что означает быть героем? Это означает, что можно пользоваться всеобщим уважением и восхищением, рассказывать о своем подвиге детям, внукам и… Да чего уж там, в первую очередь хвастать перед девицами в таверне, чтобы снискать их благосклонность и бесплатную любовь. Ну или хотя бы скидочку. Ведь женщины любят героев!
Воодушевленный подобными мыслями о халявной любви, строй Тильбонского ополчения нечетким квадратом, уже больше напоминавшим кляксу, бодро, под звуки флейты и барабанного боя, переместился с левого фланга в центр. Войско под командованием сэра Ричарда Мерри, как раз пробегало перед бронированными копейщиками лорда Джордана, когда над полем битвы, второй раз за этот день, низко и утробно, подобно далекому грому, прокатился рев сигнального рога Хадна-ара.
Солдаты врага, которые, казалось еще мгновение назад, были объяты ужасом и улепетывали, не разбирая дороги, резко остановились. Неожиданно быстро и дисциплинированно войско Хадна-ара приняло боевой порядок и развернулось в сторону ополчения.
Но столичных лихих парней не напугал этот неожиданный маневр.
– Тильбон! Тильбон! – громогласно прогремел боевой клич.
Опьяненные своей молниеносной контратакой, ополченцы сходу влетели в строй противника. Флейта замолкла, барабан оборвался на полуслове. Какофония, сотканная из грохота щитов, звона металла и исступленных криков ярости, воцарилась над полем битвы. Так начался ближний бой, страшный, лютый и кровавый.
Ликование, радостным облаком, висевшее над баррикадой, рассеялось. Защитники тянули шеи, с волнением пытаясь разглядеть, как складывается разгоревшаяся битва.
– Нашим бы подсобить. – взволнованно пробормотал один из бойцов, стоявший подле фургонов. – Разом навалиться и кирдык южанам.
– Подсобить, на! – ворчливо отозвался обладатель бельма на глазу, хрюкнул и смачно сплюнул вниз. – Подсобилка не доросла, умник. У нас приказ, на. Стоять на, и защищать чурбанов на холме, на. Это стратегия, на! – Деловито пояснил он с видом бывалого воина, не желающего лишний раз рисковать своей шеей.
Лиса натянула свой лук, опустила, не выстрелив и тут же зло притопнула ножкой. Бочка, на которой стояла девочка, гулко откликнулась на удар.
– Далеко! – пожаловалась варварка и обиженно надула губки.
– Да куда там, милая, – вздохнул Звездочет и кивнул на холм у себя за спиной. – Даже эльфы молчат.
– Да чурбаны, на, криворукие. – поморщился мужик с бельмом на глазу и затем махнул рукой в сторону плотного строя бронированных копейщиков лорда Джордана. – Но какого хрена эти стоят, на? Кончай булки мять, на! – заорал он. – Вперед, железные задницы!
И железные задницы словно услышали этот крик. Без сигнала, без команды, копейщики разом опустили копья. Позвякивая стальными доспехами, бойцы лорда Джордана не теряя строя, быстро двинулись вперед и ударили. Вот только не по врагу. А по своим, по ополченцам. С тыла, а оттого эффективно.
Даже с такого расстояния, защитникам баррикады, было отлично видно, как острые наконечники копий, молниеносно втыкаются в беззащитные спины. Как мертвыми падают лихие Тильбонские парни к ногам предателей.
Все это было немыслимо, нереально, а потому еще более пугающе. Это не укладывалось в голове. За один краткий миг, мир перевернулся с ног на голову. Казалось победа близка, только руку протяни и уже можно обирать еще теплые трупы врагов, разливать вино по бокалам, лапать девок и напиваться до поросячьего визга. Но нет, победа упорхнула. Упорхнула, как испуганная птаха, оставив лишь липкий, сковывающий страх, полное опустошение и трепет перед будущем, что не сулило ничего хорошего.
Ноги Аргилая будто приросли к покатой крыше фургона. До побелевших костяшек юноша сжимал в руках арбалет из Мурдского дуба. Глаза отказывались верить в творившееся перед ними, а сердце колотилось в груди, словно копыта резвого скакуна в галопе. События, происходившие чрезмерно быстро, никак не укладывались в голове. Лаи судорожно пытался принять решение, что ему теперь делать. Одна часть личности, требовала немедленно броситься на помощь Тильбонскому ополчению, что сейчас оказалось в окружении и погибало под ударами врага. Другая часть личности, надо сказать – не самая лучшая, не сама смелая, и явно настроенная дожить до старости, настойчиво вопила: «Беги глупец! Бросай все и беги! Своя шкура важнее!».
Аргилай не успел принять решение. Обстоятельства сделали это за него. Часть войска Хадна-ара вышла из битвы, оставив бронированным копейщикам лорда Джордана право добить остатки ополчения. Враг быстро перестроился и, подняв над головой щиты, стремительно направился в сторону баррикады.
Эльфийские стрелки разом ожили на холме. В небо вновь поднялись бронебойный ростовые луки Зеленого леса, готовые разразиться губительным дождем музыкальных стрел.
– Внимание парни! – слегка охрипшим голосом громко прокричала Трицитиана. – Ситуация изменилась, теперь все по-взрослому! Берем свои помидорки в кулак и защищаем фургоны! Не пустим врага к эльфам – выиграем битву. Баррикаду держать любой ценой! Все ясно?
Но ей ответил лишь шум усилившегося дождя. Крупные капли воды падали с низкого свинцового неба, выбивая унылый ритм по покатым крышам фургонов. Промокшие до нитки люди неуверенно переглядывались. На грязных лицах, испещренных бледными тропинками воды, читался испуг и мысль убраться отсюда подальше. Но между желанием дезертировать и самим действием находится огромная пропасть страха: вдруг ты единственный сдрейфил и остальные тебя осудят.
Свист музыкальных эльфийских стрел разорвал липкий туман оцепенения. Защитники баррикады нехотя начали двигаться, возвращаясь к своим обязанностям.
Враг наступал. Прикрывшись щитами и поднимая тучу грязных брызг ногами, южане бежали в сторону сцепленных между собой фургонов. Стрелы с белоснежным оперением обильно собирали свою кровавую жатву, но на месте одного упавшего в слякоть бойца, сразу возникали двое. Защитники баррикады трижды успели выстрелить, прежде, чем противник добрался до подножия холма.
Лиса взвизгнула и ловко спрыгнула с бочки. Очень вовремя. Южане пустили в ход дротики, вынуждая стрелков на крышах фургонов схорониться за укрытиями. Но успели не все. Один из парней, что день назад додумался использовать стальной нагрудник, как жаровню, сейчас поплатился за свое отношение к броне. Дротик вошел между ребрами и теперь несчастный хрипел и корчился в предсмертных судорогах.
Бойцы Хадна-ара храбро и безрассудно лезли на покатые крыши, подсаживали друг друга на щитах. Другие в это время прикрывали своих товарищей от ударов защитников баррикады и пытались прорваться между фургонов или даже под ними.
Перезарядив арбалет, Аргилай высунулся из-за бочки, чтобы выстрелить, и чуть было не нарвался на копье. Стальной наконечник чудом разминулся с бедром юноши. Молодой черноглазый южанин в войлочной конусообразной шапке, одной рукой цеплялся за край крыши фургона, а другой ловко орудовал коротким копьем. Но забраться у него пока не выходило – пальцы скользили и норовили разжаться. Защитники баррикады не пожалели свиного жира, обильно смазав им края крыши.
Лаи отбросил арбалет и, увернувшись от очередного укола в
