и трепещущие от встречного потока воздуха, широкие крылья, и черные шлема, формой напоминающие ведро с заостренным дном, и длинные обнаженные мечи с воронеными клинками. Размокшая земля летела комьями из-под широких копыт огромных боевых коней, чьи могучие тела прикрывала броня цвета полированного обсидиана.
Фургон дернулся и пополз в сторону. Аргилай с трудом смог удержаться на крыше и не полететь на землю. Арбалет, наконец, удалось зарядить. Юноша выпрямился и оглядел поле боя. Тильбонское ополчение было полностью разгромлено копейщиками лорда Джордана. Оставшиеся в живых ополченцы в беспорядке отступали на север. Их не преследовали. Войско предателя, чеканя шаг, стройными рядами направлялось по тракту на юг. Эльфы ни на секунду не прекращали обстрел, надеясь отыскать слабые места в сочленениях неуязвимых лат. А у фургонов продолжался бой. Немногочисленные защитники баррикады, кто не поддался страху и всеобщей панике (ну или попросту не смог сбежать) из последних сил отбивались от превосходящих сил противника.
Бородатые южане без труда растащили в стороны фургоны в самом центре укрепления, открыв прямой путь к вершине холма. В эту брешь сейчас неслись крылатые всадники, перестраиваясь из клина в колонну по двое. И Лаи понял, что теперь никто и ничто не стояло на пути к их цели – лучникам.
Никто?
О, нет!
Небольшая группа северян, возглавляемая женщиной на костыле и вооруженной копьем, шустро ринулась наперерез тяжелой кавалерии врага. Бойцы волокли с собой один из ежей – незамысловатую длинную конструкцию из перекрещенных и скрепленных между собой бревна и деревянных заостренных кольев. План был отчаянным, но вполне неплохим в нынешних условиях: перекрыть узкий проход между фургонами, поставив туда острое заграждение и тем самым остановить атаку крылатых всадников. Но южане вовремя заметили хитрый маневр и атаковали группу до того, как та достигла прорехи в баррикаде.
Несмотря на костыль, который, неплохо справлялся с ролью щита, Трицитиана сражалась отчаянно. Арт-три успела убить троих из тех, кто пытался помешать ее плану с ежом. Но время было упущено, а почти все смельчаки, маленького отряда, пали. Ведь среди них не было могучего Мамбы. В суеверном ужасе великан забился под один из фургонов и крепко зажмурив глаза, шептал что-то своему амулету. Бревно с кольями осталось лежать в грязи, поднять его и дотащить было некому. Проход между фургонами оказался свободен. Почти. Опираясь на костыль там стояла та самая Трицитиана дочь арт-три. Ржавая кольчуга забрызгана кровью, правая рука крепко сжимает длинное копье, в левой – костыль, на голове шлем с наносником. Один из воинов противника бросился на нее, но молниеносный тычек копьем в глаз остановил его.
Земля тряслась и стонала под копытами громадных боевых коней, ничем не уступающим Фельдбонским. Полсотни крылатых всадников колонной по трое быстро приближались к бреши в баррикаде. А на пути у них стояла только одна хромая женщина.
Аргилай хотел крикнуть, остановить свою наставницу, но сильный порыв ветра заставил его оступиться. Это спасло юноше жизнь. Брошенный могучей рукой дротик пролетел в том месте, где мгновение назад находилась его спина. Лаи обернулся. На крышу фургона забрался бородатый южанин в кожаной кирасе, надетой поверх кольчуги. Голову противника прикрывал ржавый шлем без защиты лица. Понимая, что расстояние слишком мало, чтобы успеть прицелиться, юноша выстрелил из арбалета навскидку. Противник предугадал это действие и сумел увернуться, а после ринулся вперед, замахиваясь топором с обеих рук. Юноше не оставалось ничего, кроме как подставить под топор ложе арбалета из Мурдского дуба. Удар был сильный, но Мурдский дуб выдержал. А вот ноги опять заскользили по мокрой от крови крыше фургона. Лаи потерял равновесия, бросил оружие и руками обхватив своего противника, потащил того за собой в падение. Падение было кратким, они остались на крыше. Но бородатый южанин оказался сверху. Аргилай почувствовал, что лежит на чем-то твердом и с радостью осознал, что лежит на топоре противника. Но торжество было не долгим. Бородач не стал пытаться вытащить топор, а обрушил мощь своих кулаков на лицо юноши. Несколько мгновений Лаи пытался сопротивляться, но это было почти бесполезно – противник превосходил его и силой, и массой. И тогда правая рука юноши метнулась к поясу, от чего он сразу пропустил отличный удар в лицо и на секунду потерял сознание. Но ясность мысли вернулась прежде, чем он получил второй удар, а правая рука удобно устроилась на рукояти кинжала между гардой и навершием в форме дисков. Милосердие легко пробил кожаную кирасу и кольчугу, глубоко войдя под ребро в область сердца. Противник дернулся и завалился набок, утаскивая в своем теле конжал принца Габриэля.
Лаи вывернулся из-под обмякшего тела как раз вовремя – перед ним предстала картина, которую он запомнил на всю жизнь.
Дождь только-только прекратился. Северный ветер уносил тяжелые тучи на юг, расчищая для яркого солнышка, голубое, словно омытое, небо. На холме занятого эльфийскими лучниками появилась радуга. А на фоне холма и радуги, в бреши между раздвинутыми фургонами, опустив колено в грязь, стояла Трицитиана. Костыль валялся в стороне. Копье женщина держала двумя руками, воткнув конец древка в землю и для надежности подперев ступней. Стальной наконечник точно целил в грудь коню приближающегося крылатого всадника, возглавлявшего колонну. Черный шлем-ведро всадника украшали два небольших красных крыла.
Здесь и сейчас арт-три осталась одна. Обманутый командир, побежденный армии. Проигравшая, но не сломленная. Одна, как и всю свою жизнь. Одна против целого мира. Женщина, приклонившая колено лишь для того, чтобы нанести сильный удар. Сейчас ее окончательно лишили всего, кроме ярости, упрямства и отчаяния.
Лаи подобрал одну из стрел, из тех, что высыпались из его поясного колчана во время борьбы, и попытался найти свой арбалет. Тот валялся на земле возле фургона. Юноша сел на край крыши, чтобы спрыгнуть, но было уже поздно. Топот сотен копыт и лязг доспехов перекрыли все другие звуки. Несшийся во главе колонны крылатый всадник в галопе налетел на одинокую воительницу. Копье арт-три, не нанеся никаких повреждений, лишь скользнуло по стальной нагрудной пластине боевого коня. На голову Трицы обрушился мощный удар длинного меча. Шлем отлетел в сторону. Огненно-рыжие волосы и конопатое лицо залила кровь. Та самая Трицитиана дочь арт-три Огненная Фея, которую некоторые мило называли Конопушкой, была отброшена ударом конской груди на несколько шагов, свалилась в грязь и замерла без движения.
Крик застрял в горле, пальцы намертво вцепились в край крыши. Доселе немыслимый ужас проник в Аргилая, не позволяя ни пошевелиться, ни вдохнуть. Юноша словно видел перед собой самый жуткий ночной кошмар и
