— Я думаю, вам стоит выделить день в неделю, хотя бы субботу, встречаться и суммировать наработанное, — опять вмешалась Нелли. — Кофе готов!
— Меня жена не поймет, если я все лето по субботам пропадать буду.
— Поймет, — уверенно сказал Митя. — У тебя замечательная жена, я видел.
— Итак, пока раз в неделю. В июне мы должны собрать основной материал, в июле — подбить недостающее, август — окончательная обработка. Вообще август — уже время отпусков, все клиенты разбредутся по морям и курортам. Так что с интервью придется поспешить.
— В августе нам с тобой придется встречаться почаще, чем раз в неделю.
— Да, конечно. Можно засесть у меня дома. Правда, квартира у меня, сам видел, однокомнатная, но там тоже есть кухня. Сына увезут на дачу к теще, жена в выходные тоже там будет. Правда, к нам собирался нагрянуть мой приятель из Питера, ему надо провернуть в столице кое-какие дела, и он хотел с месячишко у меня пожить, когда я семью отправлю… Он, конечно, человек шумный, ну да ничего, как-нибудь укротим!
— Вы спокойно можете встречаться здесь, у меня. Все равно квартира стоит пустая, работайте хоть сутками. Только надо привезти сюда компьютер.
— Постой, ты же собиралась переезжать?
— Да нет, Митенька, ты же видишь, какой здесь бардак. А на ремонт сейчас денег нет. Поживу у родителей до осени. А вам дам ключи от этой берлоги.
— Отлично! Компьютер я возьму на время в редакции. — Андрей отхлебнул кофе. — Организационные моменты, кажется, решены.
— Слава Богу! Тогда, — Нелли, как фокусник, достала непонятно откуда бутылку вина, — выпьем за успех предприятия и разойдемся. Прошу мужчин извинить меня за такой негостеприимный жест, но у меня через два часа деловое свидание, а мне еще надо найти в этом бардаке кое-какие вещи.
— Можно тебя кое о чем спросить?
Андрей и Митя пробирались к метро через непролазную новостроечную грязь.
— Спрашивай.
— Я о Нелли.
— Если ты о наших с ней отношениях, мы друзья детства. Только друзья. Выросли вместе, в большой коммуналке на Мясницкой. Как видишь, у коммуналок были не только минусы, но и плюсы — вот такие дружбы. Она мне как сестра.
— Я что-то не пойму, она журналистка?
— Нет. Закончила медицинский, потом два года работала в Моники. Ни за что не догадаешься, кем.
— И кем же?
— Хирургом. Специализация — полостные операции.
— Да уж. — Андрей даже присвистнул от удивления. — А сейчас?
— Сейчас работает в платной поликлинике, прием три раза в неделю.
— Подожди, а в Домжур ее тогда каким ветром занесло? Она с Лешкой Мешковичем была.
— Ага. Алеша ее бывший муж. Я ее в свое время с ним и познакомил, мы на одном курсе учились. И эта квартира, между прочим, вообще-то Алешина.
— Странно как-то.
— Почему? У них прекрасные отношения.
— Знаешь, я не слишком верю в прекрасные отношения после развода.
— А чего им делить? Детей нет, любовь давно кончилась, если вообще когда-либо была, у Лешкиных родителей четырехкомнатные апартаменты на Кутузовском и он — любимый сын. Эта квартирка досталась ему от бабушки и не очень ему нужна, так что он может себе позволить быть благородным и обеспечить бывшую жену жилплощадью.
— Слушай, если ты учился с Лешкой, то закончил уже довольно давно, лет пять будет. Пишешь ты неплохо, я видел. Извини, но почему тогда… — Андрей замялся, подбирая слова.
— Почему меня никто не знает и я до сих пор считаюсь начинающим?
— Да.
— Потому что я ушел с третьего курса и отправился мир посмотреть. Как Алеша Пешков, пешком по России. Сначала армия, потом завербовался на Север, год оттрубил на буровой, а потом уже доучивался. Я, собственно, диплом только в прошлом году получил.
— Да, дела!
— Ну ладно, пришли. Тебе в какую сейчас сторону?
— В метро и до Центра.
— А я на автобус, мне надо на Ленинский, так быстрее. Ну, пока!
— Держи меня в курсе.
— Созваниваемся по мере надобности. Встречаемся, если ничего экстренного не случится, через неделю.
В метро Андрей попытался сосредоточиться на предстоящем деле. Значит, ему достался последний период жизни объекта. Собственно, свой звездный час Проценко пережил в 91-м году, когда началась инфляция, останавливались предприятия и тому подобное. Тогда с ресурсами было совсем плохо, нефте- и угледержатели требовали оплаты, доходило до того, что во многих городах ТЭЦ останавливались, не на чем работать было. Он тогда еще не был первым помощником министра. Вообще у него была какая-то смешная должность, что-то вроде Доверенного лица при Первом лице. Но, однако, мало кто знал, что именно Проценко сумел как-то договориться с нефтедобытчиками и еще черт знает с кем, и острый кризис не случился только благодаря ему. Вообще-то по сравнению с тем его положением должность первого помощника — несколько ступенек вниз, а не вверх. Формальное повышение в должности не всегда соответствует реальному. Неудивительно, что он теперь так стремится в Думу. Человек привык заниматься глобалкой, министерство для него мелковато. А он к тому же даже не министр! Андрей поймал себя на том, что уже сочувствует Проценко; да, своего героя надо понимать, если уж не любить.
Итак, попробуем поговорить с теми, кто окружал Проценко в период наивысшего пока взлета его карьеры. Кто там у нас по списку? Но блокнот доставать Андрей не стал.
— Вы выходите? — темноглазая девушка пыталась пробраться к выходу.
— Нет, проходите, пожалуйста. — Андрей посторонился и внезапно подумал, что эта девушка чем-то похожа на Нелли. Странная какая-то эта Нелли! Вроде вся на виду — и в то же время есть в ней нечто загадочное, что не поддается ни пониманию, ни объяснению. Надо поинтересоваться у Мити, наверняка она восточных кровей. Только вот что она нашла в Мешковиче? Алеша инфантильный маменькин сынок, пишет все больше о попсовых тусовках и о масскультуре. Такая женщина не для него, и правильно, что она от него ушла. Андрей почему-то не сомневался, что именно Нелли ушла от Алеши, а не наоборот.
Странно, что в ней так притягивает? Она, конечно, красива, но совершенно не в его вкусе: плечи широковаты, бедра узкие, груди почти нет, ноги… Вот ноги действительно хороши! И она об этом знает, все время ходит в мини. И глаза… Боже мой, какие глаза, прозрачно-зеленые, как у русалки. «Спокойно, старина, — одернул сам себя Андрей. — Что-то ты больно размечтался! У тебя у самого красавица жена, сто очков вперед любой Нелли даст! И сын великолепный. Остановись!» Усилием воли он заставил себя снова переключиться на Проценко.
