Подчеркнем, что предлагаемый ниже опыт такого рода менее всего претендует на полноту анализа. Скорее, он будет напоминать краткий очерк подлежащих исследованию проблем — беглый набросок, лишь в самом первом приближении фиксирующий контуры будущей, еще не нарисованной картины.
Глава пятая
СОЗДАННАЯ И ЕСТЕСТВЕННАЯ КРАСОТА
Глава шестая
КРАСОТА ИСКУССТВА
Глава пятая
СОЗДАННАЯ И ЕСТЕСТВЕННАЯ КРАСОТА
1. Красота второй природы
2. Красота и человечность
3. Естественная красота
4. Дьявол разрушения и созидания
Я убежден, что высший акт разума, акт, в силу которого разум обнимает все идеи, — есть акт эстетический. Я убежден, что истина и добро едины только и красоте и что философ должен обладать эстетической способностью, равной способности поэта. Наши профессиональные философы — люди, лишенные эстетического чувства. Философия духа — эстетическая философия. Нельзя быть ни в чем человеком с умом, нельзя даже с умом рассуждать об истории, не имея эстетического чувства.
Неизвестный автор XVIII в.
...Я не сделал тебя ни небесным, ни земным, ни смертным, ни бессмертным, чтобы ты сам, свободный и славный мастер, сформировал себя в образе, который ты предпочтешь...
О, высшее и восхитительное счастье человека, которому дано владеть тем, чем пожелает, и быть тем, чем хочет!
Пико делла Мирандола
1. КРАСОТА ВТОРОЙ ПРИРОДЫ
Попробуем начать с несколько необычной для эстетики стороны и посмотрим, что может казаться прекрасным человеку с малоразвитым, в привычном смысле, эстетическим чувством, не любящему ни искусства, ни красоты природы — эдакому узкому специалисту, самозабвенно увлеченному лишь своим непосредственным делом. Предположим, что это изобретатель-радиолюбитель.
Поскольку людям представляются прекрасными прежде всего плоды собственной творческой деятельности, можно, не ломая голову, сказать, что для нашего героя единственным прекрасным предметом будет создаваемая конструкция. Подчас вызывает бестактную насмешку окружающих восторженное любование ничего не говорящими им железками и проводочкамн, которое светится в глазах такого человека, перед самыми значительными произведениями искусства способного остаться равнодушным.
Может показаться, на первый взгляд, будто его радость — радость приобретения, радость обладания новым, создаваемым полезным предметом. Такая радость возможна, но не о ней речь. Обычны оправдания всякого любителя: в магазине такого не купишь, мастер так не сделает. Это, конечно, лишь отговорки, которыми застенчиво прикрывается, как правило, непонятная родным и знакомым «страсть». В действительности же купленная в магазине самая превосходная вещь не доставит любителю и сотой доли той радости, которую он испытывает, созерцая собственную модель. И это естественно. Потому что его радость — творческая радость воплощения в реальность идеально представляемого, манящего образа будущей новой конструкции.
В общежитии и сегодня еще бытует мнение, будто техника оперирует только логикой, только абстракциями, только расчетами. Как отмечалось, это глубоко неверно. Конструктор также мыслит образами. Более того, «конструкторская жилка», как и всякое творческое начало, в сущности определяется способностью осознать будущее, становящееся влекущей и осуществляемой целью созидательной деятельности, способностью представить непосредственно в проектируемом образе то новое, чего пока еще нет в природе. Эскизы и наброски конструкций, еще не существующих решений «узлов» и целых сооружений, выбрасываемые в мусорные корзины любого КБ, являются наглядным подтверждением образности исканий их авторов. И каждая удачная находка, возникшая на основе расчетов и более или м:енее явственно представленная в образе будущего, как и претворение идеальной находки в реально существующую новую конструкцию, способны вызвать у специалиста, «имеющего понятие» о сути созданной машины, прибора или приспособления, подлинно эстетическую радость.
В определении специалистами той или иной удачной конструкции как «красивой» и в помните нет никакой метафоричности. Поиски технической конструктивности, технического совершенства и более или менее осознанное стремление к красоте здесь имеют один смысл: создание нового наиболее существенного явления познанной закономерности, практическое воплощение технической идеи, реализуемой в данной конструкции. Это две стороны творческого процесса преобразования действительности — в логике и в образе, в понимании правильности, целесообразности, «истинности» конструкции и в непосредственном, мобилизующем ощущении ее красоты — пусть своеобразной, пусть и непонятной, чуждой профанам.
Радость конструктора — та же светлая эстетическая радость творчества, радость самопреобразования материи, познающей и творящей себя в познании и труде человека; радость, не сравнимая с эгоистическим удовольствием приобретательства, как и обладания самыми роскошными готовыми вещами. Природа этой радости и в творчестве ученого, делающего открытие, создающего новые духовные ценности, и в творчестве конструктора, создающего ценности материальные, в сущности, одна. Эта та самая светлая радость созидания, которая делает нищего творца в момент творческой работы счастливее сытого стяжателя, получившего весь возможный набор житейских благ.
Но вернемся к нашему энтузиасту-любителю. Оказывается, удачно решенный и конструктивно выполненный им приемник или передатчик доставляет эстетическую радость не только ему самому, но и всем увлеченным той же страстью радиолюбителям. Правда, радость последних уступает радости, непосредственно связанной с творческим актом. Однако она вполне достаточна для того, чтобы подолгу любоваться чужой конструкцией, рассматривать ее и завидовать ее автору чисто творческой завистью. В то же время люди, не «болеющие» радиолюбительством, ничего, кроме унылых рядов сопротивлений, не увидят и в самой гениальной конструкции. Она не вызовет в них никаких чувств.
Для того, чтобы пережить эстетическую радость, чтобы в образном восприятии или представлении создаваемого или уже созданного непосредственно ощутить открывшуюся в явлении глубинную, закономерную связь и почувствовать красоту, необходима либо личная творческая заинтересованность в объекте, либо большее или меньшее творческое сопереживание. Это относится не только к практически создаваемой человеком второй природе, но и ко всей так называемой «дикой», «нетронутой» природе.
Естественно, что условием заинтересованности в чем-либо должен быть определенный уровень логического опосредования непосредственных восприятий и представлений. Без известного знания предмета творческое отношение к нему невозможно. То, чего мы совершенно не знаем, то, о чем не имеем никакого понятия, не может войти в сферу наших творческих интересов*.
* Следует иметь в виду, что логическое опосредование эстетического восприятия может подчас выступать в «свернутом», «снятом» виде, как «усвоенное» наследие прошлой культуры, как результат «забытого» образования и воспитания и т. д.
Таким образом, для получения эстетического ощущения необходимо, с одной стороны, творчески заинтересованное в возникновении, существовании и развитии объекта отношение к нему, а с другой — как условие подобного отношения — известное понимание сути объекта. В особенностях субъективного влечения, направленного не на потребление объекта, но на созидание, сохранение и развитие его собственных имманентных качеств, и заключается своеобразие эстетического вкуса.
При рассмотрения человеческой творческой субъективности в ее общих определениях диалектический «дуэт» объективного знания и субъективного влечения выступал перед нами как опосредованность эстетического сознания логикой и как его «целеустремленность», соответствующая извечной тенденции самоотражения и самопреобразования материи. В реальной деятельности конкретных людей те же взаимосвязанные условия эстетического отношения к действительности выражаются в объективных знаниях о мире, определяющих ту или иную направленность субъективных творческих интересов и пристрастий, которая, в свою очередь, формирует характер индивидуального эстетического вкуса.
Родные и знакомые нашего радиолюбителя оказались неспособными понять его эстетические переживания просто потому, что она ничего не смыслили в радиотехнике. В то же время совершенно посторонние люди, познакомившиеся с новой конструкцией, например, на выставке, вполне разделят эстетическую радость ее создателя, если будут увлечены радиолюбительством и смогут по достоинству оценить техническую находку. Рациональная опосредованность эстетического восприятия проявляется здесь весьма очевидно.
