы парижан. После полудня немцы начали рассеивать демонстрации, арестовав 123 человека, 90 из которых были школьниками. Четыре человека, закованные в наручники, получили повреждения. «Теперь, — обратился Черчилль по радио к французам тремя неделями ранее, — вы сможете почувствовать тяжесть бьющей вас руки». Но это время еще не настало. Однако через два дня в Центральной Африке войска «Свободной Франции» вошли в Либревиль; через сорок восемь часов из рук Виши де Голлю перешел весь Габон.
Гитлер уже решил, что вторжение в Британию практически невозможно. 12 ноября в приказе № 18 он вынес на рассмотрение своих генералов операцию «Феликс», заключавшуюся во втягивании Испании в войну на стороне Германии. Первой и главной целью должен был стать захват Гибралтара, далее предполагалось использовать испанские Канарские острова, португальский остров Мадейру и часть Испанского Марокко, чтобы «изгнать англичан из Западного Средиземноморья». Что касается СССР, новый приказ сообщал, что «все приготовления на Востоке, устные распоряжения о которых уже даны, продолжатся», и на эту тему будут выпущены дальнейшие указания, «как только я получу и подпишу базовый оперативный план армии».
Это недвусмысленное указание на то, что вторжение в Советский Союз оставалось целью Гитлера, совпало во времени с визитом в Берлин советского наркома иностранных дел В. М. Молотова. Во время переговоров с Гитлером 12 ноября Молотов хотел узнать, какое место отведено СССР в новом порядке Германии, Италии и Японии, образованном Берлинским пактом 1940 г., и какая складывается ситуация на Балканах и в Румынии в отношении интересов Советского Союза. У Гитлера не было ответа на эти вопросы, и он сказал Молотову, что должен прервать встречу, «в ином случае нас застанет воздушная тревога».
13 ноября Молотов продолжил переговоры с Риббентропом, который предложил Советскому Союзу войти в Тройственный (Берлинский) пакт. Молотов сомневался, следует ли СССР присоединяться к оси, ссылаясь на поражения Италии в Греции и Таранто, и сказал Риббентропу, что «по мнению немцев, война против Англии уже выиграна». Конфуз Риббентропа еще более усилился, когда британские бомбардировщики осуществили новый налет на Берлин, и сторонам пришлось прервать торжественный обед в советском посольстве и продолжить встречу в личном бомбоубежище дома у Риббентропа. К досаде немецкого министра, Молотов сказал, что «он не жалеет о воздушной тревоге», потому что она предоставила возможность для «исчерпывающего» разговора. Когда Риббентроп стал настаивать на том, что Британия разбита и ее империя готова к разделу между державами оси, к которым следует присоединиться и СССР, Молотов едко заметил: «Если так, почему мы сидим в этом бомбоубежище? И чьи бомбы падают столь близко, что разрывы их слышны даже здесь?»
Однако совсем другие слова Молотова укрепили Гитлера в мысли, что советские честолюбивые замыслы будут создавать Германии все новые трудности, если основой нацистской политики останется пакт Молотова — Риббентропа 1939 г. В ходе подземной дискуссии Молотов дошел до того, что сказал Риббентропу: СССР никогда не откажется полностью от своих интересов в западных подступах к Балтике: проливах Каттегат и Скагеррак, расположенных между Данией, Норвегией и Швецией. Ранее это были датские территориальные воды, но с мая они принадлежали Германии.
Гитлер негодовал, а его планы нападения на Советский Союз разрабатывались непрерывно. Геринг 13 ноября предупредил, что силы люфтваффе не позволяют сокрушить промышленную мощь СССР. Гитлер сказал ему, что долговременная война с Британией немыслима без немецкого контроля над нефтяными месторождениями Кавказа. Войну с Советским Союзом можно выиграть за несколько месяцев. Геринг должен подготовить ВВС к 1 мая.
Британская разведка знала об этих планах. К 13 ноября она установила, что Германия планирует моторизовать треть всех своих дивизий, доведя их численность до семидесяти бронетанковых и моторизованных дивизий. Германия также увеличивала парашютные и моторизованные дивизии. Британцы знали, что немцы намерены увеличить число своих войск в Румынии до восемнадцати дивизий — гораздо больше, чем нужно для обучения румынской армии или защиты нефтяных месторождений в Плоешти.
Не только британская разведка видела гитлеровские приготовления к войне против СССР: 18 ноября шпион Сталина в Токио Рихард Зорге благодаря своим контактам с немецким посольством в Японии отправил в Москву первые предупреждения о подготовке Германией действий на Восточном фронте.
Гитлера разгневали «довольно успешные усилия» Британии по бомбежке Мюнхена 8 ноября, во время веселой годовщины «пивного путча». 14 ноября, когда пятьсот немецких бомбардировщиков вновь пересекли Северное море, им сказали, что Гитлер и Геринг «требуют, чтобы нападение на столицу нацистского движения не осталось безнаказанным».
Целью атаки был Ковентри. Налет оказался столь успешным, что повреждения получили двадцать семь военных заводов, и производство остановилось на долгие месяцы. В ходе бомбардировки началась огненная буря, которая выжгла значительную часть центральной части города. В целом были уничтожены или сильно повреждены 60 000 из 75 000 зданий; погибли 568 мужчин, женщин и детей. Более четырехсот погибших были так обожжены, что их не смогли опознать и похоронили в братской могиле.
Свыше двух с половиной квадратных километров центра Ковентри лежало в руинах. В немецком языке появилось новое слово — Koventrieren, «ковентрировать», то есть уничтожить или стереть с лица земли. В Министерстве ВВС в Лондоне маршал Харрис, который
