Когда Сэнсэй приблизился, тот знаками показал на окно дома. В комнате, безвкусно забитой разным хламом, в роскошном старинном кресле сидел Люка с раскрытой книгой в багровом переплете. Убийца напоминал борова. На бычьей шее возвышалась яйцеобразная лысая голова. Дебильное выражение лица. Зачитавшись, он сидел с открытым ртом. Слюни текли по углам рта. На его жирное тело почему-то был надет женский халат.
Возле кресла стоял небольшой шкаф. На его полках было несколько книг, судя по обложкам, связанные с мистикой и ужасами. А на стенке висели, словно в палеонтологическом музее, черепа животных и человека.
Отец Иоанн тихо хихикнул и шепнул Сэнсэю:
— И этот слюнтяй кличет себя грозным Люкой-вурдалаком?! — И, глядя на его сосредоточенное чтение, лукаво прибавил: — Ба! Какой, у него прогресс! Надо же, хоть в конце жизни буквы начнет одну от другой отличать.
— Что хорошего в совершенстве, которое находится в руках идиота? Это все равно что искать в навозе изумруд, которого никогда там не было.
— Точно. Ну что, начнем? Как говорил Пушкин, «случай есть мощное, мгновенное орудие Провидения».
С этими словами Вано вместе с Сэнсэем пошли в сторону двери. Люка увлекся книгой «Дьявол во плоти». Он нашел в авторе родственную душу и с упоением читал обо всех зверствах, которые главный герой совершал по приказу дьявола. Но в тот момент, когда к Люке пришли невидимые гости, он почти трясся от страха, дойдя до кульминационной развязки, где дьявол явился во плоти, чтобы уничтожить своего верного слугу. На лбу Люки выступил мелкий пот, а дрожащая рука переворачивала следующую страницу. Ему было страшно читать дальше, но любопытство каждый раз брало верх. И он, словно кролик, позволял поглощать свое сознание чудовищной книге-змее. Люка сильно переживал, потому что олицетворял себя с ее главным героем и видел в его смерти свою собственную.
И надо же такому случиться — именно в эту минуту погас свет! Люка оторвался от книги и боязливо стал озираться по сторонам. Вдруг он услышал какое-то непонятное шуршание. В его голове молниеносно вспыхнули ассоциативные картины из книги о приближении ужасной смерти. Люка хотел вскочить и убежать, но тело словно окаменело. А следующий момент вообще накрепко пригвоздил его к креслу. Внезапно вспыхнул свет неизвестно откуда взявшегося фонарика, который бесшумно, сам по себе, двигался в темноте. Нащупав присутствие Люки своим мерзким ослепительным лучом, он тут же пронесся по потолку и в следующее мгновение осветил ужаснейшее дьявольское обличив: редкая, торчащая во все стороны рыжая бородка, худощавое бледное лицо. Во всклокоченных волосах «демона» Люка даже узрел с перепугу настоящие рога, которые на глазах вырастали все больше и больше. Сердце Люки бешено заколотилось. Он выронил из рук книгу. Это дьявол будто материализовался с ее страниц, точь-в-точь… Медленно подходя к своей жертве, чудовище скорчило гримасу в виде улыбки, оголив уродливые зубы. Люка издал жалобный, беспомощный стон. Дернулся и обмяк всем телом с застывшими, расширенными от панического ужаса глазами. Дьявол, пришедший за ним во плоти, — последнее, что он увидел в своей жизни…
Сэнсэй зажег в комнате свет. Вано склонился над Люкой.
— Готов. Видно, сердце не выдержало, — сказал он.
И помолчав немного, сокрушенно пожаловался:
— Я ж говорил — хлюпик! Я даже не успел рот открыть и объяснить толково, зачем мы сюда пожаловали.
— Ничего удивительного. Я когда тебя впервые на «Острове» увидел, сам чуть не помер от страха, — подколол его с юмором Сэнсэй, поднимая книгу «Дьявол во плоти». — Так что ему вполне хватило твоего обличья.
— Я ж не виноват, что меня мама таким родила, — улыбнулся тот. — Ну и что теперь делать будем?
— Что? Что и задумали. Повезем к Тремовым в офис.
— На моей машине?!
— Ну, как договорились.
Вано наигранно вздохнул. И видя, что ему все равно придется тащить этого борова к себе в машину, пошел искать подходящую для переноса материю, бурча под нос:
— Вот так всегда… И за что мне такое наказание — таскать этот мешок с грехами убиения и чревоугодия на своих хрупких плечах… Я всегда говорил, неправильное и излишнее любление плоти, ее живота и покоя, из чего составляет самолюбие, приводит к грехам тяжким».
Пока Вано искал мешковину, Сэнсэй оглядел комнаты и просмотрел содержимое ящиков в столах и в шкафу. В одном из них он нашел коробку с разными детскими вещицами. А на самом ее дне детские порнофотографии, запечатлевшие грязные извращения Люки и страдание на невинных личиках детей от пяти до семи лет. Причем большинство фотографий было отснято на фоне комнат Люки.
— Ах ты сволочь! — не удержался Сэнсэй.
В дверях появился Ванно с огромным прочным целлофаном.
— Ты посмотри, чем эта падаль занималась! — сказал Сэнсэй, протягивая ему фотографии. — Он, оказывается, был скрытым педофилом!
Вано глянул на снимки и резко переменился в лице, отбросив целлофан в сторону.
— Вот мразь! Так он еще детские души калечил, урод! Гад, знал бы я раньше, он бы у меня такой смертью умер, что ад бы потом Раем показался…
Отец Иоанн сжал кулаки, словно собрал в них всю горечь, и угрожающе потряс ими в воздухе в сторону мертвого тела.
— Будь ты проклят, нелюдь! Чтоб душа твоя никогда не обрела покоя!
— Если она вообще у него была с рождения, — добавил Сэнсэй.
Вано расстелил широкий целлофан и с отвращением скинул тело Люки с кресла, словно мешок навоза. Пиная ногами, запихнул тело в целлофан. Вдвоем с Сэнсэем они завернули и вынесли Люку из дома. Затем уничтожили все следы своего пребывания в этом мрачном месте и потащили тело к машине.
— Чтоб ты сгорел в аду, — приговаривал отец Иоанн, все еще потрясенный увиденным.
Глава 10. БОЛЬШОЙ ПЕРЕПОЛОХ
Кронос проснулся от щекотки в носу. Он чихнул пару раз и перевернулся на другой бок, не прерывая блаженного сна. Но что-то еще больше стало щекотать ему лицо. Кронос недовольно открыл глаза и увидел перед собой белые пушистые перышки. «Какого…» — подумал он про себя и по привычке глянул на настенные часы. Они показывали восемь часов пять минут. Для его важнейшей особы это было равнозначно пяти часам утра, и он крепко разозлился. Взгляд его упал на кровать. И к его гневу добавилось несказанное удивление. Он лежал весь в белом пуху, словно в птичнике. Мало того, вся его физиономия, руки, ноги, грудь оказались измазанными засохшей зубной пастой. «Что за идиотские штучки?» Кронос терялся в догадках, ибо его авторитет был настолько велик и неприкасаем и в семье, и среди криминального клана, что никто даже в мыслях не посмел бы так его унизить.
Захлебываясь от охватившей его ярости, Кронос озирался по сторонам. Неожиданно он увидел на соседней подушке, распоротой крестом, лежащее лезвие. Только тут до него дошло, какая настоящая опасность ему угрожала во время сна. Глаза его расширились от ужаса, панический страх завладел всем телом. Во все горло он заорал имя своего помощника. На истошный крик босса сбежалась охрана. Да-же Минос примчался в домашнем халате, тапочках и с зубной щеткой в руках.
Прибежавшие застыли в шоке. Минос первый сообразил, что к чему, и быстро стал отдавать поручения по обследованию территории и опросу охранников. Вскоре обнаружили и вскрытый сейф Кро-носа. К одиннадцати часам были тщательнейшим образом обследованы все закоулки «Олимпа» и окружающей местности, опрошена охрана, проверены мониторы и датчики. Никаких следов постороннего пребывания.
— Как никаких следов?! — орал в гневе Кронос. — Значит, я сам себя пастой обмазал и пухом посыпал?! А потом еще сам у себя выкрал документы?! Я что, лунатик, твою мать…
— Успокойся! Гнев — плохой советчик в любом деле, — строго, по-военному произнес Минос свою любимую поговорку. — Я только констатировал предварительные данные. Раз факты налицо, то вскоре мы найдем тою, кто все это совершил… А теперь остынь и давай не спеша во всем разберемся. Итак, что мы имеем… Во-первых, демонстративный характер самого события. Убить тебя не собирались, лишь напугать и показать твою уязвимость и доступность…
— И это говорит мне мой собственный начальник охраны безопасности, который уверял, что предусмотрел все возможное! — размахивал руками Кронос.
— Абсолютно все предусмотреть невозможно, — спокойно ответил бывший контрразведчик и продолжал: — Кстати, на лезвии, также, как и на сейфе, не было обнаружено никаких отпечатков, в том числе и твоих, если тебя это успокоит.
— Ну и ну! Спасибо за оказанное доверие! — съязвил Кронос.
— Далее… Дерзость действий наемника подчеркивает силу и вседозволенность…
— Конечно! Такое мог сотворить только больной, псих!
— Место совершения налета — «Олимп». Его не так-то просто взять. Значит, орудовал не просто «наемник», а профессионал, — рассуждал задумчиво полковник.
