уж знаешь судьбу, то скажи, кто победит?
— Зачем? — устало спросил Хафэр и собрался уже уходить.
— Если ты победишь, то сможешь говорить обо мне всё, что захочешь, — аристократ немного запнулся и с явной неохотой добавил, — и о вере.
Хафэр хмыкнул:
— Я и так говорю, что хочу. Я Им…
— Амперец, — вовремя поправила Эктори.
Хафэр кивнул, проворчав, что не любит, когда их так называют.
— Я отдам тебе земли, что перешли мне по наследству от деда, — воскликнул аристократ, пытаясь вызвать хоть какую-то реакцию, — после падения Империи у вас с ними туго.
Хафэр задумчиво оглядел юношу,выискивая какие-либо знаки рода, но, увидев на платке, торчавшем из нагрудного кармана, пятиугольную печать, не смог вспомнить, чья она, что значило, что род был не сильно влиятелен, и владения не так уж велики. Он опять было собрался уйти, но, увидев в глазах Эктори интерес, смешанный с непонятным страхом, ответил:
— Обещаю лишить тебя жизни, если решишь обмануть меня и оставить ни с чем.
— Ещё победи, Имперец, — презрительно бросил аристократ, и удалился, крикнув: — Через ур на крыше, ты ответишь за свои слова!
Как только шаги аристократа совсем стихли, Хафэр вернулся к своим заметкам. Эктори, немного опасаясь того, чему предстояло произойти, попыталась отвлечься наведением порядка на полках, но убираться, как оказалось, она не любила, — не из тех она, кто привык много работать, зато болтать ей очень даже нравилось, и потому полюбопытствовала, что за вера такая.
Хафэр буркнул отстранённо:
— Новая, — но потом решил рассказать: — Она зародилась всего пару ходов назад, и привлекла уже много последователей. И что они в том только находят? — непонимающе спросил Хафэр, словно у самого себя, продолжил: — Они утверждают, что миры создали пятеро бессмертных богов, с этим не поспоришь, наверняка, есть мирок, сотворённый и пятью. Их символ — пентаграмма из прямых линий, а к нижним лучам пристроен треугольник, с чёрточкой от вершины. Своих последователей они призывают к слепому поклонение: верь — и боги смилостивятся, но знала бы ты, что творят их жрецы… По мнению этих фанатиков боги бесполы, и, вроде бы, ничего такого: все, кто лишён плоти, лишён и пола. Вот только для них «бесполый» значит совсем другое, и их жрецы, подражая богам, совокупляются и с женщинами, и с мужчинами.
Эктори вздрогнула, воскликнула возмущённо:
— Разврат, противоречащий естественному ходу вещей!
Хафэр кивнул:
— Зато все остальные последователи — эталон праведности: блюдут все порядки, очень скромные и кроткие, пока речь не доходит до их веры, каждый день ползают по уру на коленях и бьются головой о пол, — непроизвольно потёр лоб, — поклоняясь истуканам и вымаливая у них благ. — Хафэр замолчал, взглянул на озадаченную Эктори, неожиданно отметил: — Если создавать список на уничтожение, то первыми были бы Упыри, а вторыми — эти истинно верующие.
Эктори согласно кивнула, спросила делая вид, что не сильно переживает о приходящем:
— И где ты только успел на него нарваться?
— Да, может, с Гэо болтал, а кто подслушал. Много нынче доносчиков развелось — давить их надо.
Эктори больше ничего не отвечала и не спрашивала, только периодически поглядывала на Хафэра и на меч слева у него на поясе, что-то отчаянно вопило: «Не всё пройдёт гладко, и даже Вихрь, разумный меч, Хафэра не спасёт!»
* * *
Через ур они уже стояли на крыше, на площадке, огороженной каменным парапетом, предназначенной для тренировок в искусствах управления силами миров или оружием.
Аристократ, так яро отстаивавший свою веру, всё не приходил.
Эктори заметила, что Хафэр начинал понемногу нервничать. Он выхватил меч из ножен и линии на лезвии блеснули, словно отзываясь настроению хозяина. Сжав зубы, Хафэр проговорил:
— Хоть бы не убить его теперь…
Эктори тихо попросила:
— Успокойся, не так уж и сильно он опаздывает.
— Можно опоздать и потерять доверие. Можно опоздать и потерять жизнь, — надменно произнёс Хафэр.
— Будь терпимей…
Хафэр, отмахнувшись, снял пиджак, аккуратно свернув, расстелил на земле, сев, направил взгляд к границе неба, туда, где звезда скрывалась за лесом.
Небо окрасилось в бордовый, и в памяти Эктори всплыла сцена, как она так же смотрела на закат, так же ждала чего-то очень важного, ждала с нетерпением, и в то же время хотела, чтобы это важное никогда не настало, так же, как сейчас. Непроизвольно она обхватила свою левую руку, там, где плечо окольцовывал шрам. Из воспоминаний её вырвал голос Хафэра:
— Возьми, — он протянул ей шкатулочку. — Это установит барьер: тот, чья кровь попадёт на пластинку внутри, не сможет выйти за его пределы, но и ран не получит, — объяснил Хафэр, и больше ничего не добавил.
Аристократ объявился, только когда от дневной звезды осталась лишь пара лучей, и уже зажглись кристаллы в фонарях.
Эктори протянула ему раскрытую коробочку. Аристократ, скорчив надменное лицо, обратился к Хафэру:
— Если Ты трусишь, то используй эту дрянь, подменяющую реальность, а я никому, так уж и быть, не скажу, что бравый Имперец перепугался за свою шкуру.
Хафэр хотел было ответить, что ему будет стыдно за убийство такого ничтожества, но посчитал, что молчание порой злит и заставляет отвлечь внимание от происходящего больше, чем колкие фразы, и поэтому выхватил меч, заводя его за спину, описал кончиком лезвия дугу в имперском поклоне.
Эктори тихо сказала раздражённому аристократу, приготовившемуся уже начать поединок:
— Простите. Мне делается очень страшно, когда проливается кровь и кто-то отправляется в Миры Мёртвых. Это всегда такое ужасное зрелище. Прошу, давайте сегодня не будет убийств, ведь вы ничего не теряете — Амперцы не из тех, кто скрывает свои поражения, все мы помним Вторую войну, закончившуюся совсем не победой Амперии. Да и не приятнее ли смотреть, как тот, кто нанёс вам обиду, вынужден молчать?
— Ты беспокоишься за этого засранца, ты его девка? — посмеиваясь, спросил аристократ, но всё же капнул свою кровь на металлическую пластинку на дне шкатулки.
Всех троих накрыл прозрачный купол, Эктори, развернувшись, без труда вышла за его пределы, опустилась на жёлтый песок тренировочного поля, облокотилась на парапет, сложив на колени пиджак Хафэра.
Аристократ принял боевую стойку, немного выставив правую ногу, схватив меч обеими руками. Яростно крикнув, он рванул вперёд, не дожидаясь, пока Хафэр не то, что приготовится атаковать, а хотя бы просто выставит Вихрь перед собой. Хафэр отшагнул
