клир, в отличие от Моисея и Христа, хранил закон лишь внешними делами, но сердцем. Закон для Тиндела стал не просто юридической нормой, наложенной на неосведомленных людей Богом, требующим в свою очередь его выполнения, но и духовной категорией, благодаря которой будет преобразовываться человек, т. е. реформатор рассматривал соглашение с Творцом как часть процесса совершенствования индивида. Ветхий Завет знаменовал начало этого духовно-образовательного процесса, а приход Христа означал кульминационный этап в соглашении Бога с человеком. Израильтяне для Тиндела являлись детьми, в то время как христиане — уже зрелыми людьми. Новая тинделовская концепция соглашения включала в себя и практическую сторону. Исполнение закона предусматривало знание Слова Божьего, которое могло изучаться благодаря наличию у христиан Библии. Это обстоятельство вело к решению главной задачи в программе Реформации, предложенной Тинделом, а именно — к легализации и обнародованию Священного Писания на английском языке.
Глава VII
Уильям Тиндел о папстве: протестантский взгляд на «Святой Престол»
§ 1. От «непогрешимости» папства к антихристову установлению
Одной из важнейших задач реформационной программы У. Тиндела была борьба с католической церковью во главе с ее верховным правителем — римским понтификом. Практически одновременно европейские религиозные реформаторы (М. Лютер, У Цвингли, Ж. Кальвин, Лефевр д’Этапль и другие) выступили против духовной власти, обрядов и вероучения католической церкви, отвергли ее роль посредницы между Богом и людьми. Однако оппозиция папскому Риму сложилась гораздо раньше их выступлений, еще в XIV в. Джон Виклиф и Ян Гус заявили в своих проповедях, что истину нужно искать в Священном Писании, а не в преданиях апологетов римско-католической церкви.
В одном из самых важных своих богословских произведений — «Триалоге» — Джон Виклиф назвал римского понтифика «безбожным чудовищем», «страшнейшим антихристом», а его прелатов — слугами антихриста[962]. По его мнению, «эти “пастыри овец” полюбили мирское более, чем Христа, и, пася своих овец, вливают в них смертный яд антихриста»[963]. Евангелический доктор по праву считается предтечей реформаторов XVI в., поскольку его выступления положили начало той борьбе, которая, по справедливому замечанию Е. Уайт, «привела к освобождению не только отдельных лиц, но и церквей и целых народов»[964]. В народной английской литературе с самого начала ее возникновения дерзко высмеивались пороки католического духовенства. Ярким тому примером является произведение Уильяма Ленгланда «Видение Петра пахаря», в котором автор смело бичует клириков, в частности, монахов, дурачащих своих сограждан ложным толкованием Евангелия, а также продавцов индульгенций, которые, имея с собой буллу с печатью епископа, безбоязненно отпускают грехи тем, кто отдает им взамен свои деньги и драгоценности[965]. На испорченность клира указывал и английский поэт Дж. Чосер в своих знаменитых «Кентерберийских рассказах»[966]. Проблема духовного состояния католической церкви приобрела необычайную остроту в период «Осени Средневековья» и была затронута многими религиозными мыслителями. Знаменитый ученый своего времени, христианский гуманист Эразм Роттердамский так же, как и Виклиф, справедливо считается вдохновителем борьбы с папским Римом. В своих многочисленных сочинениях он призывал вернуться к истокам христианства и Священному Писанию, смело обличал порочную жизнь духовенства и являлся в некотором смысле тоже предтечей протестантской Реформации. В послании к аббату монастыря «Хугсхофен» Паулю Вольцу Эразм аллегорически называл клириков филистимлянами, «промышляющими индульгенциями, составлением судебных жалоб, диспенсациями и тому подобным товаром», при этом прикрывающимися «именами знатных князей, высшего понтифика и даже самого Христа»[967]. «В борьбе за землю филистимляне приобрели очень большую силу, проповедуют земное вместо небесного, человеческое вместо божественного», — иронизировал Роттердамец[968]. Именно в теологии Эразма протестанты, по точному замечанию Н.В. Ревуненковой, «увидели обоснование революционного натиска на Рим»[969].
Уильяму Тинделу были известны многие произведения Роттердамца, кроме того, нельзя отбрасывать и факт, что английский реформатор мог являться одним из переводчиков Эразмова «Энхиридиона», в котором гуманист затронул проблемы, связанные с глубоким кризисом церковной жизни. Светский образ жизни папской курии, нравственная распущенность римских понтификов стали предметом острой критики со стороны английского реформатора и нашли отражение практически во всех его сочинениях. Вслед за немецким богословом Мартином Лютером он отверг тезис о божественном происхождении папской власти, не признал непогрешимости пап и церковных соборов. В то же время Тиндел не был лишен творческой индивидуальности, он возродил, актуализировал и развил экклесиологические идеи своих предшественников и старших современников (далеко не чуждые и ему самому), призывающих к духовной борьбе с папством, в своеобразном живом построении, направленном на нравственно-религиозное развенчание господства папской иерархии. Наиболее ярким образцом для показа злоупотреблений католического духовенства служит его трактат «Практика папистских прелатов». По словам Р. Кугана, это произведение английского реформатора является своего рода историческим документом, в котором представлено падение римско-католической церкви[970]. Другой исследователь К. Мурфи весьма точно, на наш взгляд, замечает — уже само название трактата говорит о том, что в нем будут раскрыты все злодеяния папистов[971]. Действительно, в этой «летописи» католической церкви Тиндел шаг за шагом подводит папство под самое страшное из всех понятий Священного Писания — под понятие «антихристова установления». И первое, что затрагивает и тщательнейшим образом анализирует реформатор, это вопрос о главенстве римского понтифика над всей церковью. Как верно отмечает Ю.М. Табак, «для верующих католиков верховная власть папы над церковью — абсолютно непреложный факт, занимающий центральное место в системе их религиозно-ценностных установок»[972]. В Новом Кодексе канонического права Латинской церкви, опубликованном 25 января 1983 г. папой Иоанном Павлом II, в каноне 331 сказано, что «Епископ Римской Церкви, в коем пребывает служение, особым образом порученное Господом Петру, первому из Апостолов, и подлежащее передаче его преемникам, является главой Коллегии епископов, Наместником Христа и Пастырем всей Церкви на сей земле. Поэтому в силу своей должности он пользуется в Церкви верховной, полной, непосредственной и универсальной ординарной властью, которую он всегда может свободно осуществлять»[973]. Тиндел пытается понять, каким же образом папа получил такую всеобъемлющую власть над христианским миром. Для описания правителя святого престола и его деяний реформатор довольно часто прибегает к языку аллегории и его излюбленному сравнительно-историческому методу исследования.
«Чтобы увидеть, как воздвигся наш святой отец, — пишет Тиндел в трактате “Практика папистских прелатов”, — возьмем в пример плющ. Сначала он выходит из земли, затем ползет по земле, покуда не наткнется на высокое дерево, затем обвивается по стволу дерева, приникая к нему нежно и мягко. И в начале, пока он еще тонкий и маленький, вес его незаметен, и он кажется красивым, украшает дерево зимой, перенося дожди и
