право и освоение полюсов.
Кроме того, формат диалога становился все более гибким. Неофициальные консультации, встречи в узком кругу и регулярные раунды самого диалога дополняли друг друга и образовывали единую структуру. Лично я считаю три наши встречи с Хиллари Клинтон в Санья, Шэньчжэне и на Гавайях очень глубокими, детальными и эффективными. Хорошие результаты дали и несколько встреч малого формата с Донилоном. Напряжение ушло, и двустороннее общение становилось все более непринужденным и откровенным.
Оглядываясь на прошедшие годы, мы видим, что китайско-американские отношения хотя и пережили немало невзгод, в целом всегда находились в состоянии достаточно устойчивого развития. Они не демонстрировали значительных перепадов, не сбивались с курса, не выходили из-под контроля и не приводили к серьезным кризисам, и определенную роль в этом сыграл двусторонний стратегический диалог. Подводя итоги диалогов за последние несколько лет, я могу отметить несколько особо запомнившихся мне моментов.
Прежде всего, надо отметить три главные задачи стратегического диалога. Первая – усиление доверия и устранение сомнений: не закрывать глаза на различия и противоречия и не бояться споров, но акцентировать внимание на светлых моментах и пространстве для сотрудничества, по возможности сокращать недопонимание и неверные суждения сторон друг о друге. Вторая – управление и контроль над кризисами. Некоторого антагонизма и трений избежать невозможно, но нужно искать способы их контролировать, относиться друг к другу максимально честно и гарантировать, что стороны не устроят внезапных нападений и не воткнут другому нож в спину. Надо вести оперативное взаимодействие в случае непредвиденных происшествий и трезво подходить к их урегулированию. Третья задача – поиск способов, как сделать общие китайско-американские интересы более привлекательными, чтобы дать сторонам возможность иметь выгоду от ускорения развития двусторонних отношений и заложить базу для взаимовыгодного сотрудничества.
Во-вторых, важно все время поддерживать стратегический, долгосрочный и глобальный характер диалога, вести открытое и углубленное обсуждение главных вопросов направления развития каждой из наших стран в отдельности и проблем, на которые наши отношения оказывают всестороннее влияние, говорить о том, как устранить глубинные факторы, препятствующие построению отношений великих держав нового типа, искать пути решения. Даже в разговоре по конкретным вопросам надо мыслить глобально и смотреть на ситуацию сверху, говорить с точки зрения принципов и общего курса, не углубляться в детали, не стремиться к конкретным формам и не издавать конкретные документы, а на основе договоренностей, достигнутых во время диалога, разрабатывать собственную дипломатическую политику. Все наши важные мысли и суждения заслуживают тщательного обсуждения и обстоятельного подхода – в этом нельзя перестараться.
В-третьих, стратегический диалог сыграл позитивную роль в установлении Китаем новых внешних связей и улучшении внешней обстановки. Безоговорочный успех китайско-американского диалога привлек всеобщее внимание: все отметили его уникальное значение и ценность, и число желающих тоже вести такой диалог с нами резко возросло. Другие страны захотели выстроить подобные мосты для усиления обмена и общения с Китаем, что в определенной степени способствовало развитию наших внешних контактов, в частности, с крупными державами.
Отношения между Китаем и Америкой не совсем обыкновенные, это отношения великих держав нового типа. Речь идет о том, как будут сосуществовать самая сильная развитая страна мира и самая большая развивающаяся. Если наши страны не смогут сосуществовать мирно, а пойдут по пути противостояния и конфликтов, во всем мире не будет спокойствия. Однако и то, сможем ли мы долго продержаться на этой дороге, не встретим ли на ней преград и сможем ли пройти ее до конца, зависит от множества объективных и субъективных факторов. Прежде всего, это зависит от Америки, также зависит от третьих сторон и, конечно же, зависит от нас самих.
Следующие десять-пятнадцать лет будут иметь огромное значение. Возможно, что по совокупному объему экономики нам удастся обогнать США, и это станет для них настоящим испытанием. Смогут ли Соединенные Штаты адаптироваться к мировым переменам и подстроиться под них? На это американцам предстоит дать осознанный ответ, но мне хочется верить, что они смогут. Нашим странам нужно несмотря ни на что продолжать содействовать строительству отношений великих держав нового типа, решительно вести своевременное, углубленное и откровенное стратегическое взаимодействие, со всей ответственностью налаживать взаимоотношения. При развитии двусторонних отношений взаимного сотрудничества у нас не может быть верхней границы: мы не вступаем в союзы, но в остальном можем развивать их настолько, насколько это возможно. При этом нижняя граница должна оставаться на том же уровне: нам надо категорически избегать конфликтов и противостояния. В свое время товарищ Дэн Сяопин сказал: «Даже если между Китаем и Америкой возникнут недоразумения, те или иные проблемы или противоречия, в конце концов наши отношения непременно должны наладиться, по-другому никак. Это необходимо для мира и стабильности во всем мире».
Глава пятая
Выход на новый уровень
ВЛАДИМИР ПУТИН ОДЕРЖАЛ ОКОНЧАТЕЛЬНУЮ ПОБЕДУ НА ПРЕЗИДЕНТСКИХ ВЫБОРАХ, ЕМУ ОДНОМУ БЫЛО ДОПОДЛИННО ИЗВЕСТНО, КАКИМ ТРУДОМ ДАЛАСЬ ЭТА ПОБЕДА… ТОГДА МЫ СОЧЛИ, ЧТО ОБСУЖДЕНИЕ С РОССИЕЙ ВОПРОСОВ СТРАТЕГИЧЕСКОЙ БЕЗОПАСНОСТИ В ТАКОЙ МОМЕНТ ВЫЗОВЕТ НАИБОЛЬШИЙ ОТКЛИК.
Окончив Сычуаньский университет по специальности «Русский язык и литература» и поступив в Институт иностранных дел, я был распределен на работу в Департамент по делам Европы и СССР МИД КНР. (После распада Советского Союза ДЕС переименовали в Департамент по делам Европы и Азии.) Я проработал там дольше всех и лучше всех разбирался в рабочих вопросах. Но в 1989 году мне пришлось оставить ДЕС и отправиться служить в Венгрию. Мои коллеги тогда не хотели отпускать меня. Мы двадцать три года плыли сквозь бури и грозы в одной лодке, и в час разлуки «в моей душе я почувствовал волнение» («Мэн-цзы»)[72].
В конце 1991 года я покинул пост посла в Венгрии и вернулся на родину, где стал работать в МИДе помощником заместителя министра. Там я координировал отношения с Россией и странами Восточной Европы, занимаясь этим до 1995 года, когда из МИДа перешел на службу в международный отдел ЦК КПК. В 2008 году, заняв пост члена Государственного совета, я стал проводить китайско-российские консультации по вопросам стратегической безопасности. Многолетняя работа наконец дала свои плоды: в результате совместных усилий китайско-российские отношения перешли на стадию устойчивого положительного развития.
Уверенное начало
Вернувшись из ЦК КПК на работу в МИД в 2003 году, я курировал проведение двусторонних стратегических диалогов с такими крупными державами, как США, Франция, Япония, Индия. Всякий раз собеседники с большим интересом относились к моему опыту работы с Советским Союзом и Россией. Они считали меня специалистом по вопросам, связанным
