Сама она в это лето никуда не собиралась, слишком много работы. В последние годы народ разбогател, пятизвездные туры расходились на «ура», про дешевые и говорить нечего: почти у каждого теперь имеется загранпаспорт, а отдых неделю-другую за рубежом обходится дешевле, чем в поездка в Краснодарский край или Крым.
Но в конце июля подвернулся рекламный круиз по Средиземноморью, и Виктория вдруг решила, что поедет сама. Она полгода не ездила никуда, а видеть ежедневно постную физиономию Игоря уже осточертело.
2006 ГОД
Виктория посмотрела на часы. Половина второго. Неожиданная встреча с Владимиром заставила вспомнить многое, практически всю свою жизнь.
Тот самый парень… Если бы он не сказал, ни за что бы не узнала. Давние воспоминания были смазаны нервным срывом, случившимся с ней в ту ночь. Она не помнила его лица, только худые плечи в стройотрядовской куртке, перерезанные лямками тяжелого рюкзака ― это когда он за руку тащил ее к метро; а еще короткий ежик русых волос на склоненном затылке и чуткие длинные пальцы, завязывавшие шнурки на кедах.
Удивительные сюрпризы подкидывает жизнь: живя в одном городе, за восемнадцать лет не пересеклись ни разу… и встретились на Средиземном море.
Наконец усталость дала себя знать, Вика заснула и проспала почти до одиннадцати. Понимая, что на завтрак все равно опоздала, она не торопясь приняла душ, причесалась и накрасилась.
Пароход не качало, значит, они прибыли в Палермо, где пробудут два дня. Вспомнив, что начало сегодняшней экскурсии в двенадцать, Вика поспешила на палубу.
У самого выхода, облокотившись о фальшборт, стоял Владимир. Завидев ее, приветливо улыбнулся.
– Проснулась, спящая царевна! А я уже собирался идти тебя будить. Экскурсия вот-вот начнется, и завтрак ты пропустила.
– Ерунда, выпью кофе в баре.
– С удовольствием присоединюсь.
С этой минуты он не отставал от нее весь день: на пешей экскурсии, в музее, во время обеда в ресторане… Он не мешал, когда она делала пометки в блокноте, не отвлекал во время рассказов гида, но постоянно находился рядом. За целый день Владимир ни словом не напомнил о давней встрече, и только поздно вечером, когда, нагулявшись до гудящих ног, они присели выпить в маленьком баре на набережной, заговорил:
– Меня мучает один вопрос: почему тогда ночью ты оказалась на чердаке и сидела там, съежившись и подвывая?
– Хочешь знать? ― ответила Вика. ― Тогда слушай.
Она рассказала о своей детской мечте стать путешественником, о том, как решила поступать в университет, о приютившем ее дяде-дедушке, который ни с того ни с сего решил ее изнасиловать…
Володя слушал с серьезным и напряженным лицом.
– Но я, хоть и была напугана, так врезала ему в интересное место! И сразу убежала на лестницу. Босиком на улицу не решилась, вот и затаилась на чердаке. Бог знает, что бы со мной было, если б не ты…
Она умолкла, а Володя улыбнулся:
– Выходит, удачно я в тот вечер припозднился. Девушку провожал, все не расстаться было ― я ведь уезжал далеко и надолго, в свою первую экспедицию под Тюмень. Прощались-целовались аж до второго часа ночи… Подхожу к своей двери и вдруг слышу, кто-то скулит. Первое, что в голову пришло: щенка выбросили. Живая тварь, жалко… Поднялся до чердака, а там прямо на холодных ступенях сидит босая девчонка, раскачивается и воет едва слышно, при этом глаза ― пустые, почти сумасшедшие. Я пытался тебя растормошить, но ты не реагировала. Вот и отнес в свою квартиру. Как назло, родители в отпуске. Мама врач, она бы сообразила, как тебе помочь. А мне еще уезжать рано утром! Пришлось самому приводить тебя в чувство, уж как умел…
– Хорошо сумел, спасибо, ― искренне проговорила Вика. ― Ведь я, кажется, не поблагодарила тебя тогда.
– Поблагодарила, неужели не помнишь?
– Я и лица твоего не помнила. Со мной бывало такое, я после нервного срыва сутки в себя прийти не могла.
– И часто такое случалось?
В его голосе послышалась тревога и она поспешила успокоить:
– В детстве несколько раз, а после того случая ― лишь однажды, когда погиб очень дорогой мне человек. С годами я научилась держать себя в руках…
Володя понимающе кивнул.
– А как ты тогда до дома добралась, нормально?
– Нормально. Мать, конечно, испугалась, все сокрушалась о несданном последнем экзамене… Зато отец…
Слово за слово, Вика вкратце рассказала почти всю историю своей жизни. Только про Макарова решила не говорить. Во-первых, стеснялась своей роли содержательницы альфонса. А во-вторых ― чем черт не шутит, вдруг у них с Володей действительно роман закрутится? Похоже на то…
Когда она умолкла, Владимир поинтересовался:
– Так ты не замужем, и у тебя никого?..
– У меня есть дочь, ― ответила Вика, отпивая из своего бокала, чтобы спрятать глаза. И тут же спросила, чтобы сменить тему: ― Ну а ты, женился на той девушке, с которой все не мог расстаться?
Володя с улыбкой покачал головой:
– Нет, конечно. Да у нас не было ничего, с какой стати ей меня ждать три месяца? Я и сам быстро забыл. В экспедиции было несколько женщин, с одной из них у меня случилась бешеная страсть ― аж на целый месяц! То есть я-то готов был любить ее всю жизнь, а вот она… Короче, возвратившись в Москву, я и думать забыл, что меня кто-то может ждать. Переживал из-за своей таежной истории. Это уж после стал проще на это смотреть. В экспедициях почти всегда находилась девушка, готовая разделить со мной палатку.
– А что, разве много женщин-геологов? ― удивилась Виктория.
– Моих ровесниц и чуть постарше ― немало. Тогда в моде была таежная романтика, преодоление трудностей неустроенного быта, открытие новых, необжитых мест, ну и, конечно, костры по ночам, песни под гитару… Теперь этим никого не заманишь, а тогда работало. Большинство представительниц прекрасного пола ездили в экспедиции «за туманом и за запахом тайги», а вовсе не за мужьями. Поэтому и нравы были довольно свободные.
Увидев, что Вика взялась за сигареты, Володя поднес ей зажигалку, закурил сам и продолжил:
– Меня, молодого парня, такие отношения устраивали, но к двадцати шести годам я видимо созрел для женитьбы. Это было в Хабаровском крае, в самой глуши. Основная база нашей экспедиции расположилась в таежной деревне, небольшой, дворов на тридцать-сорок. Из благ цивилизации только электричество да полуразвалившийся клуб, телевизоры не у всех, да и те едва одну программу ловили. Даже школы не имелось, дети учились в интернате за сто километров. Почти все жители деревни крепко пили. Леспромхоз у них на ладан дышал, работы нет, зато самогона хоть залейся! И вот в этой-то дыре я встретил свою будущую бывшую жену…
