– Никогда. Но я не останусь в стороне и не буду наблюдать за тем, как невиновного приговаривают к смерти. Maman, разве ты не видишь, что всё сказанное – ложь? Я знаю Рена. И разговаривала с ним. Он ни для кого не представляет угрозы, кроме разве что самого себя.
Но лицо матери, тем не менее, оставалось злым и бесстрастным. Ее родных, а особенно мать, нельзя было назвать глупыми. Эйми не сомневалась, что и мать, и отец знали о ее добровольном желании покинуть дом вместе с Фангом.
– Ты предала всех нас.
Эйми вздохнула.
– Если поступить правильно – это предательство, то да, полагаю, что я так и поступила. Итак, maman, что ты собираешься сейчас предпринять? Убить меня?
Мать свирепо зарычала на нее, но Эйми не дрогнула.
Воздух вокруг них накалился за секунду до того, как что-то разбилось в комнате Рена.
Ло поспешила туда, и Эйми последовала за матерью. Когда Николетта распахнула дверь, Эйми почти ожидала увидеть там Рена.
Она могла сказать, судя по запаху, что находившийся в комнате блондин – тигр, но Реном мужчина не являлся.
– Что ты здесь делаешь, Зак? – спросила ее мать нежданного гостя.
Тигр скривил рот, открывая ящик комода.
– Ублюдок сбежал. Мне нужна какая-нибудь вещь с его запахом, чтобы передать Страти.
Эйми изогнула бровь, услышав это. Страти считались элитой Катагарских солдат; их тщательно тренировали охотиться и убивать. Ее братья Зар и Дев вместе с отцом входили в число бойцов Страти.
– Ты ничего отсюда не возьмешь, – к удивлению Эйми заявила Николетта. – Убирайся из моего дома.
Зак ее не послушал и открыл следующий ящик.
Мать Эйми воспользовалась своими силами, чтобы со стуком закрыть его.
– Я сказала тебе уйти.
Тигр подошел к ней и встал лицом к лицу.
– Не мешай мне, медведица. Тебе это грозит такими же неприятностями, как и мне.
– Что ты имеешь в виду?
Но Эйми уже догадалась.
– Ты – единственный, кто выступил против Рена на Омегрионе. И ты солгал.
Николетта резко повернула голову и посмотрела на дочь.
– Не будь глупой, звереныш. Я бы почуяла ложь.
Эйми покачала головой.
– Нет, если у животного уже вошло в привычку лгать. Он спокойно может скрыть свой запах.
Зак сделал шаг в сторону Эйми, но мать заслонила ее собой.
– Эйми говорит правду?
Зак ответил вопросом на вопрос:
– А ты? – приподняв бровь, продолжил он. – Ты действительно считаешь, что Рен сошел с ума? Честно? Ты просто хотела выкинуть его отсюда и ухватилась за первый попавшийся предлог, лишь бы добиться своего. Признай это, Ло. Ты никого не хочешь здесь видеть, кроме своей семьи, и тебя раздражает, что приходится строить из себя саму любезность перед всеми нами.
Медведица гортанно зарычала.
Зак прищурил глаза.
– Если Савитар когда-нибудь узнает правду, то он явится за тобой и твоим потомством. И тогда от твоего драгоценного Санктуария камня на камне не останется.
Николетта схватила тигра и швырнула об стену. Тот ударился спиной, но, казалось, что его это ничуть не рассердило.
Как ни странно Зак рассмеялся ей в лицо.
– Что случилось с правилами Санктуария, Николетта?
Эйми схватила мать, прежде чем та успела снова напасть на тигра.
– Проваливай, тигр, – зарычала Эйми. – Если я отпущу ее, то от тебя даже мокрого места не останется, чтобы беспокоиться о Савитаре или о чем-нибудь другом.
Зак отошел от стены и окинул их обеих свирепым взглядом.
– Ты можешь потерять даже больше, чем я. Дай мне то, что прошу, чтобы прикрыть наши задницы.
Теперь настала очередь Николетты смеяться.
– У тебя совсем нет мозгов? Рен никогда и ни на чем не оставлял свой запах. Оглянись вокруг, идиот. Здесь нет ничего личного. Как только он снимал одежду, то всегда сразу же ее стирал или уничтожал. Он даже держит здесь обезьяну, чтобы ее запах перебивал его собственный. Ты никогда не сможешь его выследить. Посмотри правде в глаза, Зак, зверёныш намного смышленее, чем ты и твой отец вместе взятые.
Эйми неожиданно впечатлила наблюдательность матери. Она действительно никогда не задумывалась о том, почему Рен появился в Санктуарии с Марвином, но, очевидно, матери всегда все было известно.
Ноздри Зака гневно раздулись.
– Это еще не конец.
– Oui, не конец. Если еще раз заявишься сюда, то, плевать мне на кодекс, – я увижу тебя мертвым.
Зарычав, Зак исчез.
Напряженность в воздухе значительно уменьшилась.
Ее мать медленно выдохнула и повернулась к дочери.
– Эйми, позвони своему волку и расскажи ему о случившемся. Уверена, ему известно, где находится Рен, и он сможет предупредить его о том, что Зак загнан в угол и находится в отчаянии. В такой ситуации он способен на все.
Эйми нахмурилась от такой внезапной перемены в поведении матери.
– Не понимаю. С чего это вдруг ты стала такой невероятно участливой? Без обид, maman, но меня это пугает.
Николетта окинула дочь суровым взглядом.
– Я не испытываю никакой любви к Рену, и тебе известно об этом. Но я уважаю в нем хищника, и ненавижу, когда мной манипулируют. Не люблю, когда из меня делают дуру, – она покачала головой. – Мне стоило обратить внимание на то, что Зак и его отец регулярно звонили и интересовались Реном с того момента, как он здесь появился. Я позволила им посеять во мне семена сомнений и увидеть в тигарде то, что они мне навязали. Не могу поверить, что была такой глупой.
Ее взгляд смягчился.
– Мне стоит отдать тебе должное, звереныш. Ты не была слепа. Теперь мы должны все исправить, прежде чем гнев Савитара всей тяжестью обрушится на нас. – Она указала Эйми на дверь. – Иди и предупреди их. Они послушают тебя.
– А ты что собираешься делать?
– Собираюсь поговорить с твоим отцом и братьями. Боюсь, что мы находимся на грани чересчур опасной ситуации, и хочу, чтобы они были к ней готовы.
Эйми шагнула к двери, но затем остановилась.
– Я люблю тебя, maman.
– Je't'aime aussi, ma petite39. А теперь иди и позволь нам сделать все, что в наших силах, чтобы исправить это.
Рен в обличии тигра отыскал свою мать, которая сидела на скамейке в Центральном парке. К счастью, место было многолюдным – это поможет скрыть личный запах и позволит ему самому смешаться с толпой.
Скрываясь в кустах, он перевоплотился в темноволосого мужчину, одетого в джинсы, солнцезащитные очки и футболку с надписью «Рамоунс»40. На такого человека его мать никогда не обратит внимание. В принципе Рен мог оставить волосы светлыми, но тогда он выглядел слишком похожим на своего отца, а испытывать судьбу он не хотел.
Наблюдая за тем, как мать роется в сумочке, Рен был вынужден признать – Карина была прекрасна в своей человеческой ипостаси. Элегантна. Ее деловой костюм белого цвета и красная шелковая блузка выгодно подчеркивали великолепную фигуру. Множество мужчин останавливалось, чтобы заговорить с ней, но она быстро отделывалась от них едкими выпадами.
