— Не знаю, может, пузырьки были и початые. Скорее всего, что так.
— Будем надеяться, что с хлоральгидратом, во всяком случае, дело обстояло именно так. Двадцати капсул достаточно, чтобы убить двух человек.
Задавая мне вопросы, доктор вводил гибкую пластмассовую трубочку Нику в нос. Потом приказал сестре накрыть Ника одеялом, а сам стал готовить инъекцию глюкозы.
— Когда он отравился? — снова обратился ко мне врач.
— Не могу точно сказать. По всей вероятности, часа два тому назад. Кстати, что такое нембусерпин?
— Смесь нембутала и резерпина. Это транквилизатор, его применяют при повышенном кровяном давлении, а также при лечении психических заболеваний. — Наши взгляды встретились.
— Парень эмоционально неуравновешенный?
— В какой-то мере.
— Понятно. Вы его родственник?
— Друг, — сказал я.
— Я задаю вам эти вопросы, потому что его необходимо госпитализировать. Больница принимает лиц, покушавшихся на самоубийство, лишь в том случае, если им обеспечивают круглосуточное дежурство. А это стоит денег.
— Насчет денег не беспокойтесь. Его отец миллионер.
— Шутки в сторону, — мое заявление доктора не потрясло. — Кроме того, перед тем как мы положим вашего друга в больницу, его должен осмотреть лечащий врач. Вы меня поняли?
— Сделаю все, что в моих силах, доктор.
Я разыскал автомат и позвонил Чалмерсам в Пасифик-Пойнт. Трубку сняла Айрин Чалмерс.
— У телефона Арчер. Могу я поговорить с вашим мужем?
— Лоренса нет дома. Он ищет Ника.
— Пусть прекратит поиски. Я нашел его.
— Как он?
— Неважно. Он принял снотворное, и сейчас ему промывают желудок. Я вам звоню из больницы в Сан-Диего. Запомните, Сан-Диего.
— Мне знакома эта больница. Я там бывала. Постараюсь приехать как можно скорее.
— Захватите с собой доктора Смизерэма и Джона Тратвелла.
— Не уверена, что мне это удастся.
— Скажите им, что дело не терпит отлагательства. Это действительно так, миссис Чалмерс.
— Он при смерти?
— Он был близок к смерти, но будем надеяться, что все обойдется. И кстати, захватите с собой чековую книжку. Ему понадобятся квалифицированные сиделки.
— Да, да, конечно. Благодарю вас, — сказала она таким безжизненным голосом, что я не понял, дошел ли до нее смысл моих слов.
— Захватите с собой чековую книжку или деньги.
— Да, разумеется. Просто я подумала, какая странная штука жизнь. Все в ней повторяется: в этой больнице Ник родился, а теперь он может там умереть.
— Я не думаю, что он умрет, миссис Чалмерс.
Но она уже плакала, и я слушал ее плач, пока она не повесила трубку.
Если своевременно не доложить об убийстве, потом это тебе же выйдет боком. И я позвонил в полицейский участок Сан-Диего.
— В этом доме, — я дал дежурному сержанту адрес Джорджа Траска, — произошел несчастный случай.
— Какой еще несчастный случай?
— Зарезали женщину.
— Назовите, пожалуйста, ваше имя, — повысил голос сержант, Очевидно, он заинтересовался моим сообщением.
Я повесил трубку и прислонился к стене. В голове было пусто, мне казалось, я вот-вот потеряю сознание. Вспомнив, что мне так и не удалось сегодня позавтракать, я отправился на поиски кафе. Там я выпил два стакана молока, съел тост и яйцо всмятку — завтрак, достойный инвалида. Происшествия этого утра сказались на моем желудке.
Потом я вернулся в отделение «Скорой помощи», где врачи все еще трудились над Ником.
— Как он?
— Боюсь сказать, — ответил врач. — Заполните этот бланк, и мы примем его условно и поместим в отдельную палату. Идет?
— Прекрасно. Его мать и психиатр прибудут в течение часа.
Доктор поднял брови.
— Он тяжело болен?
— Вы имеете в виду психически? Да, достаточно тяжело.
— Я так и подумал. — Он засунул руку под халат и вытащил оттуда клочок бумаги. — Этот листок выпал из нагрудного кармана вашего приятеля.
Доктор передач мне листок; на нем было написано:
«Я убийца и заслуживаю смерти. Простите меня, мама и папа. Бетти, я тебя люблю».
— Ведь он не убийца, нет? — спросил доктор.
— Конечно нет.
Ответ мой прозвучал не слишком убедительно, но, похоже, доктор мне поверил.
— Вообще-то такого рода письма полагается показывать полиции. Но парню и так худо. Мне не хочется причинять ему лишние неприятности.
Я сложил записку, спрятал в бумажник и ушел, прежде чем доктор успел передумать.
Глава 18
Я направился на юг в Империал-Бич. Кассирша придорожного ресторана рассказала мне, как разыскать «Хижины Кончиты».
— Только вам не захочется там остановиться, — предупредила она меня.
Доехав до «Хижин Кончиты», я понял, что она имела в виду. Местность имела такой разрозненный вид, словно тут долго орудовали археологи. На конторе висело объявление: «Доллар в сутки, дети бесплатно». Хижины при ближайшем рассмотрении оказались оштукатуренными хибарами, давно нуждавшимися в ремонте. Самая крупная из них, через весь фасад которой шла надпись «ПИВО и ТАНЦЫ» была забита досками. Лишь тополь, пышная зеленая листва которого отбрасывала на землю тень, несколько скрашивал безобразие окружающей обстановки. Я встал в тень и решил ждать, пока на меня обратят внимание.
Из хижины вышла грузная женщина. На ней было платье без рукавов, оставлявшее открытыми могучие коричневые руки, голову прикрывала красная повязка.
— Вы Кончита?
— Я миссис Флоренс Вильямс. Кончита вот уже тридцать лет как умерла. Когда мы с Вильямсом купили «Хижины», мы не стали менять названия. — Она обвела взглядом хибары, словно не видела гостиницы много лет. — Хотите верьте, хотите нет, но в войну они кучу денег приносили.
— Теперь конкуренция сильней.
— Кому это известно лучше меня? — Она встала рядом со мной в тени тополя. — Чем могу служить? Если вы коммивояжер, так понапрасну трудитесь. Я только что лишилась своего предпоследнего постояльца, — и она, словно прощаясь, махнула рукой в сторону одной из хибар, дверь которой была открыта.
— Рэнди Шеперда?
Она отступила на шаг и оглядела меня с ног до головы.
— Значит, вы за ним охотитесь? Я так и думала — неспроста Рэнди дал деру и даже вещичек не забрал. Беда только, что цена им грош. За них не выручишь и десяти процентов тех денег, что он мне задолжал.
Она смерила меня взглядом, я ответил ей тем же.
— А сколько же все-таки он вам должен, миссис Вильямс?
— Да за все годы несколько сотен наберется. Когда муж помер, Рэнди меня уговорил дать ему деньги — он хотел сокровища искать. Было это году, пожалуй, в пятидесятом, он тогда как раз из тюрьмы вышел.
— Сокровища искать, говорите?
— Ну да, эти закопанные деньги, — сказала она. — Рэнди взял напрокат машины разные, перерыл мой участок, да и вокруг все ископал. С тех пор ни я, ни гостиница никак не оправимся. У нас тут будто ураган пронесся.
— А я бы не прочь купить пай в вашем деле.
— Купите мой, недорого возьму. Уступлю за сто долларов, — быстро смекнула она.
— С Рэнди Шепердом в придачу?
— Надо еще подумать. — Разговор о деньгах взбодрил миссис Вильямс, ее мутные глаза заблестели. — А ну как вы деньги мне дадите, а сами его убьете?
— Я не намерен убивать Шеперда.
— Чего ж он тогда перепугался? В жизни не видела, чтоб он так дрожал. И почем я знаю, что вы его не убьете?
Я назвал себя и показал ей удостоверение.
— Куда он поехал, миссис Вильямс?
— Сначала покажите мне ту сотню долларов.
Я вынул из бумажника две бумажки по пятьдесят и протянул ей одну из них.
— Другую отдам после того, как поговорю с Шепердом. Где его найти?
Она показала на дорогу, ведущую на юг.
— Он идет к границе пешком, так что вы его не упустите. Да он и вышел всего минут двадцать назад.
— Что случилось с его машиной?
— Продал перекупщику где-то на дороге. Потому я и решила, что он надумал податься в Мексику. Он и раньше туда удирал. У него там дружки есть, они его припрячут.
Я направился к машине. Миссис Вильямс последовала за мной, передвигаясь с удивительной для ее комплекции быстротой.
— Только ни слова Рэнди о том, что я вам сказала, договорились? Не то он вернется и темной ночкой спустит с меня шкуру.
— Не скажу, миссис Вильямс.
Положив дорожную карту рядом на сиденье, я повел машину на юг. За окном потянулся фермерский край: сначала поля, где паслись коровы-голштейнки, затем бесконечные помидорные гряды. Овощи уже собрали, однако то тут, то там с высохшего куста свисал сморщенный красный помидор.
Километра через два дорога ушла в заросли колючих кустарников, машину затрясло на ухабах, и тут-то я увидел Шеперда. Он быстро, чуть не вприпрыжку мчался вперед, через плечо у него был перекинут тюк с постелью, голову прикрывала широкополая мексиканская шляпа. Прямо перед нами на фоне неба, как гигантская мусорная куча, вздымалась Тихуана.
