- Я беременна, - голос упал до шёпота.
Калиненко молчал несколько секунд. Лиза не выдержала, подняла голову, пытаясь понять его мысли и реакцию. Но лицо мужа стало таким же нечитаемым, как и тон голоса.
- А со справкой что случилось? – видимо, и добиваясь ее внимания, спросил Калиненко.
Лиза подозревала, что такое придет ему в голову.
- Я не врала тебе, Дима. У меня все заключения есть. И проверить можно. Я лечилась. Без результата. А вчера мне УЗИ сделали. Говорят, восемь недель. Не знаю, как. Просто так вышло.
Она наконец-то отставила чай. Дима на это внимания не обратил, продолжая пристально рассматривать её. Даже прищурился немного, будто хотел проникнуть в мысли Лизы.
- Беременная, значит, - ей стало как-то зябко от его тона. Хотя Лиза не могла сказать, что голос Димы изменился. – Вот и верь после этого врачам. А ты еще вчера и извинялась. Восемь недель…
Калиненко говорил спокойно и ровно. Даже безжизненно как-то. Без гнева или раздражения (на радость она и не рассчитывала, ясное дело).
- Вообще не в тему, Лиза. У нас сейчас столько проблем…
И она поняла - ему было все равно. Ни холодно, ни жарко. То, что для нее: неосязаемое чудо, которое она уже сутки пытается в мозгу уложить, для него – просто факт. Более того, помеха планам.
Наверное, удивительно было ожидать иного отношения. Лиза никогда не слышала и не имела подтверждения тому, чтобы Калиненко вообще хотел ребенка или просто, намекал хоть на вероятного наследника. Не проходил он с ней и через все мытарства лечения, отчаяния и безнадежности. Ничего экстраординарного для него не произошло.
А для нее – весь мир с ног на голову перевернулся. И именно сейчас оглушило понимание того, что внутри растет, развивается новая жизнь; ребенок. Ее ребенок. Ребенок Димы. Окутало и пропитало каждую клетку и каждую мышцу. И в ушах зашумело, кровь ударила в лицо. Лиза вдруг поверила. Окончательно и бесповоротно: да, неясно за что, непонятно как, но она забеременела вопреки всем прогнозам и диагнозам. Это чудо случилось.
- Я понимаю, - она кивнула, соглашаясь со словами Калиненко.
В общем-то, и сама вчера именно об этом думала: о количестве проблем, о борьбе, о напряженной обстановке.
- Тебя вчера похитить не за красивые глаза пытались, - будто не услышав ее, продолжил свои ровные размышления Дима.
- Я понимаю, правда, - снова повторила Лиза. И опять кивнула. Будто кукла-болванчик на панели авто. – Это действительно совсем не вовремя.
Калиненко так и смотрел на нее. Но больше ничего не говорил. Словно подталкивал. Ждал, когда она сама скажет.
Она не хотела этого. Не хотела. Он так и остался ее наваждением.
- Я буду рядом, помогать столько, сколько ты разрешишь, пока домой не вернешься хотя бы, если это не сильно будет мешать. Если это нормально для тебя, - она очень пыталась подбирать слова. Только голова болела ужасно и дыхание стало частым, отчего-то. – А потом, раз это так все усложняет для тебя, я уйду, Дима. Я люблю тебя, ты знаешь. Но в этот раз аборт делать не буду.
Казалось, что Калиненко не дрогнул и никак не отреагировал. Но черты его лица, словно прорезались, почернели тенями. А может во всем виновато пасмурное утро.
- Так, значит, - как-то медленно и вдумчиво проговорил Дима. – Уйдешь. Значит, вот какая твоя цена, Лиза. Продашь меня за ляльку.
Калиненко сжал губы и так на нее глянул…
А Лизу затрясло еще на последней фразе. И все смешалось: усталость, сомнения, страхи, вчерашняя травма с пульсирующей головной болью. И стало обидно. А еще, нахлынула злость. До бешенства, до боли, до рези в желудке. Захотелось влепить Калиненко пощечину. Но даже в таком состоянии Лиза не могла не думать о нем, и о том, что только вчера из Калиненко вынимали пулю. Она сжала руки, не замечая, что ее действительно трясет.
- Не смей, Дима! Не смей! Сколько, по-твоему, я должна платить за тебя эту цену?! Один раз я уже принесла все это для тебя в жертву. И что? – ее серьезно начинало заносить в истерику, Лиза это понимала, но поделать уже ничего не могла. Все тормоза сорвало. - Когда тебе станет достаточно? Когда я тебя предавала? Ты снова и снова меня обвиняешь, упрекаешь в предательстве! А сам ты сколько раз предавал и предаешь меня?! Почему я и твой ребенок для тебя всегда – лишь разменная монета и всегда не ко времени?! Меня предавать можно? Я – бесценок?
Кажется, вот этого он от нее не ждал: крика, истерики, каких-то обвинений. А Лиза, вроде бы осознавала, что ни к чему. Не стоит говорить этого. Для него она и правда, не стоит ущемления своих интересов. И никогда не стоила. И не обещал ей это никто. Или обещали в последнее время? Она потерялась в обиде. Пора прекращать…
Только тело, эмоции не поддавались. И эта дурацкая дрожь не покидала тело.
- Я не пойду на аборт! – почти заорала Лиза.
Но голос подвёл, поломавшись на середине. И Лиза в сердцах размахнулась, просто пытаясь дать выход всему этому из себя, не могла уже сдерживаться. Живая же. Ударила тумбочку, отбив пальцы и не заметив. Толкнула несчастную чашку, окатив пораженного Калиненко холодным уже чаем. Закусила губу и резко развернулась, бросившись к двери – не могла и не хотела терпеть больше.
- Твою налево! Лиза, вернись!
Калиненко проревел это, она впервые слышала от него такой тон. Но не обернулась даже на шум, указывающий, что Дима пытается встать. Не ее это теперь дело!
Однако ей не удалось убежать. Почему-то именно в этот момент двери палаты распахнулись, и на пороге замерли Казак с врачом. Оба, похоже, оторопели, от развернувшейся картины ее бегства и децибелов крика Калиненко.
- Виталя, останови ее! – гаркнул Дима, который первым сориентировался.
Видно, Казак на уровне подсознания привык без раздумий выполнять распоряжения Димы, потому как тут же сгреб ее в плотные, хоть и не давящие объятия-захват.
- Извини, Елизавета, - пробормотал он, когда Лиза принялась вырываться.
- Вам нельзя так носиться! – пришел в себя и Николай Сергеевич. – А вы, - врач ткнул пальцем куда-то ей за спину. – Лягте немедленно! Швы разойдутся! Не давите на нее! – велел врач уже Казаку. – И, вообще, успокойтесь, вам уже хватит нервов. Нам только выкидыша не хватает! – снова к ней повернулся врач, уже переходя на крик.
Впрочем, послушался врача только Казак, кажется изрядно удивившись, но ослабив захват. Впрочем, не настолько, чтобы Лиза сумела вырваться. А она пыталась. У нее вообще, от всей этой дурацкой ситуации, от крика Димы, врача, суматохи, обиды и ощущения предательства, из-за крепких рук Виталия, отрезавших путь к бегству в глазах потемнело и в разуме билась только одна мысль:
- Я не буде делать аборт, - не сумев сдержаться, сорвалась на всхлипы Лиза. – Отпусти, Виталик, Богом прошу. Я люблю его, но не пойду на это снова, - и сама понимая, что со стороны больше похожа на безумную, она вцепилась пальцами в свитер Казака. – Отпусти.
Виталий выглядел все больше растерявшимся и ошарашенным.
- Лиза, прекрати истерику! – Дима уже добрался до них, наплевав на предостережение врача. Ухватил ее за плечо.
Но Лиза не желала к нему оборачиваться.
- Отпусти, - продолжала она рыдать, дергаясь в руках Казака.
- Все успокойтесь! – пришла очередь врача так орать, что у нее уши заложило. – Вы! Вернитесь в кровать! А вы, - он обратился к Виталию, как к самому вменяемому здесь, видимо. – Отнесите ее на диван. Тут и правда истерика. Видно, срыв после вчерашнего шока.
И пока Казак, подхватив брыкающуюся Лизу под ноги, пошел с ней к дивану, а Дима, снова не послушав совета, двинулся следом, врач ухватил Лизу за руку. Кажется, он ей пульс считал.
- Успокойтесь, Елизавета, успокойтесь, вам нельзя нервничать, подумайте о ребенке, - его голос стал ровным и весомым.
Но Лиза не могла его послушать, как раз потому, что о ребенке в тот момент и думала. А все эти мужчины казались ей угрозой. Видит Бог, глупо, но на какой-то миг ей показалось, что они просто могут лишить ее ребенка насильно, ведь Лиза никак не могла вырваться из удерживающих ее рук!
- Я не хочу! Не хочу, понимаете?! – уже открыто зарыдала она.
- Понимаем, - врач мягко кивнул, помогая Казаку устроить ее на диване. И в контрасте с этим, яростно хлопнул по кнопке экстренной помощи. – Все хорошо, Елизавета, - вновь повернулся врач к ней. – Мы знаем, что вы не хотите навредить ни себе, ни ребенку. Просто слишком много всего с вами произошло. Все нормально. Сейчас мы вам поможем, успокоим…
Врач продолжал ее мягко осматривать, заглядывая то в глаза, то ощупывая шишку на затылке, благодаря тому, что Виталий и Дима не давали Лизе подняться. И она даже притихла, на какую-то секунду, прислушиваясь к нему. Но тут в палату, резко хлопнув дверью, ворвались еще какие-то люди, а врач начал аккуратно ощупывать ее живот, и Лиза не выдержала:
- Я не буду делать аборт, - вновь заплакала она, вцепившись теперь в Николая Сергеевича. – Не позволяйте им… - почти умоляла она, увидев в руках у пришедшей медсестры шприц и какие-то лекарства на стойке капельницы. Врач кивнул помощнице.
