впоследствии возглавил бомбардировочную авиацию, заметил, что немецкий рейд на Ковентри показал британцам: если начать «так много пожаров одновременно» (в городе бушевало больше 200 огненных очагов из-за сброшенных бомб), с ними не справятся никакие пожарные службы. Тем временем немецкие ночные воздушные атаки продолжались: на следующей неделе в бомбардировке, по масштабам сопоставимой с налетом на Ковентри, в Лондоне погибло 484 гражданских лица, а в Бирмингеме — 228: общее число британцев, убитых в ноябре, составило 4558 человек. Через четыре дня после рейда на Ковентри в Тейдон-Буа, к северу от Лондона, 31 солдат погиб от взрыва немецкой парашютной мины — оружия, которое не могло лететь к определенной цели, так как его полет к земле зависел от ветра.
Ответ британцев на эти налеты был стремительным. 16 ноября, через два дня после Ковентри, во время рейда на Гамбург облачность и сильное обледенение сделали точную атаку на военные цели невозможной; тем не менее самолеты все равно сбросили бомбы, убив 233 гражданских лица.
Для итальянцев греческая кампания обернулась фиаско. 15 ноября греческие силы прорвали итальянскую линию обороны, захватив много пленных. В Ментоне, французском городе прямо у итальянской границы, появились плакаты со словами: «Это французская земля. Греки, не наступайте дальше!» На помощь к грекам спешили британские воздушные и артиллерийские подкрепления, в том числе двадцать истребителей и двадцать четыре полевых орудия. 18 ноября в Оберзальцберге Гитлер выразил графу Чиано недовольство по поводу неудачи греческой кампании. Если в результате войны Италии с Грецией Британия получит авиабазу в Афинах, она сможет, предупредил Гитлер, бомбить румынские нефтяные скважины и сооружения в Плоешти. Чтобы избежать такого исхода, придется вмешаться Германии; но она не сможет этого сделать до середины марта.
Единственное, в чем преуспели итальянцы, — сделали Грецию воюющей державой, союзной Британии. На переговорах с Чиано и в тот же день с испанским министром иностранных дел Серрано Суньером Гитлер подчеркнул необходимость закрыть Средиземноморье, изолировав британцев в Египте и на Мальте, чтобы помешать им использовать Средиземное море в качестве базы для атак на саму Италию. Для этого Испания должна была напасть на Гибралтар и перекрыть Гибралтарский пролив.
19 ноября Серрано Суньер сказал Гитлеру, что, прежде чем Испания сможет объявить войну Британии, ей понадобятся 400 000 тонн зерна. Гитлер понял, что это лишь тактическое требование, необходимое для того, чтобы отсрочить и в дальнейшем избежать принятия обязательств. Тем временем британцы продолжали совершать регулярные авианалеты: 15 ноября они бомбили промышленные цели в Гамбурге, через четыре дня — оружейные заводы «Шкоды» в Пльзене в Чехословакии, а 21 ноября ударили из Египта по итальянским базам в Ливии, включая Бенгази. На следующий день греческие войска, продолжая наступление, дошли до албанского города Корчи, расположенного в 50 километрах от границы, и захватили 2000 военнопленных, 135 артиллерийских орудий и 600 пулеметов, получив куда более крупный арсенал, чем могла предоставить им Британия.
Греческий президент генерал Метаксас в восторге от перехода албанской границы сказал своему народу: «Мы сражаемся не только за собственное существование, но и за другие балканские народы и освобождение Албании». Своим позорно отбитым вторжением в Грецию Муссолини нанес оси первый удар. Но в других местах она еще торжествовала: 23 ноября Тройственный пакт подписала Румыния. Той ночью немецкие бомбардировщики совершили массированную ночную атаку на британский порт Саутгемптон.
24 ноября к Тройственному пакту примкнула Словакия. Ночью немецкие бомбардировщики ударили по Бристолю, а итальянские самолеты из Ливии бомбили британскую военно-морскую базу в Александрии. 25 ноября, однако, три быстроходных британских торговых судна, несмотря на появление крупного итальянского флота, без потерь прошли через Гибралтар в Средиземное море в рамках операции «Воротничок» и привезли необходимые военные припасы на Мальту и в Александрию. Британские торговые суда, столкнувшись с боевыми кораблями, впервые успешно пересекли то, что Муссолини хвастливо называл «итальянским озером». Через два дня, пока торговые суда приближались к пункту своего назначения, британские военные корабли повредили в бою у Сардинии итальянский крейсер и два эсминца.
Немецкие власти на протяжении ноября непрерывно навязывали свою волю оккупированной Европе. В варшавском гетто Эмануэль Рингельблюм записал в дневнике: «Сегодня, 19 ноября, расстреляли христианина, который перебросил мешок с хлебом через стену». В Голландии немцы закрыли 27 ноября Делфтский технический университет после протестов его преподавателей и студентов против антиеврейских законов; студентам запретили поступать в другие заведения. Министерство пропаганды послало 28 ноября меморандум немецкому послу в Париже Отто Абецу: «Результатом нашей победоносной борьбы должно быть уничтожение французского господства в культурной пропаганде в Европе и мире». Любая поддержка французской культуры должна считаться «преступлением» против немецкой нации. В Берлине тогда впервые показывали второй антисемитский фильм «Вечный жид». Пытаясь показать разрушительную роль евреев в мировой истории, лента сопоставляла кадры с евреями и с крысами; евреи, объясняла она, подобно крысам являются разносчиками болезни, «вредителями мира».
Такова была нацистская идеология; в день премьеры фильма главный идеолог нацистов Альфред Розенберг, обустраивая свою рабочую группу для разграбления французского искусства, разбил ее штаб в доме сумевшего бежать за границу еврея, а также забрал для хранения похищенных шедевров четыре крупных склада и один принадлежавший еврею универмаг.
Для пленных поляков постоянная месть совершалась в небе над Британией, так как польские пилоты сражались вместе с ВВС Британии против продолжавшихся налетов германских бомбардировщиков. 28 ноября один из этих пилотов, сержант Зигмунд Клейн, упал в Ла-Манш; больше его никогда не видели. «Кажется, мы потеряли очень храброго летчика и союзника», — записал один британец.
В Атлантическом океане стая немецких подлодок потопила 1 декабря одиннадцать торговых судов и вспомогательный крейсер. В Тихом океане в тот месяц два германских коммерческих рейдера потопили пять австралийских торговых судов и обстреляли завод по добыче фосфатов на острове Науру. Но Гитлер уже обратился к СССР. 5 декабря на совещании со своими командирами, продлившемся четыре часа, он раскрыл некоторые детали плана и направления атаки, подчеркнув важность захвата Ленинграда и Сталинграда, «гнездовий большевиков», а не Москвы, которая, по мнению фельдмаршала фон Браухича, была центральным пунктом советских коммуникаций и военной промышленности. «Москва совсем не важна», — настаивал Гитлер. Армии должны повернуть на Москву лишь после того, как будет захвачен Ленинград. «Будущее гегемонии в Европе, — добавил Гитлер, — решится в битве против России». Поражение Советского Союза поможет поставить Британию на колени.
Какой бы ни была стратегия, все участники совещания сходились в одном: «победить русских легко». «Красная армия не имеет настоящих командиров», — сказал Гитлер, по данным дневника генерала Гальдера. Русских фюрер назвал «неполноценными». Красная армия хуже вооружена, чем французская. Нехватка у СССР современных полевых артиллерийских батарей предоставляла немецким танкам свободу действий. Советские войска не могли противопоставить немецкой броне ничего, кроме «плохо вооруженных» подразделений. Германская армия разобьет советские армии
