— Есть что в сторону Туманных гор?
— Конечно есть!
Из ящика стола на свет была вытащена стопка заполненных бланков.
— Это сюда, это не то, — стопка быстро делилась на две неравные кучки. — Это уже неактуально, — скомканный лист полетел в угол.
— Вот, то, что в том направлении. Выбирай, что нравится.
Большая кучка пододвинулась ко мне. Я с интересом посмотрела на мага. Ленится он заявки выполнять или ездить далеко? В той стороне поселения мельче и расположены реже, но заявок раза в два больше. Маг правильно понял взгляд.
— Там зимой дорогу замело, а по весне ещё и размыло, не проехать никак. Вот, только недавно снова проезжая стала.
Заявки были разные и по мелочи. Утихомирить зарвавшегося домового, проверить соседку, не ведьма ли она, поставить охранное заклинание на новый забор или мышей с амбара прогнать. Я взяла все, поколебавшись над одной. Там, кривым почерком, с ошибками в каждом слове, жаловались на тварь неизвестную, что орёт у дороги, пужает. Мало ли, что там может орать. Маг заметил колебания.
— Справишься?
Я показала свежеполученный браслет Охотника.
— Постараюсь. Как узнаешь, что заявки выполнены?
— Если жаловаться не придут, значит, нормально, — маг легкомысленно махнул рукой. — Или ты про долю гильдии волнуешься? Так старосты там сами соберут, в общем, не забивай голову.
Сложив бумаги в подсумок, попрощалась с магом, не забыв получить расписку, что долг за отработку оплачен, и вернулась на постоянный двор. Дальнейшее путешествие предполагалось пешим, поэтому следовало перебрать вещи, оставив самое необходимое, а за остальное хоть что-нибудь выручить. Денег, с учётом награды за посмертника от градоправителя и вычетом оплаты долга за отработку, получилось целых девяносто шесть чеканов и три менки. Чуть-чуть до короны не дотянула, хотя на эту сумму в таверне при полном пансионе можно дней пятнадцать прожить.
Тетради с заклинаниями и книгу сразу отложила в оставляемые. Куда я без шпаргалки? Всё наизусть выучить просто нереально, хотя Бестиарий, книгу с описанием нечисти, могу и сама дополнить — Андин рассказывал подробней.
Одежда подверглась безжалостному критическому осмотру. Платье и непрактичные, зато красивые блузки, без раздумий отправились в кучу на вынос. Туда же бросила и туфли. Брала на случай официального приёма, куда в штанах и ковбойке не явишься.
В общем, перетрясла баул, оставив только посуду, смену белья, лёгкие мокасины, дорожный плащ и запасную тёплую рубаху. Всё равно, с книгами получилось объёмно и тяжеловато. Через несколько дней к весу привыкну, но сначала буду стонать и ругать себя за жадность. Ведь ещё надо взять воды и еды, пусть поселения тут пока не дальше дневного перехода друг от друга, но, мало ли.
Я сгребла всё, что на продажу, в мешок, и пошла на рынок. Тавернщик охотно подсказал, кто из торговцев даст лучшую цену, так что я смогла выручить ещё около шестидесяти чеканов. Неплохая сумма для глубинки, если хорошо поторговаться, то, потратив всё, до менки, можно приобрести какую-нибудь невзрачную крестьянскую лошадку, скорее всего даже без седла и сбруи. Хотя бы остатки поклажи понесёт, всё ж не на себе таскать. Посмотреть лошадку я решила с утра в день выхода, чтобы не тратиться ещё и на ночь постоя четвероногого транспорта, если всё же прикуплю.
Последние приготовления сделаны, вещи собраны, осталось только одно дело, и можно уходить. Толстый и тяжёлый Бестиарий аккуратно завернула в упаковочную бумагу и приложила к свёртку короткое письмо. Всего несколько строчек, в которых я прощалась с даном Ромасом, просила, чтобы он обязательно зашёл в каморку Охотников, выразила надежду, что подарок окажется полезным и пожелала удачи. Тавернщик заверил, что, как только постоялец протрезвеет до более-менее вменяемого состояния, то сразу получит свёрток с письмом.
* * *
Скотная ярмарка располагалась за городом, и, если выйти из восточных ворот (хотя, какие ворота, в Пригорске даже забора вокруг нет, не то, что городской стены), то получалось почти по дороге. Купить вряд ли куплю, не настолько я богатая, но хотя бы приценюсь.
Правильно сделали управители города, что не пустили эту ярмарку внутрь. Вокруг блеяли, мычали и хрюкали многочисленные животные. Запах стоял соответствующий. Но никто не кричал, не зазывал покупателей, как на обычном рынке, разве что повышали голос при азартном торге. Я покрутилась на лошадиной стороне, раскланялась со знакомым возчиком, пришедшим подбирать смену пожилой кобыле, и пошла дальше. На то, что я могла бы приобрести, без слёз смотреть было жалко. До полутора корон продавали скорых клиентов мясника, единственное преимущество которых в том, что до места превращения в колбасу добредут своим ходом и не надо тратиться на найм телеги. Рабочая скотина шла уже по две короны, про что более приличное даже не спрашивала.
Я не успела далеко уйти, как меня догнал мальчишка. Вроде был подручным одного из продавцов с несколькими лошадьми.
— Госпожа маг! Госпожа маг! — слегка запыхавшись от бега, заговорил мальчик. — Тан Калямин просил кланяться и передать, что он хочет нанять вас на одну работу.
Мальчишка и вправду поклонился в пояс. Я улыбнулась такой исполнительности.
— А он не говорил, что за работа?
— Нет, госпожа маг, но у него что-то с лошадьми случилось. Так вы пойдёте?
— Веди, — от самой идущей в руки работы сразу отказываться не стоит. Пришлось развернуться и идти обратно на ярмарку.
— Значит, это ты Элизкино проклятье сняла?
Вместо приветствия произнёс низкий плотный мужчина в добротной одежде. Мальчишка, выполнив задание, сразу убежал к лошадям, у которых возница торговался с другим мужчиной, видимо, помощником торговца. Увидев меня, он широко улыбнулся и подмигнул. Так вот откуда тан Каламин узнал, что я маг. Теперь понятно, что за проклятье, о котором он спросил.
— Вы про дуб, на котором она повесилась? — на всякий случай уточнила и, после кивка продолжила, — да, сняла.
Тан каламин скептически оглядел меня. Да, не выгляжу на серьёзного мага. Слишком молодая для местных даровний, что раньше двадцати пяти редко покидают Училище, и рюкзак с вещмешком не добавляют солидности.
— Лошадей моих не посмотришь? — неожиданно просяще спросил торговец. Я невольно оглянулась на его живой товар в загоне.
— Я не целитель и не ветеринар, в смысле, не скотий лекарь.
— Я думаю, сглаз на них или порча, — он тоже посмотрел на загон. — Тьфу ты, не на этих, эти в порядке. Те дома в конюшне остались.
— Посмотреть можно, гарантий, не видя, дать не могу, а так, почему бы и нет?
— Тришка! Давай сюда бричку! — немедленно распорядился купец. — Котыч, я сегодня не вернусь, завтра не знаю, остаёшься за главного! — это он уже мужичку, что вёл торг. Видать, большое хозяйство, раз на ярмарку пригнал десяток лошадей, да ещё и с помощником, и мальчишкой на побегушках. Хотя, последний мог и рабом быть.
Бричкой тан Каламин сел править сам, и почти всю дорогу расхваливал своё хозяйство. И лошади у него породистые, по замкам да рыцарям расходятся, и простых табун целый, и даже есть пони. Специально для благородных взял несколько на развод. Только почти через полтора диска, когда уже подъезжали к группе приземистых строений, перешёл, наконец, к делу.
— Недели две назад это началось. Вроде и здоровые, а всё равно какие-то не такие. Дальше — хуже. Едят плохо, вялые какие-то. И конюхи их смотрели, и знахаря с выселок привозил, все только руками разводят.
Мы подъехали к загону, где уныло бродило несколько животных. Тан Каламин опёрся об ограду и указал на огромного белоснежного коня. Несмотря на рост, он был тонок и хрупок.
— Вот он, моя гордость. Самый лучший, быстрый. Но ему хуже всех. Еле из конюшни вывели, так он и тут просто стоит.
Обитатели загона не обратили на нас внимания, как-то устало разбрёдшись по территории. Только один небольшой пони подошёл и ткнулся мохнатой мордой мне в руки. Машинально я стала его гладить и почёсывать.
