– Завтра утром выходим. Так что беги, собирайся.
Рысь радостно пискнула, вскочила ураганом, обняла его, покрывая лицо молниеносными поцелуями и тараторя, что он у нее самый-самый и что с ней у него проблем не будет. Внутренний голос язвительно каркнул, что проблемы-то как раз с ее присутствием прибавятся, но Роман отмахнулся от него. Хлопнул девушку по попке.
– Мальчишек мне позови, надо с ними кое-что обсудить.
Довольная Кристина кивнула, осыпала его лицо очередной порцией поцелуев, и унеслась в дом.
Через минуту Ленька и прыгающий на одной ноге Молчун уже вышли на крыльцо. Тиграш с улыбкой посмотрел на них, понимая, что сейчас начнутся протесты, едва он озвучит свое решение, но тянуть смысла не было, и он начал:
– Завтра мы с Рысью уходим. Так, погодите спорить, все равно Молчун еще неделю минимум ходить нормально не сможет, а я не за грибами отправляюсь. На вас будет не менее ответственная задача возложена, будете отвечать за переезд моего имущества.
– Мы вроде военными стать хотели, а не грузчиками, – попытался было возразить Ленька, но без задора. По всему было видно, мальчишка рвется на задание, но бросить раненого друга не желает.
– Так. Рядовой, быть солдатом не просто, и прежде всего потому, что приказы не обсуждаются.
Роман поднялся, прошелся, разминая ноги.
– Полковник вас вообще хочет домой отправить. Так что, имейте ввиду, еще раз так накосячите как с Каргузиным, и поедете домой. Вернее пойдете.
Молчун почесал щеку, заросшую многодневной щетиной, улыбнулся немного виновато и развел руками, дескать извиняйте, но так уж вышло.
Ленька же, помимо воли, дотронулся до синяка, болезненно морщась, потер ставший темно фиолетовым фингал и сказал:
– Капитан, а можно нам с вами… ну, на следующее задание… ну, если вас опять на задание отправят?
Тиграш постоял, молча, рассматривая замерших перед ним мальчишек, размышляя, что все-таки ему везет и с друзьями, и с соратниками, и кивнул.
– Можно. Я вас кстати, сегодня же запишу к себе в отряд, и очень надеюсь, что не пожалею об этом, – и глядя на их враз ставшие счастливыми лица, понял, если и пожалеет, то только не по их вине.
Сборы в этот раз прошли более тихо и скромно, чем предыдущие. Сказывалось отсутствие балагура Дубова, да и парни вели себя много тише чем обычно. После довольно унылого обеда, Роман ушел «уладить последние вопросы» и полдня проносился по базе, сначала оформляя пацанов к себе в подразделение. Затем встречаясь с Каргузиным, сначала извиняясь перед местным завхозом, потом пропустив с ним по рюмахе за мировую, и в итоге выцыганив у него комплект одежды и оружия для Рыси. Домой вернулся уже когда заметно стемнело. Его соратники, все троя, сидели в кухне за столом и, развернув одну из его карт, склонив голову к центру стола, над испещренной значками и метками бумаге, Ленька что-то упорно доказывал Рыси, та спорила, вяло огрызаясь и называя парня «стратегом херовым». На что последний, к его чести, не обращал никакого внимания и упорно гнул свою линию, доказывая «что если вот тут и тут укрепить заставы и снабдить их рациями, то выйдет даже очень толково». Капитан тихо подошел к столу, посмотрел, куда тыкал пальцем с обгрызаным ногтем Ленька, и веско произнес:
– Кристина, а ведь «стратег херов» прав. Действительно толково, только первую заставу, не так далеко следует выдвигать на юг.
Парнишка, услышав похвалу, аж просиял. Рысь, напротив нахохлилась, показала Леньке язык и прыснула смехом.
– Хоть в чем-то прав оказался, радуйся. – И тут же, переключив все внимание на Тиграша, защебетала, – Вещи я собрала, ну там по мелочи, все что нужно. Только с оружием не знаю как быть, у моего автомата патроны почти кончились. Молчун вот, твой ствол почистил, старался.
– Спасибо, – Роман взъерошил пацану белокурые волосы. Придвинул свободный табурет и тоже сел к столу. – Завтра утром выходим. Я с Зарубом вопрос ваш порешил. Главное на глаза поменьше попадайтесь, кормиться можете в столовой или хотите сами готовьте, в подполе ящик тушенки стоит и бак с макаронами. Илья завтра пришлет вам ящики, начинайте все аккуратненько разбирать и запаковывать, если все нормально будет, к концу недели вас на новое место отправят. Так, Молчун, тебе послезавтра надо будет в санчасть, выцыганил я у нашего Кащея «укус тарантула», пора тебя на ноги ставить. Ленька, ты как самый говорливый из вас двоих за старшего, но чтоб никаких драк и прочего. Полковник первый раз расценивший это как своеобразную шутку, второй раз прикажет вас к стене поставить и будет прав. База сейчас в режиме близком к осадному, так что ведете себя предельно тихо и почтительно.
– А что такое укус тарантула? – неожиданно подал голос Молчун.
Тиграш подмигнул ему.
– Не бойся. Это лекарство специально для армейских нужд выдуманное, вполне себе безболезненное, кстати, вроде пены в баллончике. Брызгаешь на рану, и она, под действием препаратов в этой пене, начинает довольно быстро зарастать. Чешется правда сильно, ну да ничего потерпишь. Так вроде бы все. Ладно, парни и девочка, сейчас объявляю отбой по гарнизону. Всем спать, завтра рано вставать.
И он первым поднялся из-за стола.
Встали, и впрямь, рано, едва-едва солнце добавило багрянца на горизонте. Быстро попрощавшись с мальчишками, поддерживая сонную, вовсю зевающую Рысь, Тигренко добрался к гаражам, когда от туда уже выкатился второй БМДешник. Рассевшиеся на броне бугаи в сером камуфляже, весело перешучиваясь, поприветствовали его, один из амбалов с абсолютно лысым черепом и пижонским платком на шее, прилаживая на коленях огромную дуру печенега, кивнул на первую машину.
– Капитан, Ахмедка вас в первом экипаже ждет.
– Спасибо, Антон, – поблагодарил лысого бойца Тиграш. По каким-то своим суевериям, бойцы спецназа выходя на задание называли друг друга только по именам, абсолютно игнорируя звания. Зарубов еще во время памятных учений попытавшийся изменить это, наткнулся на такую стену непонимания даже со стороны самого майора, что через пару дней сдался. Напористые, упрямые бойцы спецназа форменным образом объявили ему и остальным офицерам байкот и чуть ли не всем составом оказались на «губе», чем едва не сорвали учения. Полковник тогда форменным образом очумел, не возымели действия даже угрозы штрафбатом. А учитывая, что больше половины спецназовцев были ветераны, прошедшие конфликты в Ливии и Турции, и получившие кавалеров тех или иных наград, отправить их всех в штрафбат он все же не посмел. И пообещав Ахмеду по возвращению кучу проблем, плюнул на это небольшое своеволие. Так все и осталось с тех пор. Остальные офицеры поначалу посмеивались над этой традицией, некоторые откровенно кривились, дескать, а как же субординация, а потом свыклись настолько, что сейчас уже никто даже внимания на это не обращал.
Ахмед, расплылся в радостной улыбке, когда они залезли в кабину первой машины.
– Однако, спать любите долго, – вместо приветствия произнес он, – мои мальчики чуть мхом не обросли пока вас дожидались. Кристиночка, садись вот сюда, здесь помягче, это у нас с капитаном задницы дубовые, а твои булочки беречь надо.
– Свои береги, а то я тебе их надеру, – хмыкнул Роман, – ишь, донжуан горбаносый, булочками он озаботился.
Ахмед, притворно испугавшись, попятился назад, хоть это и плохо вышло сидя в кресле.
– Эээ. Зачем так гаваришь, а? Абыдеть хочешь? – попытался он коверкать слова, изображая плохое знание языка.
– Да тебя обидешь, – улыбнулся Тиграш пожимая майору руку.
– Легко, душа у меня знаешь какая ранимая? Как лепестки розы под картечью, вот какая нежная у меня душа.
– Кончай свои присказки, Илья тебя все равно не слышит, а мне они ровно, сам знаешь.
– Зато как на них Кощей бесится, любо-дорого, – хохотнул кавказец, и стукнул по плечу водилу. – Алешка, трогай давай, а то так до обеда простоим.
Водитель, жлоб под стать остальным бойцам, кивнул огромной лобастой башкой и запустил двигатель. Тихо рокоча моторами две БМП выкатились с территории базы и взяли направление на восток, на встречу новому дню.
Покинули отряд спецназа они далеко за полдень, когда за спиной остался напряженный двухчасовой переход по ожогу. Машины остановились у заброшенного хутора, три из пяти избушек уже завалились, у оставшихся отсутствовали крыши. Причем, если у одной крыша благополучно провалилась внутрь согласно законам физики, то у последней она обнаружилась метрах в двадцати по радиусу. Создавалось впечатление, что в свое время внутри этого дома прогремел взрыв невероятной силы, заставив крышу раскрыться, словно цветок, да так и раскидал ее во все стороны, но стены и благополучно гниющая мебель внутри никаких следов взрыва или даже пожара не несли. Дозорный развод, высланный Ахмедом, быстро проверил эти два дома и близкую чащу кустарника, в котором без труда распознавался орешник хоть и тронутый радиацией, но мутировать до неузнаваемости явно отказавшийся, ограничившись всего лишь незначительным увеличением в размерах. Ничего опасного ахмедовы вышибалы не обнаружили, иначе бы уже развязали форменную войну. Лишь после этого майор выпустил их на улицу и выпрыгнул следом сам.
