— Поезжай и ничего не бойся! — успокоил ее Михаил Юрьевич. — Я оставлю здесь Петю продолжать переговоры, а сам отправлюсь к отелю и обеспечу вашу безопасность.
Он по-русски сообщил сыну о предстоящей встрече матери с миссис Фишер, вежливо извинился перед юристами и вышел из конторы. Подъехав к отелю, нашел место на платной парковке, удобное для наблюдения, и, купив пару хот-догов и бутылку кока-колы, остался сидеть в машине.
Михаилу Юрьевичу пришлось поскучать не более получаса, прежде чем прибыла миссис Фишер, которая лихо подкатила на своей шикарной машине, управляя ею как заправский водитель. Он сразу узнал жену миллиардера по фотографии и по тому, как подобострастно встретил ее швейцар, который помог ей выйти и отогнал кабриолет на стоянку. Еще через четверть часа у подъезда остановилось такси, из которого вышли Светлана Ивановна и Надя.
Подождав минут десять, Михаил Юрьевич тоже вылез из машины и, войдя в холл отеля, внимательно осмотрелся. Не обнаружив ничего подозрительного, зашел в ресторан и остановился в дверях, как бы отыскивая в зале удобное место. Его взгляд без труда нашел миссис Фишер и жену с дочерью, которые сидели в уютной нише и вполне мирно беседовали. Убедившись, что и здесь нет никакой опасности, он выбрал отдаленный столик, сделал заказ подошедшему официанту и, расположившись к ним вполоборота, продолжил наблюдение.
К этому моменту разговор Светланы Ивановны с Сарой Фишер заметно обострился. Вначале миллиардерша просто онемела от потрясающего внешнего сходства Наденьки и ее приемной дочери.
— Это невероятно! — пробормотала она, когда вновь обрела дар речи. — Какие же чудеса вытворяет природа. Если бы не знала, что оставила Лолу дома, голову дала бы на отсечение, будто передо мной сидит она!
«Будет только справедливо, если Лолита останется со мной, — подумала она, укрепляясь в стремлении уговорить мать девочки принять ее предложение. — Ну разве ей недостаточно одной такой красотки?»
— Уважаемая… Сви! Простите, что не могу правильно произнести ваше имя, — прочувствованно сказала она, не отрывая восхищенного взгляда от Наденьки. — Вы не правы, если считаете меня своим врагом. Я хоть и очень богата, но на самом деле несчастная и обманутая женщина!
Подождав, когда Надя переведет ее слова, Сара так же горячо продолжала:
— Господь наградил меня всем, кроме самого главного для каждой женщины — счастья стать матерью. Особенно остро я это почувствовала в зрелом возрасте и с трудом уговорила мужа взять чужого ребенка, круглую сироту. И вот, когда это свершилось и мы удочерили чудесную девочку, которую я полюбила всей душой, — она горестно покачала головой, глядя на Светлану Ивановну так, словно умоляла о сочувствии, — оказалось, что нас подло обманули! Она вовсе не сирота, и родители, — запнулась, — то есть вы, хотят ее отобрать.
— Я вам очень сочувствую, миссис Фишер, но что же делать? — сочла нужным прервать ее излияния Светлана Ивановна. — Мы ведь не можем отказаться от своей дочери! На нашем месте и вы поступили бы так же.
— Не знаю, Сви, вполне может быть, — печально согласилась Сара. — Если вас не затруднит, называйте меня по имени. Я ведь понимаю ваши чувства и решила поговорить, потому что, как мне кажется, нашла компромисс, который даст нам выход из создавшегося сложного положения.
Она сделала паузу, готовясь как можно убедительнее изложить свои предложения, и Светлана Ивановна с волнением подумала: «Ну вот, сейчас я услышу, что они надумали. Неужели все же решились отдать нам Оленьку? — мелькнула в уме надежда, которая, как известно, всегда умирает последней. — Тогда что от нас за это потребуют?» — тут же озаботилась, кусая губы от нетерпения в ожидании развязки.
Очевидно, повторив в уме суть того, что собиралась предложить Светлане Ивановне, Сара Фишер, волнуясь, произнесла:
— Раз уж так все случилось, я хочу и впредь участвовать в судьбе Лолиты. Она мне дорога, и я не могу взять и оторвать ее от сердца, — голос у нее жалобно дрогнул. — Не могу так вот расстаться, чтобы она меня навсегда забыла. Я понимаю, что она должна вернуться в семью, но предлагаю сделать это не сразу, а постепенно, и нашу связь не прерывать.
— Но почему бы вам, Салли, не взять себе другого ребенка? — не выдержав, вмешалась Светлана Ивановна. — Который не имеет родственников и будет принадлежать только вам.
— Этот поезд уже ушел! Второй такой, как Лолита, я не найду, — с мрачной убежденностью сказала Сара. — Если только вы отдадите мне Надин? — грустно пошутила она, указав глазами на маленькую переводчицу.
— Так что же конкретно вы предлагаете, Салли? — не скрывая своей тревоги, спросила ее Светлана Ивановна.
Сара сделала глубокий вдох и деловито произнесла:
— Предлагаю вот что. Мы с Лолитой собирались в круиз вокруг света. Теперь же отправимся вчетвером! Закажу не две, а три каюты: для нас с вами и для девочек. Убеждена, что за столь продолжительное плавание мы все крепко подружимся, и в дальнейшем я также охотно приму участие в судьбе Надин, как и Лолы.
— А как вы, Салли, представляете себе участие в их судьбе? — не высказывая своего отношения, решила уточнить Светлана Ивановна. — Вы учитываете, что мы будем жить в России и нас будет разделять огромное расстояние?
— Расстояние — не преграда! — небрежно бросила Сара. — Важны лишь сердечная привязанность, взаимный интерес и радость от встреч. А свое участие я вижу не только в материальной поддержке, которая может понадобится, но и в том, чтобы помочь Лоле и Надин окончить самые лучшие наши колледжи и сделать блестящую карьеру!
Она перевела дыхание и закончила свою мысль:
— Для них откроют двери самые престижные учебные заведения Америки! Я создам наилучшие условия не только для них, но также для вас, Сви, и всех членов вашей семьи, если того пожелаете. Ну как, — с надеждой взглянула в ее глаза, — вы согласны пойти на мировую?
Светлана Ивановна пришла в замешательство и невольно бросила растерянный взгляд, как бы прося совета, в сторону мужа, которого заметила сразу, лишь только он появился в ресторане. Но Михаил Юрьевич этого не видел и тем более не мог прийти ей на помощь. Ее прямая натура противилась какому-либо компромиссу с Фишерами, но разум подсказывал, что нужно на него пойти. Иначе, она это прекрасно сознавала, все сильно осложнится.
— Думаю, Салли, что мы вполне можем кончить эту тяжелую для нас обеих нервотрепку мирным образом, — наконец тихо произнесла, как бы очнувшись, Светлана Ивановна. — Судьба нас столкнула случайно, мы — жертвы совершенного преступления. Но вы хорошо приняли и искренно полюбили мою дочь.
Она перевела дыхание и заключила:
— Поэтому я с благодарностью воспринимаю ваше желание и впредь контактировать и помогать моей дочери Оле, а может быть, и Наде тоже, по взаимному согласию. Если захотите навестить нас в России — милости просим! — с мягкой улыбкой добавила она. — Я согласна и на то, чтобы дочки на каникулах гостили у вас, если, конечно, вы их пригласите.
— А как же насчет круиза? Вам такое путешествие не улыбается? — немного разочарованно напомнила ей Сара. — Если вас смущает его дороговизна, то это напрасно. Все расходы я беру на себя!
— Вы очень любезны, Салли, и мы в будущем обязательно вместе поплаваем, — очень вежливо, стараясь ее не обидеть, отказалась Светлана Ивановна. — Я не могу сейчас уехать путешествовать из-за театра, в котором работаю. А девочкам надо учиться. Круиз замечательный, но отстать на год от сверстников они сами не захотят.
— Не отстанут! — бесшабашно возразила Сара. — Я найму репетиторов, и они будут учить их во время плавания. Соглашайтесь, Сви! Лола и Надин получат впечатления, которые у них останутся на всю жизнь!
Но Светлана Ивановна была непреклонна.
— Нет, Салли, ничего не получится. Ты ведь сама понимаешь, что я не могу отпустить девочек, даже в самых комфортных условиях, так далеко и надолго, — с легким упреком покачала головой. — Спроси себя, как бы поступила на моем месте, и сразу перестанешь настаивать.
Чувствуя как душа наполняется радостью от сознания, что успех уже близок, она благодарно посмотрела на Сару, и искренно ей пообещала:
— Мы все навсегда сохраним признательность тебе и твоему мужу, Салли, за то, что, несмотря на выигранное дело в суде, великодушно вернули нам дочь. Вы никогда не будете для нас чужими людьми!
— Считай, Сви, что мы уладили это дело, — сказала Сара, и у нее на глазах навернулись слезы, хотя она уже и не помнила, когда плаката в последний раз. — Вот обрадуется Лолита, как об этом от меня узнает!
Боясь, что не выдержит, и не желая выказывать свою слабость, она резко поднялась со своего места и, положив на столик крупную купюру, сказала своим грубоватым низким голосом:
