— Меня лихорадит, Павел… Сильно знобит… Не пойму, то ли от волнения, то ли от простуды.
— Видно, болото и Трубеж не прошли даром. Крепись, Федор. А пока давай представимся начальству, доложим. Наши штабисты подсчитали: дивизия истребила свыше девяти тысяч гитлеровцев. Ее четыре полка на разных участках фронта сожгли и подбили пятьдесят семь танков и бронемашин, уничтожили пятьдесят три орудия.
В заснеженный Воронеж стекались вооруженные группы Четвертой дивизии НКВД. Все преодолели они: засады полицаев, погони и облавы эсэсовцев. Верных присяге воинов не сломил в степи голод. В лесах не остановили их ни дожди, ни морозы. С оружием в руках прошли по тылам врага боевые группы батальонного комиссара Слуцкого, капитанов Рыжкина и Мызникова. Стало известно, что некоторые боевые группы и одиночные бойцы присоединились к партизанским отрядам Ковпака и Федорова.
Пришел в штаб пограничных войск Руднев, а за ним — Шор. Появился Пляшечник. Старшина приложил руку к старой, видавшей виды ушанке:
— Товарищ комдив, на двух самодельных костылях старшина Пляшечник догнал фронт. Вышел! Вырвался из чертова пекла!
Капитан Судаков привел на воронежский вокзал бронепоезд номер пятьдесят пять. Прибыл командир бронепоезда номер пятьдесят шесть старший лейтенант Ищенко и доложил:
— В степи под Мироновкой бронепоезд вел ожесточенный бой с танками Клейста. Наши ремонтные бригады восстановили поврежденные бомбежкой рельсы и помогли отправить в тыл санитарные поезда, эшелоны с хлебом и цветными металлами. Команда бронированного богатыря вместе с канонерскими лодками «Верный», «Передовой» и монитором «Жемчужин» до последней возможности защищала Каневский железнодорожный мост и паромные переправы.
Но многие воины не вернулись, не стали в строй. Вблизи Переяславского шляха пропал без вести командир полка Вагин. В селе Дивички командир полка Алтуфьев захватил с бойцами немецкое орудие, поставил его на прямую наводку и поджег бронемашину. Двумя меткими выстрелами разбил он немецкое орудие и три броневика с черными крестами обратил в бегство.
С полковым Знаменем в руках повел Алтуфьев своих бойцов на прорыв. Повернулся он к бойцам, хотел что-то крикнуть и не успел. В двух шагах от него разорвался вражеский снаряд.
…В день, когда радио принесло весть о разгроме немцев под Москвой, генерал Баграмян вызвал Мажирина с Коноваловым и поручил им формировать Восьмую мотодивизию.
— У вас будут два полка артиллерии, батальон танков и отличные бойцы, все бывшие пограничники, — сказал генерал.
После встречи Нового года мотодивизия выступила на фронт. Она ушла под Обоянь. Мажирин буквально в последний день получил другое назначение. Он стал командиром дивизии, находившейся теперь на далеком берегу Волги.
Поезд уходил в синий снежный простор. На перроне лейтенант Синокип, одетый в новую летную форму, махал на прощание рукой. Мажирин стоял у окна и думал: «Когда же снова увижу фронт?» Он рвался навстречу войне и в эту минуту не знал, что она скоро нагонит его и опалит огнем Сталинградской битвы.
Примечания
1
Верховное командование сухопутных сил.
2
Дубового домика (нем.).
