– Вообще, действительно похож, – горячо зашептал прозревший Седой. – Действительно, я еще подумал: «Надо же, какие у них с Котом движения одинаковые. Да им в синхронном плавании выступать надо!» Ну послушай, может, просто проходец залетный? У тебя лицо-то тоже не особенно уникальное. Знаешь сколько я похожих людей видел? Мало ли…
– У него глаза желтые, – добил Виктор.
Седой замолчал на полуслове.
– Может, хватит меня обсуждать? – подал голос Иван. – Думаете, я не вижу как вы на меня пялитесь?
– Ну подходи, коли так, – махнул ему Куликов, не обращая внимания на отчаянно жестикулирующего Седого: – Поговорим.
Иван отложил журналы, поднялся, сложил плащ и, прихватив с собой стул, присоединился к инсайдерам. Оседлал стул задом наперед, сложил руки на спинке. Блеснул стеклами очков, переводя взгляд с одного на другого:
– Весь во внимании.
– Ну прям вообще ты, – изумился Седой, толкая локтем хмурого Виктора, который не разделял его воодушевления.
Куликов возвел глаза к потолку, словно спрашивая у небес терпения, собрался с духом и выложил все. Он рассказал про теорию Ниндзя, про двойников, про Инкубатор, про свои соображения.
Он рассказывал. Иван, не перебивая, слушал. Седой лишь хмыкал изредка.
– Такие вот дела, – закончил Виктор. – Как с неизвестными сущностями общаются, я не знаю, поэтому разговариваю с тобой как с человеком. Потому что не знаю, кто ты такой.
Иван задумчиво склонил голову, постучал сложенными вместе кулаками по краю спинки.
– Самое смешное во всем этом, – глухо сказал он, – что я знаю, что я человек. Сам себе задал вопрос, а человек ли я? И никаких сомнений у меня не возникло. Глаза? Да, желтые. Сам знаю, что это ненормально. Но это меня лишь пугает, но не дает мысли сомневаться в принадлежности к виду. Вот вы можете сказать, почему вы чувствуете себя людьми?
Виктор с Седым переглянулись. Раненый инсайдер с сомнением протянул:
– Ну а как же? Я вот, две руки, две ноги, мыслящий и говорящий. Хомо сапиенс. Человек.
– А если нет? Как бы ты понял, что ты не человек? – спросил вновь Иван.
Тут и Седой не нашелся что ответить.
– Вот и я не знаю, по какому признаку должен оценивать сам себя. Если по-твоему, то я человек.
– М-да, – невесело хмыкнул Седой. – Задачка.
Но было видно, что Ивана зацепило. Он впал в задумчивость, поник. Виктор понял, что нужно ставить точку в разговоре, сказал, вставая:
– Все, на сегодня хватит разговоров. Успеем еще разобраться во всем. Завтра рано подниматься. Давайте спать.
Молча разошлись каждый по своим углам. Из-за светомаскировки в кабинете было темно, фонарик горел только возле кровати Ивана. Он долго не тушил его, сгорбившись сидя у стены. Виктор ничего не стал говорить ему.
Засопел Седой. Куликову же сон не шел, в голове мешалась каша из событий, мыслей и воспоминаний. Но спустя некоторое время начало морить и его. Последнее, что он помнил, так это то, что Иван осторожно поднялся с кровати, подошел к умывальнику, снял очки и долго-долго вглядывался в свое отражение. Точно так же, как это делал накануне Виктор.
Глава 25
– Куда теперь? – шепотом спросил Виктор, перекладывая винтовку в другую руку.
Они сидели за обломком кирпичной стены, среди руин разрушенного дома. Прямо перед ними возвышался куб телецентра, с крыши которого свисал погнутый хвост упавшего вертолета. Серая трехэтажная коробка административного здания растянулась по левую руку. Было видно, что внутри клубится странноватый розовый туман, который то и дело скручивается кольцами и переплетается рукавами, будто от сквозняка.
– «Розанчик», – кивнул в сторону тумана Седой. – Встречал я его, премерзейшая зараза. Вот так в темноте в дом войдешь, его ж не видно, и все, считай капец. Похлеще кислоты разъест. Единственное, слабый аромат роз его выдает.
– Куда дальше? – повторил Виктор. – Я в этой части Города выходов не знаю.
– Сразу видно школу Торпеды, – хмыкнул Седой. – Он любил поближе к дому выходить. А я со своими, наоборот, подальше забирался. Вон, покосившийся столб видишь? За ним здание из красного кирпича.
– С черепицей?
– Ну да. Вот нам за него надо. Там покажу, нахрапом не пройти.
– Ну тогда ждите. Иван, следи за мной. Как знак подам, так сразу и идите.
Иван кивнул, занимая позицию.
Виктор, согнувшись, вышел из-за стены, направился через дорогу, опустив винтовку и внимательно оглядывая местность. В этой части Города они бывали не часто, поэтому активности ловушек Куликов не знал. Приходилось по старинке надеяться только на опыт и реакцию. Хорошо еще, что для раненого инсайдера дорога была хорошо знакома, и он корректировал маршрут по ходу движения.
Виктор пересек проезжую часть, присел возле дома. Прислушался. Окинул взглядом улицу, окна, крыши. Выглянул из-за угла, держа наготове винтовку. Вроде чисто.
Подал товарищам знак. Тут же они выбрались из-за обломка здания, заспешили к Куликову. Иван подставил Седому плечо, в свободной руке сжимал автомат. Седой сильно хромал, но изо всех сил спешил вперед, чуть ли не прыжками.
Протопали по асфальту, приземлились рядом.
– Ну и грохота от нас, – посетовал Седой, вытирая пот тыльной стороной ладони.
– Ничего, прорвемся, – Виктор уже намечал следующий отрезок. – Я дальше, прикрывайте.
Он сорвался, короткой перебежкой преодолел маленькую стоянку возле огороженного забором коттеджа из красного кирпича. Резко затормозил, вовремя заметив впереди неестественно зеленую траву. Закрутил головой, пытаясь на месте определиться, метнулся в другую сторону, вдоль забора. Возле ворот, под прикрытием огромного внедорожника, остановился, оглянулся. Подал знак.
Все повторилось, лишь Седой охнул, когда нога попала в выбоину в земле.
– Что там? – спросил он.
– Не знаю, но мне не понравилось, – ответил Виктор. – Да, давненько я вот так вот не носился по Медузе.
– Хочешь, давай я первым пойду? – предложил Иван.
– Не, – мотнул головой Куликов. – Без обид, но я лучше сам, мне так спокойнее. Да и не помнишь ты ни хрена, можешь в ловушку влететь.
– Но по заброшенной тропе как-то пришел. По которой никто не ходит, – вставил Седой.
– Это да, – не стал отрицать Виктор. – Но я уж лучше сам. Готовы?
Вновь рывок, остановка, осмотр. Ожидание спешащих товарищей. И по новой.
За четыре таких перехода оказались с обратной стороны коттеджа. Здесь начиналась улица с домами частного сектора, в конце которой вдалеке виднелся Периметр.
– Почти дошли, – подбодрил товарищей Седой. – Нам вон туда, к дому с провалившейся крышей.
– Погоди, – Виктор присмотрелся. – Там весь двор в «желтом гнусе». Правда, какой-то он странный, не двигается. Но лучше не рисковать.
– Вот и все так думают, – самодовольно заулыбался Седой. – А на самом деле все по-другому. Идем.
Они втроем, озираясь по сторонам, двинулись по грязной улице, топая по лужам. Виктор не любил частные сектора: слишком тут все рядом и слишком все мрачно. Заборы, покосившиеся дома, канавы, каналы, колодцы, много растительности. В таких местах обычно очень, очень много всего нехорошего.
Но Седого это, по-видимому, не заботило. Он чуть ли не вперед товарищей вырвался, когда подошли к указанному дому. Почерневший сруб был похож на склеп, съехавшая набок крыша того и гляди грозила рухнуть вниз. Выбитые окна, вырванная с корнем дверь в огород.
– Смотри, – Седой наклонился и, прежде чем Виктор успел что-либо сделать, взял в руку горсть земли с «гнусом»: – Пенопласт. Знаешь сколько мы со Стэпом времени убили, чтобы накрошить и покрасить нужное количество?
– Ну вы и жуки, – восхитился Виктор.
– Ну а что, – засмеялся Седой, – уж коль в Медузе все привыкли от всяких странностей как черти от ладана шарахаться, так грех этим не пользоваться.
Липовым «гнусом» был густо засыпан весь двор и участок. Седой показал, куда идти, инсайдеры вошли во двор и вдоль дома вышли на огород. Огород, со всех сторон укрытый от посторонних глаз подпертым досками забором, обрывался возле небольшой протоки, которая вдали перетекала в большую трубу. Труба, судя по всему, выводилась на ту сторону Периметра.
– Что ж вас всех в канализации-то тащит? – вполголоса выругался Виктор. – Седой, ты туда полезешь?
– Именно. Помоги.
Седой выудил из-за поленницы две пары болотных сапог, начал их надевать. Виктор помог обуть раненую ногу. Иван в это время сходил к протоке и вернулся оттуда обеспокоенным.
– Там кто-то живет, – сказал он, указывая себе за спину.
Куликов, не желая вновь попадать впросак, поднял глаза на Седого.
– Еще один фактор, почему нас тут никто не ловит, – ухмыльнулся инсайдер. – Сейчас все покажу.
Он тяжело поднялся, опираясь руками о плечо Виктора, захромал в сторону протоки. Иван пошел следом, нервно поводя стволом автомата.
Протока по берегам заросла густой травой высотой с человеческий рост, лишь в самом низу ската свинцово-серым поблескивала грязная вода. Вся нелюбовь Виктора к водоемам тут же укрепилась, когда он увидел какое-то движение в траве, от которого по воде пошли круги. И тихий плеск, будто рыба махнула хвостом на мелководье.
