их ещё не сделал, пришлю всем, когда будут готовы, – Олег любил подолгу возиться с изображениями, доводить их до той степени совершенства, что его устраивала.
– Ты покажешь нам фотки, или я тебя побью…
Девушка скрылась в домике.
– Она тебя женит, – Егор сделал рукой пистолет и направил палец в сердце Олега.
– Я… – Олег снова вспомнил утренний сон.
– Ты балбес. Олежка, не считай других центром своей вселенной, – Блондинчик говорил, выделяя каждое слово, – Как-нибудь потом я тебе расскажу, что про твою ЛЮБОВЬ думаю.
В домике уже накрыли на стол. Вчерашний шашлык Влад погрел над огнём, девушки нарезали пару салатов, в повидавшей многое кастрюльке дымился ароматный травяной чай, на большом блюде красовался чак-чак.
– Фотки сразу посмотрим или сначала поедим? Что выбираешь? – Нина подошла к Олегу и взяла из рук сумку с камерой.
Олег заметил, как Егор прыснул и тут же отвернулся.
– Эта манипуляция с выбором на мне уже давно не работает, – Олег не без труда развязал смёрзшиеся шнурки, но не упустил того, что Нина сделала удивлённо лицо, словно не поняла при чём тут манипуляции, а Блондинчик одними губами проговорил:
– Женит…
– Фотки сразу, обожратушки после, – доставая камеру, сказал Олег.
Все расселись на диванчике вокруг фотографа и громко приветствовали особо удачные снимки. Олег снисходительно улыбался, ведь он понимал, что после его отбора на большом мониторе останется едва ли десятая часть. Он был окружён сейчас хорошими и радостными людьми, чувствовал, как от них расходятся волны тепла. Ему снова стало грустно. Такие сцены настоящих светлых событий всегда были похожи на отдельные яркие пятна, окружённые безликими, незапоминающимися частями жизни вперемешку с чернотой страдания. Сейчас это ощущалось особенно остро из-за Нинки, которая гладила своими пальчиками по его предплечью. Олег чувствовал, что она влюбляется в его угрюмость, тянется к его чёрствости, готова отдать многое за редкую улыбку. От всего этого делалось скверно. Он не желал нести ответственность за счастье девушки, вернее не хотел быть источником её страданий. Разум понимал, что сейчас нужно испытывать радость вместе с другими, а эмоции метались, словно мелкие пичужки в клетке.
– Вот знаете, чем бессмертные отличаются от обычных людей? – закончили обсуждать фото Олега, и Егор заговорил, обращаясь ко всем, но смотрел на охотника.
– Это ты к чему? – спросила Ленка.
– Сейчас поймёшь, – Блондинчик оглядел лица и продолжил, – Бессмертные и те, кто живёт очень долго, или просто очень мудрые люди радуются, когда им хорошо. Когда возникают проблемы, они их решают. Это как у всех. Вот только обычные люди часто страдают из-за прошлого, будущего, потому что есть то, что не вернуть, а есть то, чего нельзя достичь. Бессмертные пережили уже много необратимого, и в их мозгах это воспринимается проще, не вызывает столько страдания. Бессмертные привыкли терять и привыкли не привязываться к чему-то одному.
– Всё-таки не понятно мне, к чему ты это всё? – Ленка сдвинула брови уголком и произносила слова с наигранным раздражением.
– Я хочу сказать, что возможно мы видимся в последний раз, возможно мы наделаем друг другу гадостей и разбежимся, а может быть будем дружить долгие годы. Я хотел бы, чтобы мы все радовались и не парились, – Егор закончил мысль и выдохнул с облегчением.
– Ты мог бы так и сказать: не парьтесь, – сказал Влад и рассмеялся.
– Да… – протянул Егор, – Похоже маска паяца прикипела к моей харе, и я разучился доносить серьёзные вещи.
– Прогуляетесь до реки? – спросила Мария, – А я приберусь тут. Вижу, вещи уже все сложили.
– Да пройдёмся! – радостно согласилась Нина, а Лена добавила:
– Мне впервые не хочется домой. Здесь с вами здорово.
Влад решил помочь Марии. Было заметно, что он очень не хочет расставаться. Остальные двинулись к берегу. Весна только начала обозначать себя удлинившимся днём, и весь пейзаж сохранял зимнюю строгость в цветах. Снег осел едва заметно, а кое-где всё ещё выглядел пушистым и свежим. Сама река – извилистая змейка – ютилась в ущелье. Берег был обставлен беседками. Олег не взял с собой фотокамеру – разрядились батарейки – и немного жалел об этом.
– Тут как в сказке! – восторженно воскликнула Ленка и упала на снег делать ангела.
– Только в сказках невозможно жить, ведь так? – тихо спросил Олег у Егора.
– Можно, только надоест одна и та же сказка… – Блондинчик смял в руках снежок, – А чаще всего, почти всегда в сказке оказывается двойное дно. И на этом дне водятся если не кошмары, то отупляющая рутина.
– Я надеялся на поддержку… – усмехнулся Олег, – Или хотя бы на шутку.
– Не сейчас.
Ведьмаки дождались, пока девушки сделают несколько селфи среди сугробов, и отправились в обратный путь. Машина уже была готова, оставалось только сесть и умчаться назад в мир городов. Когда они отъехали, Олег обернулся и увидел, как Маша стоит и смотрит им вслед, она неуверенно махнула рукой, и ведьмак едва не прослезился – женщина уже скучала по любимому. Седой всё видел в боковом зеркале и улыбался. Он был рад, что несёт ответственность за счастье другого человека, и точно знал, что очень скоро вернётся сюда.
– Влад, – спросил Егор, – А почему ты не заберёшь Марфу отсюда?
– Не хочет… – Влад подумал секунду, – Я сам перееду сюда. В деревне домик присмотрел. Хозяйство заведу. Буду вам яйца, сыр, мясо в город присылать.
Дорога назад показалась короче. Девчонки уснули. Нина уткнулась в плечо Олега, а он не посмел её переложить, не смог себя побороть и несколько раз провёл рукой по волосам. Он решил, что это правильнее. Оставалось заставить себя в это поверить.
Глава 10.
Кот жмурился от света. Он отключился от хозяина и был свободен. Мир искрился от яркого солнца, а Кот был пятном абсолютной черноты. Он никогда не испытывал холода. Только порой голод донимал. В такие моменты Кот находил создание скверны и пожирал его, как и хозяин. Сейчас перед ним был кусок, который он сам не мог проглотить целиком. Воры источали грязь далеко вокруг себя. Паразиты патрулировали за сотню метров от носителей. Кот схватил одну из проплывающих змей зубами, брызнула и тут же испарилась чёрная кровь. Несколько тварей застыли в воздухе, словно удивились. Кот тоже замер. Из общей кучи отделилось ещё несколько существ покрупнее. Не оставляя следов на снегу, они скользили, высоко задрав головы.
– Мяу! – Кот проявился одновременно в двух реальностях. Он шёл среди тварей, которые его боялись, как боятся жертвы своих хищников, и одновременно трусИл, мелко перебирая лапками, к группе
