Артём.
— Что-то произошло? — с тревогой спросила я, глядя в разгневанное лицо своей будущей свекрови. Или расстроенное? Может мне показалось? Неужели с Артёмом что-то случилось на работе?
— Случилось! — толстый палец женщины едва не попал мне в глаз. — Ты случилась! Охмурила, завлекла моего мальчика, разбила такую семью! Стыд то у тебя есть? Тебе что, хахаль твой мёртвый денег мало оставил?! Так мы с отцом Тёмочки добавим. Дадим столько, сколькою скажешь. Только отцепись от нашего сыночка. У него своя дочка есть. Родная, любимая, а ты хочешь навязать бахурёнка! Сама хоть знаешь, кто его отец?! Или они все были для тебя на одно лицо….
Она всё говорила и говорила, пыталась рвать на себе волосы, затем вцепилась в мои. Я, убитая её словами, даже не пыталась защищаться. Слова, подобно пулям, вонзались в самоё сердце, разрывая меня на части. Меня и то светлое, что было у нас с Артёмом. Светлое ли? Могло ли в моей жизни быть что-то светлое? Всё светлое случилось до того, как я оказалась в лагере Арслана, до того, как я сама осталась в его постели….
— Мама! — боль в голове уменьшилась. Вернувшийся Артём оттащил от меня брызжущую праведным гневом родительницу. — Уходи, мама! И не приходи, пока не будешь готова извиниться перед Эмилией.
— Извиниться?! — ещё громче закричала Валентина Валерьевна. — Да тебя околдовали, сын мой! Навели порчу! Я никогда не стану извиняться перед проституткой!
Потом наступила тишина. Артём принёс мне лёд, завёрнутый в полотенце. Даже через волосы было видно, что кожа головы разодрана до крови наманикюренными драконовскими ногтями Валентины Валерьевны.
— Потерпи немного, моя родная, — попросил он меня. — Я успокою Настёну, она испугалась и вернусь к тебе.
— Я сама успокою Настёну, — сказала вернувшаяся Лора. — Что здесь за война без предварительного объявления?
Они ушли, а через несколько минут я услышала, что в домашнем кабинете Артёма что-то разбилось. Зайдя туда, я поняла причину. Мужчина через компьютер просмотрел записи с камер наблюдения в коридоре. Они писали не только картинку, но и звук. Обойдя осколки огромной вазы, которую мужчина запустил в стену, я присела на краешек дивана. Артём подошёл не сразу, успокаиваясь, то сжимая, то разжимая кулаки.
— Эмиля, я хочу, чтобы ты всё забыла, как кошмарный сон. Ночь прошла и сон тоже. Никакого разговора не было. Никто с тобой не говорил.
Я подняла голову, заглянув в его глаза.
— Что забыть, Артём? Часть собственной жизни? Я даже возражать ей не стала, ведь всё, что она сказала — это правда. Разве можно забыть правду? Ты нашёл объяснение моим поступкам, а я спряталась за тебя. Все остальные будут думать, как твоя мать. Да каждый сотрудник в твоей фирме будет пальцем на тебя показывать за твоей же спиной.
— Эмиля, ты….
— Мне нужно было сделать это давно. Если не после рождения Леона, то сразу после смерти Романа. Я уеду с сыном. Пока не знаю куда. Скорее всего из страны. Подумаю, выберу и уеду. Так будет лучше для всех!
Глава 40
— Подожди! Не торопись. Успокойся, — попросил Артём. — Ты обещала дать нам шанс. Дать мне шанс! Я совсем справлюсь, только не уходи!
Прекрати истерику, сказал бы мне Арслан. Не слушай тех, кто не был в твоей шкуре. И я не слушала. Собственные родители не звонили, но и не удостоили своим приездом, что тоже было хорошо.
Лору и Артёма развели через полтора месяца. Сестра в эту ночь не вернулась домой, а Артём очень долго сидел в своём кабинете за компьютером. Я знала, что ему не нравится какие решения принимает отец и что тот перестал прислушиваться к словам сына. Где-то через неделю Лора и Артём вернулись поздно и вместе. Сестра присоединилась к ужину и сказала, что останется ночевать. Несколько раз я ловила её виноватый взгляд в сторону бывшего мужа. Артём всё время молчал, словно рабочий день всё ещё вертелся в его голове. Лора начала рассказывать о проходящем в квартире ремонте, но часто сбивалась и вновь смотрела на Артёма. Когда Настёна ушла в свою комнату готовиться ко сну, мужчина вновь поймал на себе взгляд бывшей жены:
— Лора, что ты теперь хочешь от меня? Что ещё я могу сделать? Хочешь, закажи независимую оценку, но ты и сама понимаешь, что любой специалист скажет тебе то, что и я. Компания медленно, но верно идёт ко дну. Сегодня ты могла принять мою сторону, но ты не сделала этого! Ты не поддержала меня для собственного блага. Я, конечно, буду платить алименты на Настёну тебе, хотя ты вряд ли планируешь с ней жить в квартире, но содержать тебя я не буду. Рано или поздно я найду себе работу пусть и в чужой компании. Сможешь ли это сделать ты?
Ещё через несколько дней, проверив спящих детей я заглянула на первый этаж. Было почти двенадцать ночи, но из кабинета Артёма уже привычно виднелась полоса света. Спустившись по лестнице, я зашла к нему в кабинет. Он перелистывал стопки бумаг, одновременно заглядывая в монитор ноутбука.
— Артём, я тебе помешаю?
— Нет, Эмиля. Не помешаешь. Если честно, мешать уже нечему.
Подойдя к его креслу, я стала сзади, положив руки на напряжённые плечи мужчины. Пальцы вспомнили простые движения, что показала мне Мэриям в лагере Арслана. Несложный, но эффективный в расслаблении массаж.
— Лучше, Артём?
— Лучше, — он расстегнул рубашку, бросив на диван. Я наклонилась ниже, касаясь ладонями уже всей спины. — Я люблю тебя, Эмилия.
Он мягко притянул меня к себе на колени, осторожно касаясь моих губ своими губами.
— Артём, дети могут проснуться и испугаться, — напомнила я.
— Пойдём со мной в спальню, хорошо? Приоткроем дверь и не будем шуметь, — предложил он.
— Но тебе скоро вставать, а ты ещё не закончил.
— Я не поеду завтра в офис, — вздохнув, признался он. — Эмиля, скорее всего мне придётся уйти из фирмы отца. Я, конечно, сразу что-нибудь найду и у меня есть кое-какие накопления…
— Это из-за меня, Артём? Отец поставил тебя перед выбором?
— Не совсем. Рынок очень быстро меняется, а отец не хочет меняться с ним. Нужно принимать совсем другие решения, а он даже слушать об этом не хочет. Говорит, что двадцать лет было так и ещё двадцать будет. Но — не будет! Мы работаем на склады, а нужно работать на заказы, привлекать новых молодых дизайнеров, придумывать собственные фишки. Если раньше я многое менял без его участия, теперь он просто перекрыл мне кислород. И Лора,
