Сразу возвращаться в Каменку я не стала. Мощёная дорога, сделав отводок к древним строениям, шла дальше вдоль гор. Может там, вдали от жилых мест, найду что-нибудь интересное, или даже выйду на таинственную обидеть некромагов, о которой упоминается в легендах и преданиях о Туманных горах. В конце концов, ради этой обители и пошла путешествовать.
Дорога то пропадала под наносами земли и или из разливающегося ручья, то появлялась снова, перегороженная выпавшими деревьями. Это вселяла надежду, что место, куда она приведёт, будет менее разграблено, чем руины с нормальной доступностью.
Далеко уйти не получилось. На очередном лугу, когда я искала продолжение дороги и прорубала тесаком разросшиеся ветви придорожных кустов, на меня напали. Больше всего это походило на смесь питона с крокодилом. Длинное, шагов в восемь тело, толщиной с меня, поддерживалось в передней части четырьмя парами толстых лап, а в крокодильей пасти я успела заметить всего два больших зуба. Внезапно прыгнув на меня из густой травы, почти сливаясь с ней своим буро-зелёным в светлые пятна окрасом, оно то ли взяло слишком низко и промахнулось, то ли так и планировало, но в результате сбило на землю. Я только начала подниматься, а оно уже обвилось вокруг меня нижней частью тела, сильно сдавливая ноги. Свободной верхней частью тела оно метнулось вперёд, целясь разинутой пастью мне в голову. Я едва успела подставить левую руку. Острые клыки с лёгкостью прошли через тканевый рукав и вонзились в предплечье. Руку будто опустили в кипяток. Только тогда я заорала. До этого момента бой происходил в относительной тишине, если не считать обычные лесные звуки и испуганный храп пони. Как ни странно, именно эта боль заставила действовать. Всё произошло настолько стремительно, что я не успела понять, что случилось, и что надо делать. Получив же столь чувствительный стимул, я с размаху всадила до сих пор зажатый в руке нож-тесак в мутный глаз твари, для верности ещё и поворошив им в глазнице. Тварь раззявила пасть, вырвав зубы из руки, вызвав ещё один прилив боли, издала какое-то хриплое кваканье и заметалась по лугу. Меня при этом сначала сжала сильнее, что показалось, будто если не раздавит, то ноги точно переломает, затем в диком прыжке тварь развернула мощный хвост, и я отлетела под чахлое деревце.
Неудачно приземлившись, я скорее почувствовала, чем услышала хруст в ноге, на которую упала. Тварь металась, выписывая дикие и завораживающие кренделя, не обращая ни на что внимание. Боль в руке стала пульсировать и подниматься выше, от предплечья к плечу. Сообразив, что змея-мутант может быть ядовитой, поспешно наложила на место укуса заклинание общего очищения. Левая рука почти не двигалась, работать одной правой было неудобно. Помогая зубами, оторвала полосу ткани от уже разодранного рукава и, как смогла перетянула плечо. Ещё одно заклинание очищения крови слегка облегчило боль. Что-то более серьёзное от ядовитых укусов я не знала — Андин тогда показал только общие очищающие заклинания, а в Училище такое совсем не давали. Даже целители, и те в основном только усиливали регенерацию и метаболизм, что при отравлении или ядовитых укусах означало ускоренный вывод яда естественными путями.
Пока я возилась с рукой, змеища затихла, только лапы конвульсивно и хаотично подёргивались. Боль в руке слегка притихла, зато заболело всё остальное: обе ноги, одна явно сломана, вторая, надеюсь, только вывернута, ушибленные рёбра от удара спиной о дерево, и, в добавок, гудела голова. В рабочем состоянии осталась только одна правая рука. Идти точно не смогу. Да что там идти! Я не представляю, как вообще смогу передвигаться с такими травмами, даже ползком. Наложить обезболивание и исцеление не могу — от боли не получается сконцентрироваться на сложном заклинании.
Казалось, что положение хуже некуда. Оказалось — есть куда. На лужайку вышла нежить. Вполне целого вида и с уверенными движениями. Его можно было бы принять за охотника, но насыщенная фиолетовая аура не оставляла сомнений в его принадлежности к нежити. Ну всё, отбегалась. В моём состоянии я вряд ли отобьюсь и от свежевставшего разваливающегося покойника, не то, что от опытного умертвия. Такие либо кем-то подняты, но я не вижу в ауре связей контроля, либо сожрали не один десяток человек.
Нежить осторожно обошёл дохлую тварь и подошёл ко мне. Нет уж, без боя не сдамся. Единственное оружие осталось в глазнице твари. Не сводя глаз с приближающейся фигуры, я целой рукой нащупала камень. Хоть раз, да успею стукнуть. Движение не ускользнуло от нежити, но, вопреки ожиданию, он не кинулся жрать, а остановился, вытянув вперёд руки с открытыми ладонями.
— Не бойся, не обижу.
Разумный? Я судорожно стала вспоминать классификацию нежити. Но нет, среди них даже не выделяли условно разумных, только поднятые слуги что-то могли говорить. Единственное известное мне исключение — Андин. Лич. И он не упоминал о других личах, а я и не спрашивала. Но, где один, там могут быть ещё. Я отпустила камень.
— Я и не боюсь. Разумно опасаюсь.
Терпеливо ожидающий моего решения нежить опустил руки и, подойдя вплотную, присел на корточки рядом.
— Позволь помочь. Вывих лучше вправить сразу.
Я согласно кивнула и невольно принюхалась. Ничем трупным от него не пахло, только кожей от одежды и густым травяным соком от обуви.
— Будет больно, — предупредил он, взяв в руки повреждённую ногу.
— Угу, — буркнула я, сжав зубы. Боль была короткая, резкая, но сильная. Как я не старалась, от вскрика не удалось удержаться. Но облегчение почувствовала сразу же. Нежить, тем временем осматривал прокушенную руку и хмурился.
— Сильное отравление. Надо яд вывести.
— Знаю. У меня не получилось.
— От яда вайрены сложно самостоятельно избавиться даже магией, он каналы хода силы перекручивает, — лич, а как ещё назвать нежить, владеющую магией, окончательно распорол рукав и острым ножом сделал мне разрез на запястье. Крови выступило совсем немного, и была она неприятного бурого цвета.
— Будет очень больно, — лич выделил слово «очень», — постарайся не дёргаться.
— Постараюсь. Но буду орать и ругаться!
Лич усмехнулся, и на его ладони появилось зеленоватое свечение. Смотреть, что за плетение он применил, не стала — не до этого. Лич положил ладонь с огоньком мне на плечо и медленно начал двигать вниз к кисти. Боль пришла почти сразу же. Казалось, что из руки медленно вытягивают все нервы. Как-то умудрившись не забыть, что рукой лучше не дёргать, я сжала в правой опять подвернувшийся камень и выплеснула боль в крик, лупя этим камнем по земле. Орала что-то вроде «Аааа, нежить проклятая, больно же, скотина недобитая», и всё в том же духе.
Когда лич закончил, орать не было сил, и я только тихо скулила. Из надреза на запястье вылилось, наверно, стакана два бурой гадости, во что преобразовалась заражённая кровь. Чувствовала себя преотвратно — всё болело хоть и не резкой, но тупой изнуряющей болью, и сильно клонило в сон. На прогалину выскочил мужик с мечом наголо, быстро оценил обстановку и с однозначными намерениями рванул к нам.
— Ну вот, самое сложное позади, теперь… — лич не успел договорить.
— Сзади! — целой рукой я оттолкнула его в сторону, уводя от удара. Сориентировался он быстро и, откатившись в сторону, вскочил уже обнажив собственное оружие. Какое-то время оба противника медленно кружили по прогалине, стараясь не запнуться о взрытую умирающим вайреном землю и окончательно затихшую тварь. Я же смотрела на мужчину, пытаясь вспомнить, где я его видела — выглядел он очень знакомо, но голова совсем никак не хотела работать. Соперники уже сошлись в бою, а я, наконец, вспомнила лицо. Дан Ромас за то время, что я его не видела, несколько поистрепался и отрастил бороду. Она-то и помешала узнать его сразу. Вот, не разбираюсь я в боевых искусствах, но, глядя на этих двоих, мне показалось, что они друг друга стоят. Лич посильнее и выносливей, но, похоже, давно не тренировался. Дан Ромас выглядел более опытным и уверенным, но надолго против нежити его не хватит. С руки лича сорвалось какое-то заклинание и безрезультатно растеклось по груди противника. Сработал защитный амулет. Их у бывшего следователя много, насколько я помнила. Воспользовавшись замешательством лича, не ожидавшего защиты, дан Ромас едва не отсёк тому руку. Да они же поубивают друг друга! Будь вместо дана Ромаса какой-нибудь другой, незнакомый человек, не стала бы вмешиваться. Хотя, кто знает, может, помогла бы личу.
