ходу.
Конечно же, за гитаристами последовало сражение клавишников. Крог играл предельно агрессивно, ярко и неповторимо. Органист-«дикобраз» не уступал. Их партии начали схлёстываться и расходиться, дробиться на всё меньшие по размеру куски, а в один миг – буквально в один! – их музыкальные фортеля слились в красивую и необычную мелодию, что заставила бы (и заставила по правде!) кусать от зависти локти любого рокера. Всякого, кто хоть раз держал в руках муз. инструмент.
«Вот и настало время!» - это понял Ёж.
Это понял и Дикобраз.
Это мгновенно стало ясно всем.
И, завершив недоигранную войну мощной двухгрупповой последовательностью нот, «Тёмно-зелёные» и «Dikobraz» слаженно и неописуемо круто зашлись в концовке... “Smoke On The Water».
Повалил дым.
Нет, он взаправду повалил, стоило лишь отзвучать сотрясающим основы бытия звукам. Полетели искры; заплясал огонь. Все завопили. Охранники кинулись оббегать стадион в поисках придурка с ракетницей.
Но то была не ракетница – то был катаклизм.
Первый!
Ёжик растерянно взирал на мельтешащую внизу толпу и механически поглаживал деку гитары. Он перестал понимать происходящее. Но, раз подняв глаза наверх, он вернул знание о мире – вернее, ту часть знания, что сейчас представлялась доступной для коротколапого гитариста-виртуоза.
Сверху, из облаков, из недр самих небес, валил град величиной с куриное яйцо. Сыпался дождь водопад. Валили хлопья снега, где каждая снежинка – размером с ладонь Ведра. И грянул гром. И завыл ветер.
А небо оставалось кристально чистым, звёздным и лунным. То была ночь, ночь первого, но далеко не последнего катаклизма, масштаб которого не удалось бы оценить никому, будь он гений метеоролог, провидец или президент.
Или Ёжик С Гитарой.
Часть 5. Катаклизмы
1/5
Поселение Лесная Поляна было известно на всю округу радушием и добротой своих обитателей. Пожалуй, в целом Мире невозможно встретить место, где в столь сконцентрированном виде царили бы дружелюбие и забота друг о друге. И неважно, о ком речь: о местном жителе или о случайно забредшем туристе – любви, которую буквально источали полянцы, хватало на каждого. Однако сегодня в обители добрых чувств что-то изменилось, вначале незримо, а после – очень даже очевидно.
Грузные облака, пузатые, словно давно вымершие горные великаны, набежали сверху огромной толпой и, теснясь, слились воедино. Тёмная мощная масса грядущей непогоды буквально придавила собой Поляну, и её обитатели сразу же насторожились, конечно, не одновременно, но определённые, весьма чёткие предчувствия появились у всех. Зайцы, волки и лисы, бурундуки и скунсы, выдры и совы и прочие «квартиранты» Лесной Поляны выглядывали из окон, выходили из дверей, высовывались аккуратно на улицу через открытые форточки и неизменно глядели вверх. Туда, где непогода продолжала своё пугающее и, похоже, победное шествие.
И тут загрохотали громы, что было очень странно, поскольку молнии и без того мелькали друг за дружкой вот уже, наверное, полчаса. Почему же не появлялся характерный, будто бы сотрясающий основы реальности звук, что во все времена впечатлял любого – и старого, и младого? Никто не нашёлся с ответом.
А тем временем события развивались ещё более непредсказуемо и загадочно. Землю вдруг покрыла неизвестно откуда взявшаяся корка льда, не просто поледица, а самый настоящий лёд – толстый и скользкий. Деревья закачались из стороны в сторону, точно пьяные, и лишь потом подул ветер. Ветер оказался небывалый: он поднимал в воздух те самые деревья, многие из коих произрастали здесь веками и не собирались просто так расставаться со своей приятной, зелёной и процветающей жизнью. И вот ветер, настоящий ураган, но какой-то осторожный, точечный, словно по собственному разумению выбирающий, куда нанести следующий удар, вырвал деревья с корнем, подкинул их в небеса, будто на громадной ладони, и запулил, подобно заправскому бейсболисту, далеко-далеко.
Когда это начало происходить, полянцы не раздумывая, в едином порыве позакрывали форточки и ставни, заперли двери и, вжавшись в диваны, кресла и кровати, задрожали от страха. Никто не понимал, что творится вокруг и можно ли это прекратить, а те, кто, вероятно, ответил бы на некоторые их вопросы, находились сейчас на немалом расстоянии, занятые в основном гастрольными вопросами.
Между тем деревья, заброшенные безумным ветром на соседние территории – Великое Болото, Густую Чащу, Холмистую Долину и иные, - обрушивались с невероятных высот прямиком на строения ни в чём не повинных животных: на дома, бани, сараи, колодцы... Всё рушилось, ломалось, разлеталось в щепки, в том числе и «летающие» многовековые деревья, и только чудом удавалось избежать крупных жертв.
Видимо, почуяв что-то – если ветер в принципе на такое способен, - таинственный ураган разделился, словно бы он мог размножаться почкованием, и переместился в соседние места, чтобы и там продолжить свою сверхъестественную разрушительную деятельность. А оттуда, чуть погодя, снова «отпочковавшись», перебраться дальше. И дальше. И дальше...
Повсюду слышались завывания; снег, падая на землю, превращался в град и обратно, и таял, и опять кристаллизовывался. Облака стояли на месте и двигались, и мерцали, и исчезали, чтобы вновь появиться. Появлялся свет, причём без солнца и неожиданно – и внезапно же исчезал.
Творилось нечто невообразимое...
Ёжик смотрел в окно, на развернувшуюся, ярящуюся катастрофу и, положив подобородок на верх грифа стоящей на полу гитары, задумчиво-отстранённо-напряжённо проводил пальчиками по притихшим струнам. Рядом сидел Дубнер, плотно сжав губы и нервно барабаня пальцами по колену.
- Я так и знал, - наконец нарушил он тишину.
Ёжик не расслышал, погружённый в смятение и множество толпящихся, сбивающих друг друга мыслей.
«Что случилось?.. Откуда это взялось?.. Почему?.. Как остановить беснующуюся природу?.. И возможно ли подобное?.. А может, осталось лишь наблюдать – и ждать? Ждать чего? Неизбежного конца? И, не исключено, печального... Во всяком случае, доносящиеся с улицы завывания, грохотания и крики не настраивают ни на что положительное...»
Дубнер выразительно кашлянул в кулак, привлекая внимание Ежа.
- Да-да? – наконец опомнился коротконогий.
- Я так и знал, - повторил бобёр и перевёл задумчивый, многозначительный взгляд с окна на Ёжика.
Тот пожал плечами.
- Не
