и ту кошмарную грозу, и брошенную электростанцию, и молнию, и ветку, которую она отрубила... и в бессчётный раз вздрогнул. Бесчисленное множество снов приходило к нему ночью, а иногда и днём, когда удавалось сомкнуть глаза на десять-пятнадцать минут, и всегда в сновидениях фигурировали эти, казалось, растворившиеся во времени образы. Но нет, они были живее и реальнее немалого количества вещей, происходящих в повседневной жизни. Ёж даже стал задумываться, просто ли так ему
посчастливилось стать обладателем столь необычайного музыкального инструмента или на то у высших сущностей зрели свои планы?..
Пока они находились в тесной, погромыхивающей маршрутке, да и раньше, на аккуратной, пёстрой остановке, им пришлось выдержать немало любопытных взглядов. Некоторые из животных смотрели на них просто-таки в упор, а иные ещё и перешёптывались.
- Наша остановка, - подсказал Дубнер, когда они в конце концов добрались до места, и бобёр с Ёжиком вышли из маршрутки.
Невысокий иглокожий с гитарой был только рад поскорее покинуть это небольшое общество, где он явно считался одновременно и достопримечательностью, и чем-то неприглядным; не казались приятными знаки внимания и Дубнеру. Но что делать: теперь, когда «Тёмно-зелёных» фактически не существовало, они с Ёжиком не обладали ни машиной, ни водителем, коий довёз бы их куда угодно, и приходилось собственными силами добираться до места в чрезвычайно малознакомом городе, где они очутились ещё по причине гастролей. В Ягодную Россыпь парочка друзей не поехала; не отправились они и в Земляничную Фантазию. Нет, катаклизмы обнародовали себя гораздо ближе, в нескольких кварталах от отеля, где они расположились, и сверхъестественную активность удалось разглядеть воочию. К счастью, Ананасово был не очень крупным городком, а следовательно, их вояж не обещал быть продолжительным.
Поход начался километра за два до места буйства очередного скопления катаклизмов – ближе и самый безбашенный водитель маршрутки отказался бы подъезжать, а судя по тому, как ворон за рулём налетал на ямы, закладывал виражи и проносился на красный, им попался один из наиболее ярых представителей своей профессии. Выдохнув, Ёжик с Дубнером зашагали вперёд.
По мере приближения к сгустку паранормальной погоды ёж и бобёр испытали на себе все прелести фантастического климата, и не было в этом ровным счётом ничего сказочного. Ноги прилипали к земле, хотя вокруг не замечалось ни следа грязи, и примораживались тоже, пускай ни малейшего намёка на холод не ощущалось в теплейшем воздухе. Ветер закручивался спиралями и только потом налетал – или наоборот, налетев, отнюдь не сразу сбивал с пути. Солнце глядело с небосклона, но его лучи, достигая остальных частей Ананасово, словно бы не желали и пытаться проникнуть сюда, в зону катаклизмизации...
А впереди, уже меньше, чем в пятистах метрах, густился и заворачивался лилово-фиолетовый водоворот из облаков и молний – очаг катаклизма.
«Что же мы натворили! – в который раз подумал Ёжик. – Или не мы... Но тогда кто?!»
- Ну, думаю, хватит, - вымолвил он потом.
- Что?! – перекрывая ревущую в безветрие бурю, прокричал Дубнер.
- Стой, говорю! – повысил голос Ёж, поворачиваясь к другу. – Дальше не пойдём!
- Согласен!
Драма разворачивалась у самой границы города, а поэтому зданий здесь, на счастье, насчитывалось мало, да и те, что удавалось разглядеть сквозь нереальные, неестественные тучи, стояли с наглухо закрытыми окнами и запертыми – иногда при помощи стульев и диванов – дверьми.
Приготовившись – сам не зная к чему, - гитарист снял со спины верный муз. инструмент, перекинул через плечо и приготовился играть. Дубнер, на всякий случай, отошёл на полдесятка шагов в сторону.
- Не подведи, - прошептал иглолапый, обращаясь к боевой «подруге», - и заиграл.
Попробовать утихомирить погоду он решил звуком ММММ; тот, в отличие от ЖЖЖЖ, был спокойнее и мелодичнее. Сомнительно, чтобы катаклизм адекватно отреагировал на агрессивное звучание ЖЖЖЖ.
Ёжик поводил пальцами по струнам, импровизируя. Ничего не изменилось: сгусток остался на месте, точно там же, где и раньше.
Тогда соло-гитарист сыграл попурри из нескольких спокойных композиций. Пара снежинок шлёпнулась ему на нос.
«Хм-м-м», - подумал востроносый.
И принялся исполнять медленную часть из «Лестницы в небо».
Дубнер увлечённо глядел за развитием «поединка», переводя взор с Ёжика на сгусток непогоды и обратно.
Видя, что его труды не приносят плодов, Ёж на ходу выдумал грустно-задумчивую мелодию, назвав её тотчас про себя «Sound Touch», и, зациклив, стал играть снова и снова.
Ни-че-го.
- Хорошо! Я принимаю вызов! – громогласно выдохнул музыкант. И переключился на звук ЖЖЖЖ.
В тот же самый момент впереди, в сгустке, что-то будто бы незримо лопнуло. Хлопок получился негромкий, учитывая творящееся вокруг безобразие, но ясно ощущаемый.
- Ёжик... – позвал Дубнер.
Однако увлечённый баталией мохнатолапый его не услышал; он не слышал уж ничего, помимо казавшегося ему издевательским завывания «несуществующего» ветра и звука «Везеркастера».
- Ёжик! – громче произнёс бобёр.
Только было поздно.
Выхватив медиатор, Ёжик акцентированно ударил по шести струнам гитары, причём выбрал минорный аккорд: уж если выбивать клин клином, так на полную катушку! – решил он.
А катаклизм, похоже, решил по-другому. В тот самый миг, когда лапка Ежа коснулась струн, текучий шар облаков и молний взорвался изнутри и исторг из недр ветер, дождь, гром и молнию. Всё это обрушилось на решительно настроенного малохвостого и его спутника, сбив с ног и протащив по земле метров десять. Молния ударила совсем рядом с ними, вызвав оглушительный, безо всяких преувеличений, раскат грома...
...Придя в себя, друзья обнаружили, что катаклизм никуда не делся, а, напротив, сделался ещё больше.
- Кажется, мы избрали неверную тактику, - предположил Ёжик.
Дубнер сложил пальцы пистолетом и направил «оружие» в сторону компаньона по спасению Мира, таким образом говоря: «В точку!»
- Что ж, похоже, у нас не остаётся выбора, - пробормотал Ёж.
Катаклизм не завывал безжалостно, как пять минут назад, и потому лежащему рядом Дубнеру удалось расслышать слова друга.
- Ты предлагаешь то, о чём я думаю? – уточнил бобёр.
- Да! Стопроцентно! Мы должны найти очаг катаклизмов – и остановить их!
«Во что бы то ни стало», - добавил про себя гитарист – борец с парадоксами.
Как-то раз, во время их очередного разговора, Дубнер сказал Ёжику, что катаклизмы – это те же парадоксы, только сильнее и непредсказуемее. И хотя весь мир зиждется на парадоксах, их, так сказать, акцентированное, зримое, полностью ощущаемое появление в реальной действительности всячески нежелательно. Во всяком случае, нежелательно для человекообразных существ. Подтверждением тому служили те же динозавры и люди, да
