в сторону Рите и, прежде чем та успела хоть что-то предпринять, поймали ее. Причинить вред сестре Мейсона они бы не посмели, поэтому пытались быть осторожными, хотя приказ выполняли беспрекословно.
Видя, как Рите потянули прочь из кухни, я почувствовала, как по коже будто пробежали электрические разряды.
Я шагнула к Мейсону. Приближение к нему было подобно приближению к краю пропасти, но, опасаясь за Рите, я была готова даже прыгнуть в нее.
— Зачем им запирать Рите? — испуганно спросила у Мейсона. — Как ты можешь так поступать? Она же твоя сестра. Почему ты это делаешь?
Но мои слова заглушил голос Рите:
— Мейсон, черт тебя раздери, прекрати! — закричала она, пытаясь вырваться. — Остановись. Успокойся… Ты же потом пожалеешь!
О чем пожалеет?
Тело сковало судорогой. Мейсон никогда и ничего не делал Рите. Она была самым ценным для него. И пусть охрана осторожна, но за все годы они и пальцем ее не тронули. А сейчас тащили, словно заключенную.
И уже это было причиной паниковать.
Что происходит?
Или я чего-то не знала, или все сошли с ума.
Сестру увели, а я все так же слышала ее голос. Она проклинала охрану, кажется, пыталась вырваться, а потом вновь крыла Бакира и Фейна ругательствами.
— Зачем запирать Рите? — вновь нервно спросила я. — И… что происходит?..
Громкий стук закрывшейся двери заставил кровь отхлынуть от щек.
— Зачем ты это делаешь? — Я еле шевелила губами, потому что они начали неметь. Мейсон пока ничего не сделал, но у меня уже дрожали ладони. Рядом с ним хватало и одного предчувствия.
Рид медленно обернулся, и его взгляд вновь коснулся меня. Сердце лихорадочно стучало, пропуская удары и временами вовсе замирая.
— Кто? — спросил он, делая шаг в мою сторону.
— Я не понимаю, что ты…
Его огромная ладонь сжалась на моей шее. Сильно. Не давая возможности сделать ни вдоха. Так, что перед глазами побелело от паники, и я более чем отчетливо поняла: все это слишком серьезно.
— Кто тебя трахал?
Я широко раскрыла глаза. Он из-за этого?..
— Пожалуйста, прекрати! — Я пальцами вцепилась в его ладонь. Отчаянно попыталась оттянуть ее от шеи. — Мейсон, умоляю, отпусти.
— Кто? — Глаза стали темнее, и он лишь сильнее сжал руку. Дышать стало нечем, а кожу жгло. Мы будто находились на грани бездны. Еще немного — и Рид меня в нее столкнет.
— Я не знаю, как его зовут, — невнятно из-за недостатка воздуха отозвалась я. Умом понимала, что сейчас как никогда раньше следует тщательно подбирать слова, но понятия не имела, что именно говорить. Что делать?
Я не понимала самого Рида.
— Мы встретились три недели назад, — прошептала я. Шею жгло. Я была уверена, уже сейчас там появились некрасивые кровоподтеки. Глаза кололо от слез. Я не хотела плакать. Пыталась сдерживаться, но от страха не могла себя контролировать. — Мы не называли имена. Раньше я его не видела.
Я жила с Ридом в одном доме с самого детства. Сталкивалась с ним практически каждый день и всегда смотрела в глаза Мейсона. Но такими, как сейчас, я их еще ни разу не видела.
— Шлюха.
Он толкнул меня, и я спиной врезалась в стену. Покачнулась и чуть не упала, схватившись ладонями за шею, сделала несколько спасительных вдохов. Ноги стали ватными. Я слишком хорошо знала Рида, чтобы понимать: надо как можно скорее прийти в себя. Чувство самосохранения завопило мне: «Спасайся!» — и я ринулась к двери. Даже понимая, что не смогу убежать из этого особняка.
В итоге не смогла сделать и пары шагов. Стоило оттолкнуться от стены, как Мейсон вплел пальцы мне в волосы и сжал их с такой силой, что все тело пронзило болью. Рывком заставляя запрокинуть голову, он наклонился и спросил:
— Кто еще?
— Больше никого. Отпусти, пожалуйста, мне больно! — Я ногтями вцепилась в его руку, пытаясь хоть как-то ослабить хватку, чтобы не сойти с ума от боли.
— Нет, Лив. Пока тебе еще не больно. — Он посмотрел мне в глаза, и в его собственных, обычно пустых и мертвых, я увидела безумие. Черное и на вкус наверняка словно кровь. — Где ты с ним встретилась? Как он выглядит?
— Мейсон, ты же не будешь лишь из-за этого?.. — Я запнулась. Увидев, как уголок его губ приподнялся, открывая жуткий оскал, поняла, что не смогу закончить фразу.
— Лишь? — спросил он. Пальцами второй руки Рид сжал мой подбородок, не контролируя себя и причиняя невыносимую боль. — Где он тебя трахал?
— Я не понимаю, из-за чего ты так себя ведешь, — практически вытолкнула себя, отчаянно бросая слова в Рида и совершая очередную ошибку.
Он вновь оттолкнул меня к стене. На этот раз сильнее и больнее. Понятно, что он практически себя не контролировал. Монстр, оставшийся без цепей, — это неминуемо кровь.
Наверное, мне следовало бояться. Ровно до этого момента я именно это и делала, но внезапно все стало неважным.
Этот день был ужасным. Он сломал меня. Изувечил, пережевал и выплюнул обратно. Можно было подумать, что все нормально. В жизни всякое бывает. Главное — подняться и пойти дальше.
Вот только ничего нормального не было. И «дальше» я не имела.
Благодаря Мейсону, я дошла до собственной точки кипения. Даже плакать больше не хотелось. Разве что кричать. Громко. Надрывно. А еще — бушевать. Возможно, крушить все, что я видела.
После того, что я сегодня узнала, почва, которая была у меня под ногами, исчезла, словно растворилась. Я много думала про маму. Даже сейчас. Вернее сказать — в особенности сейчас. В основном вспоминала моменты, связанные с Мейсоном, и как никогда ранее ощущала себя никчемной.
Но дело было не только в Риде. Это касалось всего. Даже просто вспоминая некоторые слова и убеждения мамы, смотря на них под новым углом, я против воли приходила к выводу, что была ее невольной сообщницей. Она рушила чужие жизни, и я в этом участвовала. Каково осознавать, что ты была лишь марионеткой? Что самый дорогой для тебя человек тобой лишь пользовался? И делал это самым отвратительным образом. Это не укладывалось в голове, а когда я пыталась об этом думать, мысли расплывались.
Пока что это было лишь зарницей того, что ждало меня впереди. Зачатком предстоящего ада. Но даже этого хватило, чтобы я начала захлебываться эмоциями.
Я сильно зажмурилась, а потом открыла глаза и посмотрела на Мейсона. Он больше не пугал. Я не перестала понимать, что Рид опасен. Осознавала это куда лучше остальных. Но даже в глубине души я не видела в Мейсоне человека. Для
