- Не знаю, дитя! - безликий виновато покачал головой. - Возможно, тебе могли бы помочь Неназываемые, но они покинули наш неблагодарный мир, преданные и зачарованные...
- Тьма, как много предателей у нас развелось! - вскрикнула я.
- Еще больше, чем ты думаешь! - огорченно поддакнул мой спаситель. - Впрочем, ты вскоре все сама о них узнаешь.
- Так ты ничем не можешь мне помочь? - насупилась я, осознав, какой непомерный груз взваливают сейчас на мои хилые плечи.
- Я не имею права вмешиваться в твою судьбу, - жалобно посетовал Никто, покаянно склоняя голову на грудь. - Я итак уже переступил запретную черту и сильно навредил самому себе. К счастью, в этой части города сохранилось множество старинных артефактов, заложенных в фундаменты домом, и позволяющих мне являться сюда воплоти. Но учти, Йона, выйдя за стены Блентайра, ты вступишь в период принятия самостоятельных решений, ибо там я бессилен...
Я задумчиво прикусила губу:
- И это все? На оном напутствии ваша миссия считается оконченной?
- Не совсем, - он довольно расправил плечи и вытянул из складок своего одеяния нечто небольшое, завернутое в кусок серой замши. - Ты должна обрести знания и стать чародейкой, но негоже тебе, девочка, путешествовать без оружия..., - он развернул сверток и я восхищенно ахнула...
Скрываемый под замшей предмет оказался вложенным в ножны стилетом, тонким и изящным, в длину равным моей руке от запястья до локтя. Никто извлек оружие из ножен, и я очарованно залюбовалась его обтянутой кожей рукоятью, чеканной гардой и замысловатой вязью сложно переплетающихся рун, покрывающих весь клинок. К сожалению, я не знала языка, на котором выполнили эту надпись, но на ножнах стилета красовалось изображение двух вступивших в схватку мантикор, почему-то заставившее мои сердце забиться сильнее и вызвавшее бурный приток крови к щекам. Почему сия картинка показалась мне такой знакомой? Я бережно провела пальцем по клинку, отмечая его остроту и безупречное совершенство всех форм.
- Прими это оружие и всегда носи его при себе! - Никто привесил стилет к моему поясу. - Ибо он принадлежал твоему отцу...
- Отцу? - я судорожно вцепилась в рукоять стилета. - Так вы его знаете? Кто он, где он находится сейчас?
Ответом мне стала тишина. Я недоуменно подняла ресницы, но увы - скамья рядом со мной опустела, а сьерр Никто исчез так же беззвучно как и появился. Я растеряно пожала плечами, встала и - немного прихрамывая, медленно побрела вдоль по переулку...
Отойдя совсем немного, я услышала печальное, ненавязчиво напоминающее о себе поскуливание. Оказалось, это мой белый пес выбрался из ямы под забором, в коей видимо отсиживался на протяжении всего нашего нелегкого разговора со сьерром Никто, и теперь несмело трусил вдогонку за мной, издавая робкое, просительно-извиняющееся похныкивание.
- А, это ты! - я снисходительно хмыкнула. - А как же твоя политика не вмешательства?
Пес усиленно замахал хвостом, дескать - прояви великодушие, прости дурака!
- Так и быть, прощаю на первый раз! - я участливо потрепала его по голове, понимая - псу и без меня досталось изрядно, его рана едва успела зажить, а поэтому на его месте я бы тоже десять раз подумала, прежде чем встревать в новые неприятности. - Пойдем, поищем что-нибудь съестное.
Мы прилежно искали в две пары глаз, полторы ноги (ибо я хромала все сильнее) и четыре лапы, но так и не смогли разжиться ни глотком чистой воды, ни заплесневелой хлебной коркой. Еда в Лаганахаре стоила баснословных денег, ведь каждый последующий год выдавался неурожайнее предыдущего, а минувшая зима стала самой холодной за последние пятьдесят лет. Население Блентайра сильно уменьшилось, и до нашей монастырской обители не раз доходили зловещие слухи о каннибализме, процветающем в самых бедных кварталах столицы. Чудовищные слухи, проверять или опровергать которые почему-то никому не хотелось... Я понимала, в теперешнее трудные времена люди уподобились хищным животным, исступленно борющимся за свое выживание. Большинство из них полностью утратили человеческий облик и без сожаления попрали свои прежние моральные ценности, абстрагировавшись от таких казалось бы исконных понятий, как: честь, совесть, стыд, дружба - ставших для них не более чем пустым звуком, бесполезным сотрясение воздуха. Ныне в Блентайре признавали лишь закон силы, власть оружия и произвол наглости. Сильный пожирал слабого, а слабейшему оставалось последнее - тихо забиться в какую-нибудь нору и безропотно подыхать от голода и болезней. И похоже - меня ожидала именно такая участь...
Близился полдень, а мы все продолжали безуспешные поиски еды. Единственной нашей удачей стала чудом не пересохшая грязная лужа, а вернее - щель между двумя досками, заполненная зеленоватой, протухшей водой. Мы с псом в четыре жадных глотка опустошили сей зловонный источник живительной влаги, честно говоря по большей части состоящий отнюдь не из воды, а из вонючей, жидкой грязи - даже не осознав, какую гадость мы пьем. Несколько раз мы проходили мимо призывно распахнутых дверей самых непотребных харчевен, из коих вырывались отвратительные миазмы дурно приготовленной пищи, кажущейся мне сейчас слаще нектара и желаннее амброзии. Правда, мой голод уже притупился до какой-то странной степени, превратившись в тупую, ноющую боль - ставшую для меня почти привычной и родной. Я шаталась и спотыкалась, мои глаза застилал багряный туман, во рту держался горький привкус желчи. Пес уныло брел за мной, повесив хвост и прижав уши, а его смахивающий на тряпку язык висел почти до земли - распухший, давно не смачиваемый слюной. Мы оба чувствовали - близится тот момент, когда мы уже не сможем идти дальше и просто свалимся в ближайшую придорожную канаву, безучастно ожидая приближения Тьмы, способной заключить нас в свои черные объятия - становясь избавлением от страданий. Мы почти призывали смерть, устав бороться за свою жизнь!
Пару раз на протяжении своего скорбного пути, ведущего меня неизвестно куда, я останавливалась и оценивающе рассматривала чудесный кинжал, подаренный мне сьерром Никто. Подозреваю, любое старинное оружие обладает собственной историей, судьбой, характером, а возможно - даже душой. От моего стилета так и веяло теплой, дружественной энергией, а еще - запахом невероятных странствий и приключений, достойных быть воспетыми в балладах и преданиях. Но, и в этом я не сомневалась ни на миг, клинок так же впитал в себя и память о жутких испытаниях, выпавшими на долю ее бывшего владельца - моего отца!..
"Каким он был?" - этот невысказанный вслух вопрос вяло крутился в моем затуманенном голодом мозгу. Судя по всему, он бесспорно принадлежал к касте воинов, причем - занимал в ней довольно высокое положение, ибо подобный клинок - пусть даже не меч, а всего лишь стилет, стоит бешеную кучу золотых риелей. Держать при себе подобное оружие - несусветная глупость и довольно опасное занятие, ведь немалая часть жителей Блентайра промышляет исключительно грабежом и разбоем, поэтому один вид моего оружия способен подействовать на них как приманка, и стоить мне головы. Поэтому первой моей мыслью стало вышвырнуть эту штуковину подальше, а второй - продать, и на вырученные деньги купить еды, но выдвинув узкое лезвие из ножен я залюбовалась чудесной игрой света на клинке, по которому вились причудливая вязь непонятных слов. Я пристально посмотрела на стилет, вспомнила его безликого дарителя и предпочла все-таки оставить клинок у себя. А приняв оное проблематичное решение, я внезапно поняла, что с этого самого момента безоговорочно перестала сомневаться в своем предназначении, ибо убедилась в очевидном и поверила в свое происхождение. Легенды обрели реальность, ведь как ни крути, но против фактов не попрешь. Стоит только взглянуть на мои стилет, как сразу же становится понятно - его выковали эльфы, а значит - мои родители тоже принадлежали к одному из эльфийских кланов. Ну, во всяком случае - отец! А еще я поняла, что хочу разузнать об участи своего бесследно сгинувшего отца ничуть не меньше, чем отыскать Ардена или чем стать настоящей чародейкой. Итак, круг моих насущных задач расширился, а вот сил на их выполнение у меня оставалось все меньше и меньше...
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
