– Не знаю, – я озадаченно посмотрела на полуэльфа. – Никогда не задумывалась. Биология не мой конёк. Может, их природные враги умирают от смеха? Или от возмущения. – Я воодушевилась. – Вот представьте себе, что вы хищник… ну, не знаю, лев какой-нибудь, и вы гонитесь за страусом. Бежите, бежите, наконец, догоняете его… а там – задница. Что бы вы сделали?
Вереск усмехнулся:
– Я бы тихонько посидел рядом и подождал, пока он вылезет из своего убежища. Исключительно, чтобы посмотреть на выражение его лица, когда он увидит меня снова. А вы?
– О, это зависит от того, в каком настроении я пребываю. Если в агрессивном, то могу отвесить мощный пинок по толстому наглому заду. А если в депрессивном, то выпью водки и пойду всем рассказывать, какие страусы неблагодарные сволочи.
– А Женя наверняка пристроился бы рядом и тоже сунул голову в песок. Посмотреть, что такого любопытного обнаружил там страус, – задумчиво предположил Вереск.
– А Ник бы покраснел и в смятении умчался, потому что эта ситуация напомнила ему что-то ужасно неприличное.
– А вот Костя Литовцев просто прошёл бы мимо по своим делам. Подумаешь, страус! Его пациенты ждут.
– Точно! – подхватила я. – А проходя мимо, диагностировал бы у бедной птички начальную стадию геморроя и порекомендовал через пару часов сменить позу, чтобы избежать кровоизлияния в мозг.
Мы с Вереском расхохотались. Игра получилась на удивление забавной, я даже пожалела, что у нас так мало общих знакомых. Я ещё продолжала смеяться, когда улыбка полуэльфа превратилась в хищный оскал. Вереск взвился в воздух со стремительной кошачьей грацией, одновременно освобождая от ножен один из своих мечей, ухватил рукоять двумя руками и сильным колющим движением опустил клинок вниз. В то же мгновение перед ним появился человек (видимо, он стоял на коленях – или, по крайней мере, на одном колене – со своего кресла я видела только коротко стриженый затылок и плечи, обтянутые кожаной курткой). Пантера настигла жертву, саблезубый тигр её прикончил. Бритоголовая жертва не успела ни удивиться, ни испугаться прежде, чем с тихим хлопком покинуть этот мир. В буквальном смысле.
Я инстинктивно подалась вперёд, вцепившись в подлокотники кресла. С глухим стуком упал пистолет, который парень сжимал в руках, сдулась опустевшая одежда, сверху плюхнулся потускневший голубой камень… И только тогда с моего лица сползла приклеенная улыбка, сменившись неопределённой гримасой – словно губы никак не могли решить, то ли округлиться в паническом вопле, то ли испуганно задрожать, то ли уже расслабиться наконец.
Вереск выдернул из груды тряпок серую рубашку, заботливо обтёр меч и вложил обратно в ножны.
Я шумно выдохнула и бессильно обмякла в кресле, ощущая себя шариком, из которого выпустили воздух. Как всегда после пережитого стресса, меня начало мелко потряхивать. Наверное, этот бедолага, лица которого я даже не увидела, тоже сейчас испытывает адреналиновый отходняк. И запоздало переживает всю гамму эмоций – удивление, испуг, ярость и горькое отчаянье от того, что игра закончилась. Навсегда.
– Хорошо, что после смерти Игрока не остаётся трупа, – вырвалось у меня.
– Да, это очень удобно, – рассеянно отозвался Вереск, рассматривая оставшиеся от парня вещи. – Копать меньше.
Мыслями он был уже очень далеко – в таких сферах, куда женщинам вход заказан. Я испытала мимолётный укол досады. Намечался такой дивный вечер – и тут заявился какой-то бритоголовый отморозок и всё испортил (как будто не мог попозже зайти!) Мой статус мгновенно упал с «приятного собеседника» до «условно-полезного предмета обстановки», и меня это совсем не устраивало.
Я подождала, пока уймётся нервная дрожь, и решительно поднялась.
– Вереск, если вам не нужна моя помощь, то я, пожалуй, отправлюсь спать. Осторожней с пистолетом, не нажимайте на спусковой крючок. Подозреваю, что он взведён – во всяком случае, я бы взвела перед тем, как перемещаться.
Полуэльф стремительно и грациозно поднялся с пола.
– Ох. Прошу извинить меня, Юлия. Я увлёкся, – разумеется, ни капли раскаяния в голосе не было, но, по крайней мере, взгляд сфокусировался на мне. – Амулеты и артефакты подождут. Мы ведь с вами не закончили беседу.
Я кивнула, но осталась стоять, демонстрируя готовность довести беседу до логического завершения немедленно.
– Я понимаю ваше беспокойство за жизнь и безопасность друга. Тем более такого друга, который сам о своей жизни не особо беспокоится. Но я не могу сделать то, о чём вы просите, Вереск. Для меня это больше, чем просто прихоть. В некотором роде это тоже вопрос жизни и смерти. И кроме того, я, в отличие от вас, полностью доверяю своей интуиции, а она подсказывает, что моё место – здесь. Разумеется, если я буду на сто процентов уверена, что моё пребывание рядом с Женей несёт непосредственную угрозу его жизни, я уберусь с максимально возможной скоростью. Но не раньше. Так что не надейтесь, что я сдамся без боя, – последняя фраза прозвучала слишком резко, и я смягчила её улыбкой.
– Ну хорошо, я понял, – сдержанно сказал Вереск. – Я не стану предлагать вам сдаться. Как насчёт перемирия?
– На каких условиях? – мгновенно сориентировалась я.
– Перестаньте лезть на рожон. Ваши необдуманные поступки ставят под угрозу безопасность всей команды. По крайней мере, советуйтесь с Женей или со мной прежде, чем ринуться в очередную авантюру.
«Чёрт возьми, женщина, я требую уважения!»
– Хорошо. Только если вы признаёте за мной наличие разума и право выдвигать идеи.
«Не смей меня игнорировать!»
– Договорились.
– Договорились.
Мы синхронно потянулись за бокалами и приподняли их в приветственном жесте.
– За перемирие, – с суховатой улыбкой предложил Вереск.
– За перемирие, – согласилась я.
И посмотрим, что из этого получится.
В спальне было темно и неожиданно прохладно. Возможно, действовало какое-нибудь кондиционирующее заклинание. В конце концов, магу воздуха это должно быть раз плюнуть.
Чистое бельё я предусмотрительно постелила ещё днём, и теперь, стаскивая опостылевшие ботинки и тяжёлые дорожные брюки, сладострастно мечтала о том, как растянусь на свежей хрустящей простыне. Одна на просторной кровати – хочешь, ложись вдоль, хочешь – поперёк, никто не упирается в бок костлявыми коленками и не натягивает на себя одеяло. Мечта!
Но оставшись в одном белье, я зябко поёжилась, закуталась с головой в уютное пуховое одеяло и уселась посреди огромной кровати – замёрзший воробей посреди аэродрома. Впервые за последние несколько дней я осталась в полном одиночестве, и то ли с непривычки, то ли по контрасту с насыщенным событиями днём, вместо ожидаемого облегчения на меня навалилась тоска и депрессия.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
